Страница 13 из 50
Парень хмурится, что так привычно моему взору, а я хмыкаю и как-то само собой, следую головой за движением теплой руки, расчерчивающей узоры уже на подбородке и шее. Руслан придвигается и, сдвинув широкую лямку розового топа, целует мое плечо, пульсирующую вену и мочку уха. Я не шевелюсь. Не дышу. Не фантазирую о продолжении. Лгунья, жалкая лгунья.
- Ты соленая и пахнешь листвой, – вновь подцепляет языком сережку-гвоздик и втягивает ее в рот. Я свожу плечи и тем самым, направляю его губы к моим губам. – А еще, я расскажу тебе всё, что захочешь.
От головокружительной близости, я потею сильнее, чем от многочасовой тренировки в зале. Всплеск воды и гоготанье птиц, отрезвляет от опьяняющего дурмана.
- Я должна закончить свою норму километров в день. Позволишь?
- Скажи я нет, ты отправишь меня в нокаут.
- Ну, - я хихикаю. – Буду очень нежной.
- Нежный хук или апперкот? Спасибо, я постою в сторонке.
Руслан поднимается в полный рост и только тогда, я осознаю, что он, скорее всего пару часов ждал меня в засаде и готовился к разговору. Может быть, он не так безнадежен? И насилие всего лишь степень самозащиты? Боже, что я несу. Ведь насилие – это ужасно! Но, как такой как Руслан сейчас, мог бы кого-то унизить и тем более причинить вред?
- А знаешь, пора возвращаться в лагерь и будить девчонок. Проводишь меня?
- Соглашусь, если разрешишь снять на видео пробуждение Акуловой?
Мы смеемся, и он без слов сжимает мою ладонь в своей ладони. Простой жест, но слишком много значащий для меня. Марат ни разу не изъявил желания показать чувства на публике, будто у меня сифилис и он заразится от одного прикосновения. Зато интернет завален фото и длинными постами о том, какая я была для него безупречная девушка.
***
Акулова кряхтит, взбираясь по канату, что опоясывает толстую ветку. На днях, я попросила Вернигорова подвесить веревку на самое высокое и крепкое дерево, чтобы девчонки тренировали мышцы не только в закрытом помещении, но и на свежем воздухе. Теперь, я собираю сотню проклятий от каждой из них. Машка отсиживается в тени и почти не смотрит в моем направлении. После случая с Доминым, мы поговорили и все-таки, ее взгляд напичкан острыми наконечниками зависти. С чего бы ей так вести себя? Чем я заслуживаю такую зрительную расправу? Конечно, у меня есть догадки. Но, пока, они ничем не обоснованы. Посмотрим, что будет дальше.
- Ален, у тебя слишком тяжелый зад! – орет пышногрудая брюнетка в шортах с белыми лампасами на бедрах. Смех долетает на гусеницы, что зависает в одной точке и боится взглянуть вниз.
- В ней говна, как в курятнике моей бабки! – добавляет подружка той, что щеголяет формами.
Я вижу, что Акулова на пределе возможностей и кричу:
- Замолчите все!!! А ты, Алена, спускайся!
Она слышит меня и мягко переставляет руки и ноги, чтобы не сорваться навзничь. Минута, две, три и она расслабляется, спускаясь медленно на землю. Я хлопаю ее по спине и подбадриваю, что прежде, было мне не свойственно.
- Ты молодец.
- Спасибо. – Мужественно выпрямляется девчонка и показывает средний палец всем подружкам. В это мгновение, я замечаю, как Маша уходит, бросив в меня одну колкую ухмылку. Надо бы с ней переговорить вновь.
- А вот и Домин, зачем пожаловал, красавчик? – ёрничает брюнетка. Я, наконец, вспоминаю, как ее зовут – Наташа.
- Да решил посмотреть, как вы напрягаете свои… - он затыкается, едва я прикладываю руки к бокам. Синяки, запекшаяся кровь в уголке рта, напоминают о жесткости Руслана. Но я не сочувствую, я лишь, жалею, что не сломала ему все пальцы!
- Остынь, Федя. – Коротко и ясно произношу я, глядя на покалеченного парня.
- Да сдались вы мне! Пошутить уже нельзя. – Домин приправляет матом слова и теряется в подоспевшей компании парней, идущих к озеру, чтобы поплавать.
- Так, девчонки, на сегодня хватит, можете быть свободны. – Громко заключаю я и спешу найти Машу. До грядущего сплава, о котором мечтательно рассказывал Руслан, остается пара дней, и я не хочу, наслаждаться красотами леса, не уладив недопонимание с пятнадцатилетней девчонкой.
