Страница 4 из 13
– Мне поставили «А» с плюсом!
– Умничка! Мы растим вундеркинда!
– Нет, мы растим обычную дочь, – в голову внедряется женский голос, знакомый больше десяти лет.
Карла стоит у входа, скрестив руки на груди. Светлые волосы спадают водопадом до груди, серые глаза недовольно оглядывают меня с Ханной. Что на этот раз?
– Привет, – подхожу к ней вместе с дочкой и по привычке целую в щеку. Карла улыбается уголками губ, но не отвечает. Наш ежедневный обряд, поддержка теплых отношений при Ханне. Видимость счастья, которое со временем потухло.
– Ты как раз вовремя, я поехала к дантисту, – она хватает сумочку и идет к своему мерседесу.
– Ты не говорила, что собираешься к дантисту.
– У мамы заболел зубик, – поясняет Ханна. – Если она его не вылечит, то зубная фея ее поругает.
– Окей, – отмахиваюсь я. – Мы отлично проведем время.
Карла мило улыбается и уезжает к дантисту. Ей плевать, что я больше десяти часов стою у доски и объясняю материал. Не говоря уже о проблемах со студентами, точнее с одной из них. Единственное, что мне сейчас хочется, это поесть и лечь спать. На крайний случай почитать дочери книжку на ночь, потому что Карла ее не прочтет, а Ханна расстроится. Роль заботливого папочки приходится брать на себя, пока жена часто пропадает в городе. Мне даже не интересно, куда она уехала. Как там говорят? Кризис в семье? Наверное, он и есть.
Но я не жалуюсь. Я люблю свою малышку больше жизни. Наверное, поэтому завязал с разгульным образом жизни, женился, когда Карла сообщила о беременности и принял на себя роль добытчика и финансового короля. В университете платят неплохо, к тому же процент от акций киностудии деда приносят неплохую прибыль.
– Что хочет посмотреть моя принцесса?
– Мультик про принцесс! – выкрикивает малышка и усаживается на диване рядом со мной. – Ой, папочка, а что это у тебя на шее? – Ханна показывает на косточку ключицы. Прямо в то место вчера меня укусила Эмили, когда мы уединились в машине на парковке.
Черт! Она знала, что я женат, говорил много раза чтобы не следила на моем теле! Ладно, Карле плевать, но Ханна может увидеть. Точнее уже увидела. Какого хрена? Что за женские замашки и попытка поставить клеймо на мужчине?
– Меня комарик укусил.
– Он такой большой? – она разводит руками в сторону, показывая размеры. – А вдруг, он укусит меня?
– Я не позволю мою малышку кусать каким-то бякам.
– Ура! Я люблю тебя, папочка.
И я люблю тебя, моя радость. Мое счастье и смысл этой никчемной жизни.
От просмотра мультика меня отвлекает входящее сообщение. От декана.
Миссис Ласки: «Мистер Миллер, прошу завтра прийти в 9:00 на личную беседу».
Чертова девчонка! Не сомневаюсь, что меня вызывают не чай попить и поделиться успехами. Неужели та маленькая скромница не сдержала свое слово?
Глава 4
– Девчонки, сегодня будет грандиозная вечеринка! – к нам подбегает довольный Том, поправляя пятерней светлые волосы.
Его громкий голос, раздающийся на весь коридор как пожарная сирена, отвлекает от лекций всего на мгновение. Затем я снова возвращаюсь к записям и лишь вполуха до меня доходит любопытный голос Моники.
– Насколько грандиозная?
– Суперграндиозная! У нас в ДельтаМикс достают самое вкусное пиво, играет самая крутая музыка и к нам приходят самые крутые тёлоч…
– Ты имел в виду девушки? – поправляю парня.
Том переводит на меня взгляд, приподнимает брови, нервно поправляет плетеный браслет на запястье, который не сочетается с черными «Ролексами». В ответ ничего не говорит, молча глядит на меня. И его взгляд отвлекает больше, чем восторженные отклики о вечеринке.
Вновь опускаю глаза в планшет и пытаюсь повторить лекции перед промежуточным тестом. Профессор Миллер обещал жесткую взбучку, если кто-то не сдаст, а я не хочу облажаться, учитывая наши отношения.
– Конечно, – улыбается он шире. – Самые красивые девушки, как ты и… она, – он переводит взгляд на Монику.
