(ненавижу) люблю тебя!

Глава 20. Женя. Прости меня, подруга

«Парк-отель Тишина. Заезд в 18:00. Возьми купальник, на территории есть джакузи.»

Сообщение пришло ещё ночью, но прочитала я его только сейчас. На словах о купальнике у меня выпала зубная щётка изо рта.

«Чего? Какой отель? Совсем рехнулся?»

Спать я легла в итоге с мокрой головой и теперь печально оглядывала пакли, в которые превратились мои волосы. Мне нужно очень много сухого масла. И очень горячий стайлер.

«Ты, я и новогодние каникулы. Собирай вещи на три дня.»

О чём он вообще говорит?! Какие каникулы?

«Я не поеду с тобой ни на какие каникулы. Ты о чём вообще?»

«Мы же решили попробовать начать всё сначала. Здесь слишком много людей, чтобы мы могли побыть наедине друг с другом. Или ты испугалась?»

Я фыркнула и выключила телефон. Не буду ему отвечать, пусть думает, что хочет. Плевать. Хотя… Это отличный способ отомстить ему. Ведь я изначально так и хотела. Он привяжется ко мне, а потом я кину его, как он меня.

Вот только после вчерашнего дня моя уверенность пошатнулась. Как бы не попасть самой в ту яму, которую я ему рою. Иначе получится так, что танцевать на граблях окажется моей супер способностью. Я уже чувствовала себя ужасно глупо. Один мой коллега по курьерскому прошлому любил повторять: бабы дуры не потому, что дуры, а потому что бабы. Тогда давно я ненавидела его за эту фразу, а теперь засомневалась. Иначе как объяснить вчерашний вечер?

Сборы на работу прошли суматошно. Я как могла привела себя в порядок. В дверь позвонили перед самым выходом. За нею со скучающим выражением лица стоял курьер с охапкой белых роз.

— Доброе утро! Вы Лисицына Евгения?

Я кивнула, и он тут же всунул мне в руки электронный планшет. На автомате расписалась и отдала ему обратно. Курьер сгрузил мне в руки букет, заученно поблагодарил и сбежал по лестнице.

— Подождите! — очнулась я — От кого цветы?

Но мой голос эхом заскакал по пустой лестничной клетке. Зло хлопнув дверью, прошла на кухню. Так… Здесь должна быть записка. На нежно-розовой карточке было написано знакомым почерком «Уж лучше распроститься с жизнью разом, чем истощиться, мучаясь отказом»*.

Смешанные чувства гуляют внутри. У меня в душе словно пустыня образовалась после того жестокого урока, который я получила от Золотовых. За эти пять лет там образовались отдельные оазисы. С помощью Лиды, мороженного, моей любимой работы и моря. И я боюсь потерять их. Утопить в безмерной ненависти к Саши и его семье. Тогда внутри меня будет болото. Жуть.

Ставлю цветы в вазу и кувшин, ведь в одну вазу они не помещаются, а другой у меня нет. Моя светлая прихожая украшена лучом света, он бьёт из окна комнаты, а в нём, как в аквариуме кружатся пылинки. Я морщусь и обещаю себе убраться, как только приду с работы. Одуряюще пахнет розами, мне кажется к вечеру они пропитают всю квартиру цветочным запахом.

Меня напрягает такое внимание со стороны Саши. Словно это не я плету для него паутину и заманиваю в ловушку, а он тянет меня. Совсем не хочется осознать себя висящей на леске, клюнувшей на золотистую блесну. Дорога на работу проходит спокойно. Я много думаю над текущей ситуацией.

Мы начали опасную игру. Мои раны зарубцевались, но не зажили до конца. Зачем я лезу в этот костёр? Копаясь внутри, я чуть не проехала свою остановку. На автопилоте побрела к выходу, выбралась на улицу и остановилась как вкопанная. Меня толкнула мимо проходящая тётка.

