Страница 2 из 83
— Этот мир не перестает удивлять меня, — рыкнул Вожак, отстраняясь от девушки. — Возьмем ее с собой. Позже разберемся. Командуй отступление.
— Да, Вожак, — рявкнул первый демон, и издал заунывный, продирающий до глубины души вой.
Динка не успела опомниться, как ее подхватили поперек туловища и бросили животом на спину лошади, уже груженой тюками. Мужские руки ловко опутали веревкой ее руки и ноги, привязав к спине животного, словно очередной мешок с добычей.
Динка сморгнула выступившие на глазах слезы от больно впившихся в запястья грубых веревок. Она до сих пор жива и не получила ни одного тумака только благодаря своей покорности и молчаливости. Возможно позже, когда они расслабятся и уснут, ей удастся сбежать. Должны же и демоны хоть иногда отдыхать?
Когда лошадь тронулась, она с тоской смотрела на деревню, где родилась, выросла и прожила всю свою недолгую жизнь. Дома догорали, оставляя после себя обугленные силуэты. На улице валялись тела людей и животных. Центральная улица была вся в алых пятнах, будто сегодня с неба пролился кровавый дождь. Что же стало с Агнесс? Золовка не была добра к ней, но брат любил ее, а она хорошо о нем заботилась. Что-то теперь с ним будет, когда остался он один одинешенек? Будет ли он горевать о ней, Динке? Демоны нашли в ней запах какого-то сосуда. Что они сделают, когда поймут, что ошиблись? Динка с испугом отогнала от себя эту мысль. Пусть будет сосуд. Пока не представится удобный случай сбежать, она готова была называться хоть котелком, хоть самоваром.
Лошадь мерно покачивала при ходьбе, связанные руки и ноги занемели и больше не доставляли беспокойства, и Динка погрузилась в тяжелую вязкую дремоту, наполненную смутными воспоминаниями и страшными предчувствиями. — Динка! Ты где паршивка? А ну иди сюда! — послышался визгливый голос Агнесс.
Динка вздрогнула и завозилась на соломенной крыше сарая, где она пряталась от золовки. Сухие стебли крошились и больно впивались в тело сквозь потрепанную одежду, но девушка не обращала на это внимание. Динка поспешно съехала с покатой крыши на небольшой пятачок земли между задней стеной сарая и забором, огораживающим двор зажиточного крестьянина Ливея, и лихорадочно стала отряхивать длинную тунику и фартук от сухой травяной крошки. Если Агнесс догадается, где она прячется, то не избежать ей порки.
— Ди-и-инка! — снова услышала она завывания Агнесс и бегом бросилась домой.
— И где только тебя носит? — золовка наградила Динку звонким подзатыльником, едва та успела переступить порог большого добротного бревенчатого дома.
— Я все сделала, что ты мне велела! — прошептала Динка, даже не пытаясь увернуться от второго тумака. — Воду в баню наносила, хлев почистила, сорняки в огороде выполола...
— Пора в приход идти. Скоро служба начнется, а ты где-то шляешься, башка твоя нечесаная! — резко перебила ее женщина. Динка еще ниже опустила голову. Она и забыла, что сегодня служба в приходе. Жена брата была очень набожная и, не пропуская ни одного воскресенья, исправно посещала приход. И Динку таскала за собой.
Агнесс бесцеремонно схватила Динку за длинную русую косу и, ругаясь, принялась распутывать мягкие пряди, больно дергая волосы своими огрубевшими от работы пальцами. В приход полагалось приходить опрятными: чисто одетыми, умытыми, причесанными. Обычно Агнесс меньше всего волновалась о внешнем виде Динки, но только не перед посещением прихода. А то, мало ли, люди подумают, что она плохо заботится о бедной сиротке.
Разбудила ее грубая ругань. Динка с трудом открыла глаза и не сразу сообразила, где сон, а где явь. Лошадь уже стояла на привязи. Кто-то подошел, и кистей ее рук коснулась холодная острая сталь. Веревки, удерживающие ее на лошади, разошлись. И Динка рухнула на утоптанную землю к копытам и тяжелым дорожным сапогам.
