Страница 6 из 15
Дом снова заколотили и стали ждать. Прошло еще двое суток…
…Бывалый человек Яков Захарович Флягин обошел полсвета — видел южные экзотические страны, плавал и в северных широтах. Профессия судового повара — кока на роскошном пассажирском теплоходе была престижной и почетной, но Флягину, увы, пришлось оставить ее еще до выхода на пенсию. Недоплавал буквально около года — попался с мелкой контрабандой, был списан на берег без выходного пособия, лишен визы.
После смерти матери достался отставному повару домик под Выборгом. Привел Флягин его в порядок, мебель сменил и зажил на свежем воздухе припеваючи. Семья в свое время у него не сложилась, а теперь и не тянуло — сам себе хозяин. Так оно лучше, считал Яков Захарович. Однако привычно молодился, заводил среди женщин знакомства — умел привлечь их рассказами о своих заморских путешествиях и отчасти выдуманных приключениях.
Некоторые авантюрные черты характера не давали Флягину покоя. А жизнь текла непривычно размеренно. Он ходил в залив рыбачить, готовил себе фиш. Готовил тщательно, не торопясь, истово соблюдая все кулинарные тонкости и хитрости. Ведь торопиться-то было некуда.
Рыбача, с тоской смотрел Яков Захарович на проходившие вдали корабли. И скучал. Скучал не по морю, как это бывает у истинных моряков, а по своему прежнему положению, страдал от неутоленного тщеславия. Когда не спалось и дождь барабанил по крыше ладного дома, вспоминал Флягин каюты красного дерева, бассейн с голубой водой и иностранных туристов, которых доставлял красавец лайнер на Канарские, Азорские острова и в прочие сказочные места.
Хоть место Флягина и было на кухне, но признательные за великолепное питание иностранцы часто требовали его выйти и приветствовали, словно известного актера: дарили сувениры, иногда весьма ценные. Все это грело самолюбие, заставляло держаться на высоте. Но вот эти-то подарки, пожалуй, и сослужили ему дурную службу: заразился Флягин вещизмом. Сувениров ему уже было мало. Стал скупать у иностранцев вещи, иногда незаконно провозил через границу ценности. Пока не попался…
Как-то, будучи в Ленинграде, шел экс-кок мимо припортового ресторана «Бригантина» и встретил старых своих дружков из числа плавсостава: старшего рулевого Гришу Ипатова и судовую буфетчицу Валентину Зиневич. Плавали Гриша и Валентина сейчас на разных судах. А когда-то вместе с Флягиным ходили на пассажирском. Там и подружились. Гриша с Валей тоже были ребята «не промах»: любили иногда спекульнуть. Это и сблизило в свое время всех троих.
Флягин пригласил их в ресторан, заказал самые дорогие блюда, отборный коньяк. Гриша посмотрел на стол с сомнением:
— Не при деньгах мы сегодня с Валюхой.
— Так я же пригласил, — возразил Яков Захарович и добавил: — А чтобы всегда при деньгах быть, надо голову иметь и старших слушаться.
Для убедительности Флягин многозначительно потыкал себя пальцем в грудь.
Гриша с Валей ели и вспоминали:
— Эх, Захарыч, извини, но разве ж это еда? Вот ты готовил — язык проглотишь! Нету сейчас на флоте таких мастеров. Вывелись!
— Вывели, — вздохнув, уточнил Флягин, но потом невольно улыбнулся, купаясь в потоке лестных слов, каких давно никто не говорил ему.
Ласково приобняв Валентину с Гришей, вкрадчиво зашептал:
— Эх, ребятки дорогие, корешки вы мои. Только вам и могу доверить сокровенное. Ведь перевелись у нас надежные люди. Но вы, знаю, свои… Придумал я тут одну штуку. Риску почти никакого, а заживем не хуже фирмачей импортных…
Посвятил их Флягин в свои замыслы, и завертелось дело — не мелочное, а солидное. И стал Флягин «Нептуном».
Такова предыстория. Вернемся теперь на остров.
От опытного и подозрительного взгляда Флягина не укрылось некоторое оживление в заливе. Сел он в быстроходный катер и выехал, как всегда, на рыбалку. Промчался мимо «своего» острова, посмотрел в бинокль и не увидел на трубе домика привычной сигнальной метки. А она слетала только тогда, когда кто-нибудь подходил к дому: в траве Флягин натягивал тонкую проволоку, которая и срывала маленький белый лоскут.