***
Обед, послеобеденные развлечения и просмотр фильма под звездным куполом, служат прекрасным снотворным. После тренировки, мне не удается выловить Машу, но теперь, как поведал Сева, она по идее должна сидеть в уличном театре и рисовать. У нее уже целый альбом с карикатурами.
Я засовываю руки в карманы шорт и не торопясь подхожу к ней сзади. Маша оглядывается и недовольно морщится. Ни говоря, ни слова, присаживаюсь рядом и успеваю разок взглянуть на будущее художественное творение, перед тем, как она закрывает альбом и засовывает его под задницу.
- Мы перестали болтать. Ты больше не хочешь дружить со мной? – говорю с ней доступным языком.
- Я не дура, Майя и не маленькая принцесса!
- Ладно, как скажешь, - ладони моментально занимают оборонительную позицию. – Я не нападаю на тебя.
- Мне ни с кем не хочется общаться.
- Чего так?
- Со мной кое-что происходит.
- Я заметила.
- Серьезно. Мне очень хреново.
- Никаких ругательств, договорились?
Маша скромно улыбается и длинные волосы, скрывают раскрасневшееся лицо.
- Я влюбилась.
- Что?! Вот это да! Круто? Кто он? Денис? Или Соловьев? Я видела, как они на тебя смотрят на собрании и в кинотеатре сегодня. Колись!
- Это Руслан.
Безусловно, я ожидала это имя, но до конца, не желала признаваться себе, что чувствую укол ревности.
- Минагаров?
- Он не такой как все. В нем столько граней и замечательных качеств, что я схожу с ума. А когда мы ночевали вместе, я молилась, чтоб ночь не кончалась. И мне так хотелось, чтобы он меня поцеловал.
Мне тоже, шепчу в своих мыслях и тут же каюсь, потому что Машка откровенна со мной, а я утаиваю от нее миллион нюансов. Лишь одно слово о том, что я и он что-то испытываем друг к другу, свернет этому беззащитному лебедю шею.
- Напоминает первую любовь. У тебя был парень?
- Нет, ну не совсем нет, я встречалась с одним мальчишкой. Мы целовались, обнимались, а до более близких отношений не дошло. И когда Домин поймал меня и потащил в уединенное место, я кричала, как ненормальная, но никто не услышал. И никто не пришел на помощь, кроме вас с Русланом.
Мерцающие под глазами слезы, подтверждают ее же высказывания – она ребенок. Красивый, умный, но очень наивный ребенок. Боюсь, что осколки разбитой любви, навсегда, оставят раны в ее сердце.
- За всё благодари Минагарова. Все лавры должны достать ему одному. Я тут не причем.
- Как же, ты добрая и такая милая со мной. В жизни за пределами «Надежды» у меня мало подруг.
- Считай меня своей подругой, я обещаю, что всегда тебя поддержу и защищу.
Машка сомневается секунду и, взяв меня за руку, запинаясь, говорит:
- Лучше пообещай, что будешь держать Руслана на расстоянии. Я не тупая, Майя и знаю, что ты ему нравишься. Придет время, и он меня заметит. Я сделаю всё возможное. Раньше, я уступала девчонкам, но теперь, никому не отдам того, кого люблю.
- Любишь?
Она кивает так часто, что пульс по сравнению с ее кивками, замедленная перемотка пленки.
- Хорошо, дерзай.
Золотые и серебряные искры звезд, блещут в радужке глаз Маши, и я понимаю, что ни черта она не знает о любви. Разве можно влюбиться в образ, что в реальности с вероятностью 99,9 процентов может отличаться от того, что ты выстроила в голове? И как фраза «я люблю его», зарождается спустя всего три недели со дня знакомства? Она придумывает любовь по тому, как Руслан к ней относится, но разве, ей этого достаточно? Наверное, да.
- Ты стала задумчивой, я заставила тебя дать обещание?
- Нет, что ты. Просто устала и думаю о подушке и одеяле. – Я улыбаюсь, пряча мысли под семью замками.
- Пройдемся мимо домика Руслана перед сном?
- Идем.
Мы с Машей преодолеваем десяток скамеек театра и, двигаясь к лагерю, я придумываю, как отвадить от себя Минагарова. Наше общение, наши обоюдные разговоры и космическое притяжение не должны стать той наковальней, что свалится на хрупкие плечи Машки. Я сильная и справлюсь, а она может получить душевную травму, к которой не готова.