Были-не-были

В ныне легендарные времена раннего Лужкова, когда по всей стране и особенно в столице кипела и бурлила вороватая жизнь при только что объявленном капитализме, на Тверской образовалось ТСЖ, взяв в управление собственный дом. И тут же новым собственникам пришло предписание из мэрии привести в порядок фасад: как-никак, а дом на красной линии главной улицы города.

Не имея на это денег, ТСЖ решило спрятать фасад за баннером, чтобы скрыть его дефекты. И как только баннер вывесили, тут же в ТСЖ явились представители одного весьма крупного рекламного агентства и за большие деньги разместили на баннере свою рекламу.

И понеслось. Чтобы рекламу не сняли, агентство заключило с руководством ТСЖ договор и помесячно платило за аренду баннера, а на полученные деньги ТСЖ обустраивало свой дом. Отреставрировали и фасад, не снимая баннер. Неожиданно случились перемены в лужковской администрации: сняли начальника, крышевавшего вышеозначенное рекламное агентство. И к ТСЖ тут же явились новые рекламщики с предложением сдать им освободившейся баннер для рекламы.

Председатель ТСЖ резонно им ответил, что у него же договор с впавшим в немилость агентством. Тогда новый пока еще не состоявшийся арендатор баннера заплатил ТСЖ огромные деньги, лишь бы на нем не было вообще никакой рекламы. Если не ему, то и конкурентам ничего. Вот так делали деньги прямо из воздуха.

Деревенское гостеприимство

Яблоки лежали на столе. Желтые и красные. Стол стоял посреди голой как младенец избы, словно престол в храме. Окруженный ароматом спелых фруктов, в густой и непроглядной вуали тени, а снаружи бушевало пламя летнего дня. В саду гулко гудели шмели и пчелы. Сквозь закрытые ставни опасно врывались кинжалы раскаленных до бела лучей, дымящихся от ярости в холодных скрипучих сумерках старого дома. Среди яблок темнела краюха ржаного хлеба и гордо возносилась длинношеяя крынка молока, накрытая полотенцем. Настоящие дары пресуществления плодородного лета, предложенные нам самим провидением деревенского гостеприимства.

Петух

Кур обычно презирают, считая самыми безмозглыми тварями на свете. Если хотят кого-либо оскорбить, то прямо сравнивают его с курицей. Или с петухом. Что еще обидней – для мужчин. Но из любого правила всегда есть исключение. Речь о петухе, обманувшим свою смерть. Соседка Галя по прозвищу «дачница» в деревне заводила кур только на лето: весной покупала цыплят, а по осени забивала их на мясо; держала только кур-несушек, а ближе к середине лета, когда они начинались нестись, покупала им петуха. Все лето со своими яйцами, а обратно в Москву уже со своим мясом. И так каждый год, пока однажды не случился конфуз: петух, глядя как его кур убивают прямо у него на глазах, одну за другой, перепугался; сообразил, что ждет и его смерть от ножа мясника и сбежал, перелетев в соседский двор. Как Галя его не искала, найти не смогла. Плюнула в сердцах и укатила в свою Москву, закрыв сезон. А петух через пару дней обнаружился в соседском курятнике, где благополучно перезимовал и очень даже пришелся ко двору. Казалось бы – жизнь удалась: топчи кур и знай себе кукарекай. Ан, нет. Весной вернулась «дачница» Галя. И не одна, а со свежим выводком цыплят, которые вскоре подросли и превратились в молоденьких аккуратных кур. Петух, глядя на них, прямо с ума сошел: своих кур забросил и все рвался на Галин двор – ее кур топтать. Когда она купила им петуха, он его задрал, не потерпев конкурента. В конце концов, обратно к ней перебрался. Всех извел, а своего добился – снова стал Галиным петухом. Невзирая на то, что по окончании дачного сезона его ждет смерть. Но какая же любовь без смертельного риска. Даже у петухов.