Однако почему у острова нет ни лодки, ни катера? Может, уехали? А если ждут? Сам проверять он не станет, не дурак. Есть другой способна третьи сутки после организации засады к острову подошел швертбот. Убрав киль, легко ткнулся в песок. На берег сошли спортивного вида парень и девушка. Скинули одежду, искупались, а затем стали играть в бадминтон. Запыхавшись, сели на песок и решили позавтракать. Девушка сбегала за корзинкой, разложила аппетитную снедь. Болтая о всяких пустяках, стали подкрепляться. Говорили о предстоящих соревнованиях, куда вскоре должна была поехать Рая — так звали девушку, — и как он, Макар, станет скучать без нее.
— Поплывем дальше или погуляем по острову? — предложил Макар.
— Останемся. Здесь так красиво, — ответила Рая.
Дальше инспекторам скрываться было бессмысленно; Мищук, Фатюшин, Осенев отползли в сторону, переоделись, захватили полотенца, саквояж с едой, на дне которого лежали оружие и рация, включили транзисторный магнитофон и бодро зашагали к берегу. Увидев парочку, изобразили удивление, пожелали девушке и парню приятного аппетита. Все непринужденно перезнакомились.
День прошел довольно весело. Вместе играли в бадминтон и волейбол, готовили на костре обед.
Макар рассказал, что работает в яхт-клубе ДОСААФ, а Рая учится в институте.
Все дружно решили остаться до утра, а утром вернуться в Выборг. И только тогда Макар спросил:
— А где же ваша посудина?
— Утром за нами заедет приятель, тоже инженер с нашего объединения. Он и увезет на катере, — ответил Мищук. — Может взять вас на буксир — быстрее будет.
Новые знакомые охотно согласились. Ночи были уже холодные, и Раю с Макаром пригласили в большую палатку, которая была: раскинута в кустах боярышника рядом с домом. Однако парочка разбила на берегу собственную, развернула приготовленные спальные мешки.
Оперативники забросили на ночь переметы. То же сделал и Макар.
Над островом сгустилась августовская тьма, небо затянуло тучами. Все разошлись по палаткам.
А через некоторое время Виктор уже наблюдал в прибор ночного видения, как осторожно приблизился к дому Макар, аккуратно сдвинул закрывавшую окно доску и посветил фонариком внутрь дома. Убедившись, что обстановка там не нарушена, он поправил доску и, тревожно озираясь, вернулся в палатку к Рае.
«Игра» продолжалась. Утром прибыл вызванный по рации катер. Сержант водитель Шавров, он же «инженер», приятель Мищука, взял швертбот на буксир и быстро домчал всю компанию до Выборга.
Мищук и его коллеги предложили Рае с Макаром поехать в Ленинград вместе. Но те решили побродить по магазинам, осмотреть замок и вообще весь музей под открытым небом. Мищук обменялся с ними телефонами, предложил встретиться в Ленинграде, сходить в ресторан, поскольку у него послезавтра якобы день рождения.
Рая с Макаром не отказывались. Оставшись в Выборге, они позвонили кому-то по телефону-автомату, сели в стоявшие на площади «Жигули» и тоже поехали в Ленинград. Как выяснилось, машина принадлежала Макару Плужнику.
Рано утром, как «примерный инженер», сержант Шавров вышел из дома, сел в автобус и доехал до заводской проходной, которая поглотила его вместе со всем потоком рабочих и служащих. От дома до самого предприятия за Шавровым незаметно следовал Макар. За рулем «Жигулей» ему «ассистировала» Рая — ехала следом, ждала в переулке за углом.
Назавтра та же компания плюс «жена» холостого Фатюшина — она же инспектор угрозыска Марина — встретились в ресторане, чтобы отметить день рождения Виктора. Паспортный отдел ради этого случая изготовил документ, где был указан новый день рождения Мищука, который на самом деле родился зимой. Раиса Бубнова как бы нечаянно — из чисто женского любопытства — заглянула в этот паспорт.
Преступники вроде бы успокоились. Каждый день «Нептун»-Флягин проплывал мимо острова на рыбалку и с рыбалки. Посторонних там видно не было.