Неудобный наследник

— Теперь мы видим сильнейших из рыцарей, что есть на этом поле, — проорал я ритуальную фразу, пытаясь перекричать гомон толпы. — Так давайте же узнаем, кто сильнейший из вас!

Четверка бойцов отсалютовала мне оружием. Все, кроме ледовика. Тот бросил на землю меч и принял от подбежавшего оруженосца боевой топор на длинной рукояти. Лезвие топора было прикрыто кожаным чехлом. Я вопросительно посмотрел на распорядителя, но тот кивнул, подтверждая, что оружие проверено. Я не стал спускаться, махнув жезлом прямо с места, допуская оружие к использованию в турнире.

В этот момент, ледовик снял наконец свой шлем. Это оказался Боркум. Он надменно мне ухмыльнулся. Видимо считал, что дико хитро меня переиграл и не дал снять себя с соревнований. Жалкий ты ледолиз, это только ты и Гонорат такие мелочные ублюдки, я бы допустил тебя на турнир в любом случае. Я похлопал ему в ладоши, показывая, что впечатлен его выходкой. Это его слегка обескуражило, но потом он раздулся, как самодовольная жаба, которую не пнули.

Теперь, когда начинался полуфинал, поединки будут проходить по одному. Какое облегчение для моих “помощников”.

— Какие у нас призы? — спросил я тихонько у распорядителя.

— Великолепная латная броня, — прошептал он в ответ. — С серебряной насечкой, сценами из жития Архонтов вечноживущего Императора и…

— Дедушкина, что ли? — изумился я. И даже бросил взгляд назад, за спину. В глубине стоял накрытый тканью приз.

— Нет, это пехотный комплект вашего прадеда, — услышал я шепот слуги отца.

В этом мире средневекового фентези "старый", не значит "устаревший". Прогресса технологий особо нет. Все зависит от конкретного мастера. Поэтому доспех, созданный больше ста лет, все еще был вполне себе пригодным для использования. К тому же, насколько я помнил, в него входили латный нагрудник и перчатки. Очень трудно выковать лист брони примерно одной толщины и прочности, а потом еще придать ему нужную форму. Богатые пехотинцы обходились наручами из скрепленных вместе стальных полос. Да и не богатые всадники, тоже. Латы были у редких воинов, в основном воины были в кольчугах. Да и те были не у всех.

Впрочем, стоящие передо мной были как раз из редких. У рыцаря со сковородой вместо оружия, который оказался капитаном наемников (по идее, моих) было все хорошо Поножи, латные рукавицы, наплечники, кираса. Боркум щеголял в "чешуе" северной работы. У иллюзиониста из Отвина, помимо переливающейся на солнце полированной сталью кольчуги тройного плетения, на ногах были поножи, а на правом плече массивный наплечник с отбойником. Наплечник когда то был богато украшен гравировкой, но с тех пор повидал много битв и носил следы множества ударов. Я со своего места не мог рассмотреть, что было на нем изображено.

Лучано был одет в то, что ему в разное время подарили в моей семье. И увы, явно хуже остальных.

У Фредерика не было на броне никаких знаков принадлежности. И отсутствие герба делало его своим для толпы — горожане и крестьяне, собравшиеся за ристалищем и трибунами аристократов вопили от счастья так, что я аж свои мысли не слышал, когда ему выпал жребий биться в следующем бою.

— Кроме главного приза, вы приготовили что-то ещё? — спросил я слугу.

— На всякий случай мы взяли с собой бронзовый щит со львом, меч большого Пьера и боевой молот, что ваш отец забрал с тела поверженного северянина в том году, когда…

— Я понял, — перебил я слугу. — Молодцы.

Иногда бывало нужно срочно наградить кого-нибудь отдельно. Или, например, могла случиться ничья.

Против Фредерика со его верной сковородкой выпало драться Боркуму. В отличии от сковородочника, Боркума встретили куда более сдержанные и тихие возгласы одобрения. За него болели только среди аристократов. Я внимательно осмотрел трибуны, выискивая тех, кто не приветствовал любимца Гонората. Кстати, и самого Гонората тут не было. Удивительно, что мой брат пропустил выступление своего любимчика.

Боркума, ожидаемо, не любили многие. Хлопали и кричали слова поддержки ему в основном те, кто приехал издалека. Скорее видя в нем аристократа, который должен был наказать зарвавшегося деревенщину. Но некоторые вообще демонстративно отворачивались, когда Боркум, красуясь, прошелся по кругу. В основном это были те, кто мог позволить себе роскошь не бояться. Среди отвернувшихся я с удивлением обнаружил Ректора Университета Караэна.

Я задумчиво пригубил из стакана вина, уже предусмотрительно налитого мне слугой. В этот раз меня даже не сморщило от кислого вкуса. И даже больше, я отчетливо распознал в послевкусии нотки можжевельника. Кажется, я распробовал вино. Я поманил распорядителя:

— Будь добр, — вежливо сказал я, вызвав у последнего удивленный взгляд — Пригласи за мой стол Ректора Университета.