Деревня

Раз речь зашла про петуха, в самый раз найти пару слов и для свиньи. Продавщице Любке как-то обломилось счастье. Правда не счастье, а свинья, но зато какая! Иные деревенские всю жизнь проживут, а так и не выучатся вести себя по-людски. А этой свинье и учиться не нужно было. Чистоплотная и без слов все понимает. Умная – просто ужас. Ну, сущий человек. Нашла ее она случайно: машина сбила поросенка около ее двора, а она его подобрала и отнесла в сарай, не надеясь, что выживет. А поросенок возьми да оклемайся, затем самостоятельно выбрался наружу и заявился к ней прямиком в избу. Совсем как какая-нибудь кошка. Он даже цвет имел для этого самый подходящий – черный. Чудно, да и только. Ну, какая это свинья? Свинья большая, розовая и грязная, как соседский кабан Борька. А эта маленькая, худая и черная. Настоящее домашнее животное. Для души. Хотя и у нее были, чего скрывать, хвост, пятачок и копыта. В точности как у настоящей свиньи. Соседи, видя такое Любкино счастье, невольно обзавидовались, и решили ей его испортить. Заявились к ней без приглашения и объявили, что это вовсе и не свинья, а мини-пиг: животное такое страшно дорогое и заморское,– и у него наверняка есть хозяин. Любка человек честный, ей чужого добра даром не надь. Написала объявление и вывесила на двери сельпо, где работает. Так, мол и так, найден поросенок, черный, мини-пиг, разыскивается хозяин. Через день заявляется к ней в магаз незнакомая рябая баба с мешком и объявляет: «Мой, мол, поросенок». Ну, Любка его ей отдает и интересуется: «На кой тебе, такой шалаве, это заморское чудо-юдо в хозяйстве?» А та в ответ: «Да я его по случаю с рук купила. На мясо. Третий месяц откармливаю, а он, паразит, ни черта не растет. И, что характерно, ведет себя совершенно не по-свински: из хлева убегает и все в дом рвется как бешенный; ходит только по дорожкам и страшно любопытный, словно ребенок малой,– до всего есть ему дело. Не знаю уж, как сложилась дальнейшая судьба этого самого мини-пига, сделали из него сало или холодец, а Любка до сих пор в шоке. Это же надо такой дремучей личностью быть, чтобы принять редкое домашнее животное за обыкновенную свинью. Одно слово – «деревня».

Дерево

Это была старая груша, изрядно потрепанная временем. Она росла на заднем дворе и под ее сенью выросло не одно поколение обитателей дедовского дома. Самое лучшее место на всем белом свете. Весной, когда груша цвела, мы играли в ее тени, а летом целыми днями сидели на ветках и объедали еще зеленые плоды, и это были самые вкусные груши в моей жизни. Когда наступала осень, это всегда был траур по лучшим дням в году: груша сбрасывала листву, а нас насильно разлучали с ней и отправляли в школу. Лишь на Новый Год мы вновь с ней встречались и радовались случившейся оказии вновь провести вместе все зимние каникулы. Только теперь ветки служили местом для развешивания самодельных птичьих кормушек для снегирей и синиц, а вокруг ствола лепили снеговика и играли в снежки и возили друг друга на санках. И так из года в год, пока однажды мы не выросли и перестали замечать старую грушу: наше мировое древо, огромное как небо, усыпанное плодами добра, вокруг которого прошло все наше детство и которое вырастило нас и выпустило в мир. И я благодарен судьбе, что в моей жизни случилось такое дерево, настоящее древо познания добра.

Дилемма

Тут давеча знакомый руку сломал. Ну, не совсем руку, а палец. На ноге. Но все равно больно. Встретил его в гипсе и с синяком под глазом. Горячо интересуюсь, что случилось. А он в ответ, мол, поскользнулся и упал. Сочувствую ему и предполагаю, что это произошло по очевидной халатности со стороны городских коммунальных служб в лице дворников-бездельников. Надо бы на них, мол, в суд подать, хотя бы ради компенсации морального ущерба. Он печально соглашается со мной, но уточняет, что был не совсем трезв на момент, когда собственно падал. Да что там не трезв, а прямо таки был в зюзю пьян. О чем в травмпункте сделали соответствующую запись в его медкарте. Он там, понимаешь, погорячился с доктором, который по причине его опьянения, отказывался его лечить, и начистил ему его клистирную харю. Ну, чтобы не забывал о клятве Гиппократа и знал, что и у пострадавших есть кое-какая гордость и права на бесплатную медицину. Там же и палец сломал на ноге, пока доктора пинал. А тот ему глаз подбил. Теперь эта жертва «гравитации» не знает, то ли на эскулапа жалобу писать, то ли все же поблагодарить за помощь по устранению последствий перелома, когда тот ему палец загипсовал. Настоящая моральная дилемма.