Стервы исчезают в полночь

— Это ты не знаешь! — Лиза резко вскочила с кровати.

Щеки пылали, она сжила кулаки и топталась на месте, то делая шаг в мою сторону, то отходя обратно.

— Он хороший! Он все мне рассказал о себе и о семье, о том, что отец их ненавидит. Кать, у них мама умерла. Ты представляешь, что это такое — всю жизнь без матери?

— Не смей его жалеть! — я ненамеренно повысила голос. — Он не маленький котенок, а здоровый мужик. Все трудности с переживаниями смерти матери у него давно закончились. То, что осталось — это повод затащить глупую девчонку в постель!

— Всегда ты так! Я не маленькая! Мне уже 16!

— В том то и дело, что тебе еще 16. Ты не все знаешь о мужчинах.

— Зато ты знаешь!

Слова больно резанули по сердцу, разбередив старую рану. Перед глазами пронеслось лицо светловолосого парня с ворохом незабудок в руках. Он убирает волосы с моего лица, прикасается пальцами к щеке, проводит по губам. Я замираю, чтобы не бередить прошлое, ведь знаю, что будет дальше. Сильно зажмуриваюсь, чтобы отогнать дурные воспоминания.

— Давай не будем ссориться. Не время и уж точно не место.

Открываю глаза. Я совершенно спокойна, смотрю, как ярость в глазах сестры проходит, сменяясь некоторой озадаченностью. Она обводит глазами комнату, будто видит ее впервые, выставляет вперед руки как слепая.

— Лиза! — ноги ее подкашиваются, бросаюсь к сестре, чтобы подхватить и ловлю ее около пола. — Что с тобой? Ты меня слышишь?

Она отмахивается, будто на нее нападает рой мух, глаза полностью распахнуты, но взгляд пустой, ничего не видящий.

— Нет! Не надо! Она вам ничего не сделала! Отпустите ее!

Дверь с шумом распахнулась, на пороге стоял Эрик. Замешкавшись на секунду, схватил со стола расческу, отломал зубья, встал на колени, поднял Лизе голову и вложил рукоять ей в рот.

— Держи так, иначе проглотит язык, — взял мои руки, сцепил их у Лизы на животе. — Крепко. Чтобы не вырвалась.

Смотрит на меня глаза в глаза. Я кивнула. Он выбежал из комнаты. Слезы обжигали щеки, я сцепила пальцы у сестры на животе, не давая ей вырваться. А ту била крупная дрожь, грудь вздымалась, ноги елозили по полу, а руки выкручивались в попытке освободиться. Меня окутал страх такой силы, который я не испытывала никогда. В голове проносились все молитвы, которым меня учила бабушка, но ни одну из которых я так и не смогла запомнить.

— Пожалуйста, — простонала я, не в сила больше сдерживаться, — кто-нибудь, помогите мне.

В комнату вернулся Эрик, в руках у него был небольшой флакончик. Откупорив его, он вынул рукоять изо рта и, придерживая Лизу за подбородок, стал вливать. Сестра захлебывалась, я разжала руки, чтобы помочь, но Лиза дернулась, а Эрик отвратительно выругался. Я снова вцепилась сестре в руки, из последних сил сдерживая ее. Когда жидкость из флакона была полностью вылита, я почувствовала, что сила, с которой трясло Лизу, начинает спадать. Отпустив ее, я сама упала на пол рядом с ней. Эрик взял сестру на руки и отнес на мою кровать.

На трясущихся ногах я поднялась и подошла к кровати, смотря, как разглаживается лицо сестры.

— Она что-нибудь говорила? — Эрик бесцеремонно задрал рукава платья, отогнул ворот, стащил с нее туфли и стал рассматривать ноги.

— Отойди от нее, — я отпихнула его, загородив собой сестру.

— Что она говорила? — он перестал лапать сестру, но никуда не ушел.

Мне не хватило воздуха, я глубоко вдохнула и вытерла рукавом слезы. Если он думает, что я слабая девчонка, он ошибается. Расцарапаю лицо, пусть только попробует подойти к Лизе.

— Она кричала, чтобы кто-то от кого-то отошел, не трогал, и что она ничего не сделала. Что с ней?!

Мой крик не произвел на него никакого эффекта, он холодно продолжал смотреть на меня.

— Найди на теле рубцы, засечки или все, что угодно, чего раньше не было.