Распорядитель кинул взгляд за мою спину. Наверняка ожидая одобрение от слуги отца. И, похоже, получил его. Потому что он снова повернул лицо ко мне, кивнул и скрылся.

Университет никогда не был частью города. Больше того, периодически горожане дрались со студентами. Насмерть — были убитые и раненые с обеих сторон. Правда, последние лет десять все было относительно тихо. Но Ректор Университета был человеком в городе не то, чтобы не уважаемым… В общем, за стол его не звали. Вот и сейчас он топтался хоть и недалеко от ристалища, но за стол его никто не пригласил. А для гостей из университета отдельного стола никто ставить и не подумал. Вообще странно, что он пришел. Ах да, у него же выступление после турнира. Я ничем не рискую — Ректор известный маг, и сидеть с ним за одним столом для меня не зазорно. Горожане могут, конечно, из этого раздуть Император знает какие теории — но я в Караэне не надолго, мне плевать. А вот пообщаться с Ректором стоит. Например, о Боркуме. Общая ненависть часто может стать началом прекрасной, крепкой дружбы.

Глава 12. Награда победителю, горе проигравшему.

Пыль арены, звон оружия и крики толпы… Азарт под вкусную еду и пьянящее питье. Пот и кровь, которые видишь, не но не чувствуешь. Не удивительно что и в нашем мире до сих пор так популярны спортивные мероприятия. Это… Захватывает.

И крики толпы и возгласы мужчин за соседними столами неожиданно перекрыл утробный рев пышной сеньоры с выдающимися достоинствами. Она была одета в платье с вырезом оставляющем открытым её пышный бюст до такой степени, что в моем мире я бы заподозрил, что у неё хирургическим путем удалены соски. Этой сеньоре явно очень нравилось смущать мужчин, но утробный рык у неё вызвал Фредерик. У моего наемника появилась преданная фанатка. Как мило. Кажется, это моя двоюродная сестра по отцу. Это, если судить по тому, где она сидит. Тут же сложный алгоритм посадочных мест, этикет, традиция, невербальная иерархия. Эта женщина занимала в семье видное место. Скорее всего, она богата. Мне оставалось только предполагать — в лицо я её не помнил. А представлять членов семьи было бы как-то... Не совсем правильно. Мы ж дружная семья, все друг друга знают по именам.

Вернее, наши слуги. Ха, забавно, насколько же рыхлое образование, эти ваши семейные кланы, стоит им только немного разрастись

Несколько вызывающее поведение моей выдающейся (местами) родственницы отчасти потерялось на фоне шума толпы. Это был эмоциональный ответ на то, что Фредерик и Боркум начали сходиться. Конный турнир тоже вызвал массу эмоций, но для горожан пехота оказалась ближе. Они переживали за полуфиналистов, как за родных. А может, просто поводов собраться вместе и поорать было в Караэне не так много.

Боркум сделал несколько пробных взмахов своим топором, явно красуясь. Фредерик сделал вид, будто что-то поджаривает на сковороде, вызвав взрыв хохота от зрителей. Я следил за боем в полглаза — сейчас, когда до победы каждому бойцу осталось всего по две схватки, они будут осторожничать. Противники наверняка будут подолгу кружить вокруг друг друга, тщательно выбирая момент для атаки, или провоцируя на атаку другого — при должном умении, именно контратака кратчайший путь к победе. Я наблюдал за Ректором. Вот к нему подошел человек в моих цветах. Поклонился, что-то сказал. Ректор недоуменно глянул на меня. Я встал, обозначил поклон, улыбнулся и помахал ему рукой. Ректор оглянулся на свою внушительную свиту человек в двадцать. Сам Ректор не вполне вписывался в мои представления о магах. Только шляпа соответствовала — длиннополая и остроконечная, почти как у Гендальфа, правда из синего бархата и расшитая серебряными звездами. Плюс пафосный костюм в комплект к шляпе. Серебрянное и золотое шитье, пышные штаны и рукава, из которых в моем мире можно бы было по платью сшить. Короче, дорого и богато. Ректор в своём ярком наряде выглядел как Киркоров в сценическом образе, разве что борода седая и не такая ухоженная. А вот его студенты и ученики больше смахивали на пиратов. Длинные волосы под матерчатыми повязками и широкополыми шляпами, массивные золотые кольца в ушах, тяжелые и непрактичные в такую жару кожаные длинные камзолы (зато дающие неплохую защиту от ножей и дубинок), массивные широкие ремни с традиционными для города короткими и широкими мечами в ножнах. Правда, у некоторых, как и у самого Ректора, оружия на виду не было. Зато в руках были посохи. С массивными навершиями в которые вставлены полированные куски разноцветных минералов. Короче, Киркоров с охраной.