Страница 13 из 14
И все это надо было свести воедино.
Умствовали долго, и после ужина с вином картина нарисовалась такая.
Виктор заключил важный договор с англичанами и отправил его на домашний адрес, что было достаточно разумно. Но бумаги решили перехватить конкуренты, работавшие в связке с Борисом. Борис же, в свою очередь, посоветовал Лене нанять сыщика, чтобы тот не пропустил момент, когда почтальон опустит документы в ящик, чтобы сразу их оттуда изъять.
Правда, возникал вопрос: а почему договор не отправлен письмом заказным? Хотя, учитывая, что Виктор не посвящал жену в свои дела, его можно понять: заказное письмо привлекло бы внимание конкурентов и Лены. И если бы конкуренты его прошляпили, то она могла бы кому-нибудь проболтаться…
– Предположим, это – единственный способ сохранить бумаги, в чем я очень сомневаюсь, но откуда о них узнал Борис? – недоумевала Лена. – У него что, агентурная связь по всему миру, которая следит за моим мужем? Или такой агентурой располагают его конкуренты? И почему я проболталась бы о документах, если бы Витя предупредил, что они секретные? Я тайны умею хранить! Хотя, если учесть, что он мне о бизнесе ничего не рассказывает…
Она вздохнула.
Версию переиграли, и теперь она выглядела так: Виктор заключил важный договор и отправил его на домашний адрес. Но коварные конкуренты, пронюхав об этом, решили бумагами завладеть, и Борис, по поручению друга, должен их до приезда Виктора спрятать. Лену же решили не информировать, дабы та не проговорилась.
– Допустим, – согласилась Лена, – но тогда при чем тут ящик, который я абонировала ради Вадика? Чтобы почта туда попала, нужно адресовать ее мне, и знать, что я им пользуюсь!
– Виктору точно о нем ничего не известно?
Лена отрицательно замотала головой.
– А по условиям договора, абсолютно все письма, адресованные тебе, аккумулируются в ячейке? И те, что приходят на почту, до востребования, и те, где указан домашний адрес?
– Не помню, – растерялась Лена, – по-моему, все…
– А договор посмотреть можно?
– Я его уничтожила, чтобы Вите на глаза не попался. Понимаешь, Вадик…
– Ни слова о Вадике! Я это редкое имя запомню на всю жизнь: это ж надо, в 21-м веке абонировать на почте ячейку, чтобы извлекать оттуда надушенные шипром стихи!
– Не шипром, а Bleu Noir, – обиделась Лена. – а стихи – замечательные!
– Еще лучше: вместо брутального, испытанного советскими трудовыми коллективами шипра – бесполое буржуазное варенье! Терпеть не могу Родригеса и его приторные парфюмы! Но по поводу стихов ты права: и Бернс писал хорошо, и переводили его неплохо.
– Хватит издеваться, – заныла Лена, – и зачем я о Вадике рассказала??
– Оставим Вадика в покое! Если хоть одна наша версия верна, то существуют всего два варианта: либо Виктор послал бумаги на свое имя, либо – на твое, и тогда они, возможно, лежат в ячейке. А Мишка караулил почту, чтобы перехватить ее и отдать Борису, не подозревающему ни о Вадике, ни о твоем абонентском ящике. То есть наши планы на завтра не меняются.
– Но если исходить из второй версии, и Борис действует по поручению Вити, то тогда он не злодей, а персонаж положительный!
– А с чего ты взяла, что друзья твоего благоверного – положительные персонажи? – съязвила Даша.
– А зачем посылать документы себе, вынуждая друга делать бессмысленную работу, а не отправить их сразу Борису?
В этом был резон.
– Может, твой муж – садист, а Борис – мазохист? – мрачно пошутила Дарья. – Наверное, чтобы бумаги не попали в посторонние руки и не затерялись: тут же постоянно пасутся то родители Ольги, то какие-то дядьки, племянники, тетки… Я сама видела, как чужие люди проверяли почту Бориса. Где гарантии, что кого-то из них нельзя подкупить?
– А для чего нанимали Дениса?
– Видимо, документы могли прийти раньше и враги думают, что ты их уже получила!
– А почему бы их сразу не украсть?