– Милый Том, – Моника поднимается со скамейки и подходит ближе к окаменевшему, но хитроулыбающемуся блондину, – если на вашу лузерскую вечеринку не приходят такие очаровательные девушки, как мы с Мики, так сразу и скажи. Ты же знаешь, я поддержу в любой момент.
– Ага, на благотворительной акции ты нас отлично поддержала.
– Разве нет? – она вопросительно приподнимает брови. – Вы собрали больше десяти тысяч долларов на пожертвовании.
– Если бы ты не танцевала на столе в пьяном угаре, наши инвесторы не развернулись бы.
– Неправда! Без меня вы бы не собрали нужную сумму! Они смотрели на мой танец и жертвовали деньги! – Моника недовольно поджимает губы.
– Ага, в твое нижнее белье! Черные танго, если не ошибаюсь, и кружевной лифчик тридцать четыре «Б». Я угадал?
– Ребят, – прерываю их перепалку, ощутив запах жаренных туш. В прямом смысле. – Может, успокоитесь? У нас скоро тест. Ты хотела повторить, – гляжу на соседку.
– Я все знаю, Мики, не переживай. Этот курс я как-нибудь пройду.
– Кстати, ты пойдешь на вечеринку? – обращается Том ко мне.
Я неоднозначно пожимаю плечами, стараясь не показывать, что мое тело напрягается каждый раз при словах «Вечеринка», «выпивка», «тусовка» и «музыка». Любой подросток на моем месте поступает в колледж, чтобы вдохнуть полной грудью свободу от родителей и вкусить немного от взрослой жизни. Наверное, я неправильная, раз всеми силами остерегаюсь вечеринок. Что в школе, что здесь, в Уилок Браун.
Потому что однажды это плохо закончилось…
Я помню все о том дне год назад. Музыку, место, атмосферу, танцы, что именно я выпила, перед тем как отдаться воле судьбы. Шот один за другим, дикие танцы на пару с высоким брюнетом. Его шершавые пальцы поглаживали полоску моей обнаженной кожи между топом и юбкой, глубокий аромат мускуса впитывался в легкие. Я млела от легкости и атмосферы вседозволенности.
С кем именно сошла с ума? Неизвестно. Три часа пронеслись быстро. Они похожи на чёрное пятно. Пустота. Не помню имя, цвет глаз, кожи, черты лица. И не вспомню. Последнее, что я приходит в голову, его хрипловатый бархатный голос, который называл меня Ники, а я много раз поправляла его.
Меня зовут Микелла, а не Ники…
Но последствия запомню надолго.
На тот вечер он стал моим забвением, а на следующий день – погибелью…
– Мики, ты здесь? – Моника щелкает пальцами перед лицом. – Возвращайся в наш строй!
– А? Что? – непонимающе гляжу то на соседку, то на Тома, который почему-то до сих пор не ушел.
– Так ты придёшь на вечеринку?
Что мне ответить? Что я пообещала себе больше никогда не напиваться и не ходить на вечеринки? Что не люблю большое скопление людей? Что мне не нравится, как он смотрит на меня?
– Знаешь, я думаю, что останусь сегодня…
– Конечно придём, правда, Мики? – перебивает Моника.
Спасибо, Моника! Только что ты выгородила меня от триггера! Все равно никуда не пойду, нечего мне там делать.
Пока Моника щебечет с Томою я поднимаюсь со скамейки и сажусь на соседнюю, чуть подальше. Здесь тише, много свободного места, девчонки пока стоят у стены и что-то обсуждают. Отлично, меня никто не будет отвлекать.
Кроме…
Профессор Миллер проходит мимо меня уверенной походкой. Невольно поднимаю глаза. Гляжу на гордую осанку, на равнодушный взгляд в конец коридора. Он ни на кого не смотрит, лишь кивает здоровающимся студентам. Ему не приходится просить расступиться – девушки сами отходят в сторону и бесстыже пялятся на его широкие плечи, на светлую рубашку, закатанную до локтей. При темном освещении в коридоре она оттеняет его смуглый оттенок кожи, а мышцы на предплечьях, кажутся больше, чем есть на самом деле.
Кажется, я снова отвлеклась от лекций. Черт!
Стоит ему зайти в аудиторию, тут же слышу восторженный вздох неподалеку. Знаете от кого? Правильно, от Рамильды Псаровски. Как там говорила Моника? Она его главная фанатка? Ну что ж, удачи. Правда она не в курсе, что у профессора есть пассия, они любят развлекаться в машине, пока студенты учатся.