Страница 19 из 106
Турчанки споро сняли с подносов эти великолепные диковины, поставили перед каждым гостем и уплыли вместе с подносами, а через минутку появились снова. Теперь у каждой на подносе стоял непонятный кувшинчик с трубкой носиком. Девушки взяли эти кувшинчики и стали разливать по чашкам жидкость цвета стоялого мёда. По горнице распространился цветочный аромат. Разлив чай турчанки снова уплыли. Как только они могут так ходить? В третий раз на подносах были такие же белые с синими узорами вазочки с мёдом внутри и пряники. Девушки составили всё это на стол и исчезли. Потом одна появилась, неся большое блюдо из того же фарфора, на котором был нарезанный на тонкие ломтики сыр.
- Угощайтесь, гости дорогие, этой китайский жасминовый чай. В вазочках мёд, в блюде сыр, - предложил хозяин.
Князь Долгоруков смотрел на стоящее, на столе и не мог себя заставить прикоснуться к чашкам. Он понимал, сколько это стоит. Если все его имения продать, то вряд ли и на половину денег наберётся. Разве можно из "этого" пить. Князь Пронин и обе княгини вели себя соответственно. Хорошо хоть дети разрядили обстановку, они о деньгах не думали, намёрзшись за поездку, они с радостью бухали в чашки мёд и, разболтав ложечками, принялись пить и закусывать пряниками и сыром. Сам Пожарский взял чашку и тоже спокойно попивал ароматный напиток. Пришлось и князьям взяться за тоненькие ручки чашек.
- Это твоя новая диковина? - спросил у Пожарского Фёдор Фёдорович, - Фарфор?
- Да, научились мы делать фарфор не хуже китайского. Царю батюшке я на Рождество и на Крещение такие сервизы послал, отцу с матушкой тоже. Теперь вот продавать начну. Думаю, гости заморские всё золото с Европы вонючей сюда свезут.
- Почему же он вонючая, - поинтересовался, отхлебнув первый глоток Долгоруков.
- Так им священники ихние мыться запрещают. Вот они и ходят годами грязнущие и потные. Дикие люди, - пояснил княжич.
- А твои-то как немцы? - не поверил князь.
- Приехали все во вшах и блохах, как барбоски, пришлось всех с одеждой в баню гнать и только потом в дома пускать. А потом ещё три месяца к бане приучать. Сейчас они уже и сами Европу вонючей называют.
- Чудно. Как же это не мыться годами? - всплеснула руками княгиня Долгорукова.
- Их священники говорят, что при крещении на них благодать сходит Господня, а если вымыться, то всю благодать смоешь, - усмехнулся Пётр.
Угощения были съедены и гости стали собираться на футбол. Опять набежали турчанки, помогая княгиням и княжнам одеться.
- Откуда у тебя Пётр Дмитриевич эти басурманки? - хмыкнул боярин.
- У казаков из рабства выкупил. Пожалел. Теперь и не знаю, что с ними делать, - махнул рукой княжич.
Футбол Владимиру Тимофеевичу понравился.
- Не знаю уж, куда меня Государь отправит воеводой, но я там такие, же игрища заведу. Ты Пётр Дмитриевич, напиши, как в этот футбол играть надо.
Княгиня Долгорукая всё это время посматривала на старшую дочь. Глянулся ли ей это юноша. И судя по тому, как краснела Марьюшка при встречи взглядами с Петрушей, поразил он девичье сердце. Может и даст господь за Петрушу Марьюшку пристроить. А то ведь уже двадцать годков девке, иные-то в её годы уже по три ребёночка имеют.