– Ну, откуда я знаю? – с досадой сказала Даша. – Ты же понимаешь: наши рассуждения – всего лишь домыслы и построены на песке! Но других все равно нет, поскольку мы информацией не владеем. А какие-то версии иметь надо, пусть даже самые фантастические, чтобы быть готовыми к любым неожиданностям. Ты спрашиваешь, почему бы документы не украсть сразу? Наверное, чтобы Виктор не вычислил, кто вор… Может, конкуренты хотят все обставить под ограбление квартиры? Для этого и замок изучали, и твой распорядок дня… Проблема не в документах, – это забота Виктора, а в том, что не известно, на что исполнители способны, окажись ты дома: пристукнут, и Виктор опять свободен! Не все же такие гуманисты, как оборотень Денис!
– Тебе не кажется, что ты слишком зациклилась на Витьке? – обиделась Лена.
– А на ком мне еще зацикливаться?
– А почему ты не допускаешь, что загадочные бумаги имеют отношение только ко мне?
– И что же тебе могли прислать из Англии? Вадик решил осчастливить вырезками из модных журналов?
– А вдруг это неожиданный вариант, о котором мы даже не подозреваем?
Даша с интересом взглянула на подругу.
– Но мы же эту мысль отбросили еще на старте, не так ли? Если не Виктор и не Вадик, то других отправителей на твое имя из Объединенного Королевства быть не может! Или я чего-то не знаю?
– Тогда и я чего-то не знаю, – пробормотала Лена. Ей было грустно.
Синие тени растеклись по асфальту, незаметно наступил вечер. С улицы донеслись женские голоса: это матери загоняли по домам отпрысков, не осознающих цену времени…
У подъезда горько плакал ребенок, не желающий менять зеленый рай во дворе на стакан молока и постель, где должна была закончиться сказка, длиною в огромный, чудесный день!
На скамье под каштаном сидел старик. Он был тих и задумчив. Ему тоже не хотелось уходить из прошедшего дня, который был драгоценной бусиной, добавленной Богом в разноцветное ожерелье его долгой жизни… Кто знает, расщедрится ли Всевышний снова?
Лене взгрустнулось оттого, что ей за тридцать, что в полночь она станет старше еще на один день, что дни, как капли, сливаются в поток и уносят надежду на яркое счастье, о котором она когда-то мечтала…
Только Даша ощущала прилив энергии: наконец-то ей повезло оказаться в эпицентре настоящего приключения! В душе она понимала: версия про важные документы не выдерживают никакой критики, – ценные бумаги не шлют по почте… Да и вся детективная история, скорее всего, – блеф, пустяк, недоразумение, не стоящее ломаного гроша, и финал ее будет прост и понятен… Но сейчас… Сейчас Даша наслаждалась ситуацией, украшая ее виньетками и превращая в авантюрный роман… Потому что в глубине дашиной рациональной души бушевали страсти, и спокойная жизнь для нее была сродни допотопным деревянным счетам, на которых Судьба отбрасывала в прошлое очередной день, как замусоленную костяшку!
– Тебе снилась когда-нибудь музыка?
– Разве музыка может сниться? – удивилась Лена.
– Конечно! Мне снился вальс Шостаковича… Хотя, может, что-то другое –волшебная мелодия, которую исполнял Андре Рье… Или кто-то, похожий на него.
– Андре Рье? Красавец скрипач из Голландии, от которого млеют меломанки? Или он из Франции?
– Не только меломанки, – сердито сказала Даша, – в него влюбляются все женщины, побывавшие на концерте.
– Я и говорю: меломанки. Да, он обаятелен! А почему так неопределенно: то ли вальс, то ли не вальс, ли Рье, то ли не Рье?
– Представь серебряный дождь… Даже не дождь, – серебристую дымку… И мелодию, которая просачивается сквозь нее… Звуки сливаются со звоном капель, и дождь становится музыкальным. А за ним – размытый мужской силуэт и лицо, как в расфокусе… Черты Андре Рье… Я никогда не испытывала такого ощущения счастья, надежности и покоя…
Лена с изумлением созерцала подругу.
– Ох, Дашка, пора выходить из девственной комы, куда тебя загнала история с женихом!
«История с женихом» случилась до переезда Лены и Виктора в их дом, и Даша не любила о ней говорить. Из соседских сплетен выходило, что «парень был, хоть куда», а «эта дура его прогнала». Экс-невеста же скупо объяснила подруге, что глобально ошиблась, и жених оказался ничтожеством и придурком.