— Вставай, — услышала она приказ, отданный низким мужским голосом. И поспешно вскочила. Но перетянутые ноги предательски подогнулись, и она рухнула на колени у ног своего похитителя. Со стороны демона послышался раздраженный вздох. Динка сжалась в комочек, ожидая пинка. Но его не последовало. Он снова подхватил ее поперек туловища и перекинул через плечо, словно мешок. Динка висела вниз головой, прижимаясь щекой к грубой ткани шерстяного плаща. Плащ пах вполне по-человечески: мужским и лошадиным потом, дорожной пылью и едва уловимым запахом овечьей шерсти, из которой был сделан.
Демон внес ее в помещение и начал подниматься по лестнице на второй этаж.
Динка украдкой оглянулась, не поднимая головы. Следом за Вожаком, который нес ее на плече, шли трое мужчин в запыленной и испачканной кровью и гарью одежде. Они миновали трактир с барной стойкой и столиками для посетителей и теперь поднимались на второй этаж. Видимо в комнаты придорожного постоялого двора.
— Эй, постойте, — неуверенно выкрикнул невысокий лысоватый мужчина, выскакивая из-за барной стойки.
На пол перед ним упал звякнувший мешочек.
— Мы занимаем на ночь всю твою паршивую дыру, — прорычал кто-то из демонов. — И приготовь нам что-нибудь пожрать. Мы страшно голодны.
— Как скажете, господин, — подобострастно пролепетал трактирщик, заглядывая в мешочек.
Господин? Динка изумленно вздохнула, провожая взглядом трактирщика, поспешно убегающего с мешочком в подсобное помещение. Он разве ослеп и не видит, что это не люди вовсе? Чудовища, явившиеся из самой преисподней! И то, что они несут на плече девушку, тоже никого не заинтересовало! Динка прикусила губу, размышляя о том, не стоит ли ей закричать и позвать на помощь. Но трактирщика и трех постояльцев за стойкой стало жалко.
Если демоны без сожаления вырезали целую деревню, то с четырьмя не очень трезвыми мужиками справятся, не моргнув глазом. Да и ей потом попадет за то, что подняла шум. Нет, надо действовать осторожнее. Лучше прикинуться, что она без сознания. Демон тем временем занес ее в низкую темную комнату и небрежно сбросил с плеча на пол.
Динка, не поднимая головы, быстро осмотрела скудную обстановку в поисках убежища. Низкий бревенчатый потолок, маленькое окошечко напротив входной двери, четыре топчана вдоль стен, да большой продолговатый стол, окруженный грубо сколоченными стульями. На время, казалось, о ней все забыли. Демоны разбрелись по комнате, стаскивали друг с друга доспехи, обменивались короткими репликами, периодически разражались хохотом. Динка не вслушивалась в их слова, а тихонько, дюйм за дюймом отползала в сторону угла комнаты, надеясь, что про нее не вспомнят.
Хлопнула входная дверь, хозяин с помощниками несли блюда с нехитрыми яствами: печеное мясо и овощи, дымящийся котелок с кашей, каравай хлеба. Демоны, оставшиеся в одних нижних рубахах и подштанниках, расселись вокруг стола и шумно принялись за еду. Со стороны можно было подумать, что это просто обычная компания мужчин. Никто и не догадался, что несколько часов назад они убили десятки людей. А кровь на плащах… Что ж, возможно, господа с охоты возвращаются.
Динка, наконец, доползла до угла за кроватью и забилась туда, стараясь дышать пореже. Живот предательски заурчал от голода. Последний раз она ела вчера, когда Агнесс дала ей чистить горшок с приставшей по стенкам кашей. Тогда Динка тщательно поскоблила ножом стенки и проглотила чуть горьковатую, пригоревшую по краям кашу. Но сейчас голод мучил все сильнее, скручивая внутренности узлом. Но даже умирая с голоду, она бы не выползла из своего убежища.
Демоны очистили тарелки, слопав все до последней косточки. И сыто отвалились на стульях.
— Что с сосудом? — вдруг напомнил беловолосый.
Оказывается, о ней не забыли.
— Сосуд? — пробасил незнакомый еще ей голос. — Тирсвад, ты нашел сосуд?
Говоривший в волнении соскочил со своего места, отшвыривая стул.
— Шторос, сядь! — властно приказал Вожак. — Все не так просто.
— Нам сейчас нужны сосуды, — проговорил кто-то четвертый. — Я уже не могу создать даже крохотного огонька. А когда мы попадем домой неизвестно.