Лишние секунды я смотрела на него как на ненормального, но все же сняла с Лизы носки, проверила ноги, задрала рубашку, проверила живот и стала переворачивать на спину.

— Что будет, если я найду то, о чем ты говоришь? Это очень плохо?

— Хуже некуда.

В его голосе не было ни издевки, ни юмора. Я обернулась, чтобы посмотреть в глаза, но там увидела только холодное нетерпение. Выдернула рубашку из юбки, и увидела на спине два рубца как от давно заживших шрамов, идущих вдоль лопаток. Эрик тут же все понял, задрал рубашку до самого верха и провел рукой по ним.

— Скажи мне, что это значит? — почти цедила я сквозь зубы, сдерживаясь, чтобы не заорать. — Это какая-то болезнь? Это лечится?

— Не лечится. Она становится Призрачной Королевой.

— Что такое «Призрачная Королева»?

Я вцепилась в лацкан его рубашки, слезы душили меня, но я стиснула зубы. Некогда разводить нюни, нужно срочно что-то делать. Смотреть, как сестра лежит без движения, я больше не могла.

Эрик мягко взял мои руки в свои и сел рядом. Меня трясло, по щекам текли слезы, обжигая и оставляя следы, я выглядела как полная истеричка, но мне было плевать.

— С ней сейчас все будет хорошо, — он притянул меня к себе, стал гладить по спине. Мои слезы промочили ему рубашку насквозь, но он не обращал на это внимания. — Я дал ей настойку, первый приступ самый тяжелый, дальше будет проще.

— Проще?! Что значит проще?! Что с ней вообще происходит?!

— По преданию в наш мир должна была прийти только Кайт Ши, то есть ты. При переходе ты получила способность открывать дверь в потусторонний мир. Но так как ты была не одна, Элиза тоже получила магическую способность.

Я отстранилась от него, всхлипнула и посмотрела на сестру. Та безмятежно спала, дыхание было ровное.

— Что за способность?

— Она становится Призрачной Королевой, так мы называем предсказателей смерти. То, что она говорила — это было видение о будущем, она видела, как кого-то убьют.

— А рубцы? То, что мы нашли у нее на спине?

— Призрачная Королева превращается в ворону, чтобы прилетать на поле брани. Войн давно нет, но такая способность осталась. Это прорезаются крылья.

Я с ужасом повернулась к сестре, подошла к изголовью кровати, провела рукой по щеке. Кожа была горячая, воспаленная. С глубоким выдохом я села рядом. На плече почувствовала тяжелую руку, обернулась и столкнулась с Эриком взглядом.

— К утру с ней все будет хорошо. Но ты должна отдохнуть, переход между мирами отбирает много сил.

— Я не уйду, — я замотала головой, отчаянно вцепившись в край одеяла. — Вдруг она проснется и испугается, что одна в незнакомой комнате? Я останусь.

— Хорошо.

Эрик вышел, но тут же вернулся с одеялом. Помог мне обогнуть кровать и лечь рядом с сестрой, накрыл меня теплым одеялом. Я взяла руку Лизы в свою и закрыла глаза. Усталость, страх, переживания, всего за день было столько, что мозг с удовольствием нажал рубильник, отделяя меня от реальности.

Я не видела, как изменилось лицо Эрика, когда он закрывал меня, как прикоснулся ко лбу Лизы и прочитал над ее головой странные слова, как дернулась сестра, отзываясь, как на плече чуть проявилось изображение птицы.

Глава 10

Эрик

Он стоял и смотрел на то, как она трепетно берет руку сестры в свою, как поджимает губы в надежде скрыть вырывающийся вздох. И не узнавал в взбалмошной девчонке, которая за пару часов от желания сбежать перешла к желанию близости с тем, кого толком не знала, к заботе и нежности по отношению к сестре. Диссонанс был большой, поэтому он продолжал стоять и вглядываться в ее черты лица. И только когда уловил ровное дыхание обеих сестер, нашел в себе силы, чтобы выйти из комнаты.

Усталость давала о себе знать, но он не пошел к себе, а спустился на первый этаж. В кабинете отца еще горел свет и, постучав, он вошел. Матиас, как просил называть его отец, сидел за столом, склонившись над бумагами. Острые черты лица в тени пляшущего отблеска свечи, становились еще четче, отчего отец казался похожим на коршуна, склонившегося над добычей.