Чего хочет от меня Золотов? Почему он так старается? Пока я не отвечу на этот вопрос, он так и будет на шаг впереди меня. Тогда, пять лет назад, основной моей глупостью было довериться ему. Я ошибалась в его мотивах, верила в его любовь. За что и поплатилась затяжной депрессией и апатией. Сейчас я просто не имею права так ошибиться.

Студия встретила меня запахом кофе и сигарет, хоть в помещении запретили курить уже давно, но этот запах впитался в стены, и пока не получалось его вытравить. Лида нашлась в кабинете. За выходные мы созвонились только однажды. Она хмуро посмотрела на меня и отвернулась. Я тяжело вздохнула, проскользнула в комнатушку, прикрыла дверь.

— Ну, Лид! Ты не имеешь права злится на меня! — заканючила я.

— Ещё как имею. — буркнула подруга, не выходя из образа оскорблённой невинности.

Я поняла, что просто так не отделаюсь и сбегала к автомату с кофе. Вернулась с капучино и крепким чёрным кофе. Первым в проём двери выставила стаканчики.

— Я с гарантиями мира! Требую переговоры!

Лида, уже не так осуждающе, пригласила меня войти.

— Все выходные я гадала кто этот загадочный парень! От переживаний у меня обострился гастрит.

Я тяжело вздохнула, упала в кресло и закатила глаза.

— Да нечего рассказывать. — попыталась я урезонить её любопытство.

— Ага, заливай больше! Ни с того ни с сего объявляется ухажёр. Пишет записки с цитатами Шекспира, дарит дорогущие букеты цветов и звонит к тебе на радио. Ты меня за дуру держишь?

Мне не хотелось ей рассказывать эту историю. В первую очередь потому, что мне было стыдно признавать какой глупой я была. Как легко попалась на извечную удочку запретной любви. Но делать нечего. Я чувствовала, что если сейчас промолчу, то если и не лишусь подруги, по крайне мере сильно испорчу с ней отношения. Ведь она делилась со мной всем.

Хлебнув бурды, гордо носящее торговое название «капучино», я выложила ей всё. И странным образом, по мере рассказа то тёмное и злое, что ещё сидело во мне уходило. Оставляя ноющую пустоту.

— Офигеть… — в итоге протянула она — Просто готовый сценарий к фильму.

— Ага, дешёвой индийской мелодраме. — фыркнула я.

— А зачем он объявился сейчас?

— Не знаю. Говорит, что хочет попробовать заново, но… Понимаешь, это всё очень странно. Мы такие разные.

Она задумчиво помолчала.

— Да, тяжело же тебе придётся. — протянула она.

— Это ещё почему?

— Судя по всему, мужик решил завоевать тебя. Уверена, что сможешь противостоять его натиску?

— Какому ещё натиску?

В дверь постучали, стажёр с первого этажа воровато заглянул в кабинет, узрел нас и просиял.

— Вот, прошу, она здесь. — с этими словами он распахнул дверь настежь.

А за ней обнаружился ещё один курьер, теперь с пакетом и скромным букетом орхидей. Лида озорно улыбнулась, но улыбку не удержала и совершенно по-хамски заржала аки македонский конь.

День прошёл дергано и нервно. Сотрудники косились на меня и перешёптывались, а когда я выходила из вещательной и смотрела на них в упор делали вид, что ничего особенного не происходит. Меня это знатно напрягало. Лида опять уселась рядом со мной. Словно у неё других дел не было как отвечать на вопросы звонивших и помогать мне с эфиром. В любой другой ситуации, я бы руки ей целовала, но сейчас… Её внимательный, ехидный взгляд уже прожёг во мне несколько дыр. А теперь, видимо, решил испепелить окончательно.

— Лида! У меня заикание скоро начнётся! — шикнула я не неё — Хватит на меня так смотреть. Мне скоро прогноз погоды читать.

Она изобразила обезьянку по очереди закрывшую глаза, рот и уши. Я тяжело вздохнула. Подруга не исправима!

Несмотря ни на что, я постаралась закончить эфир на позитивной ноте. Попрощалась со слушателями. По расписанию радиостанции я вернусь к работе только седьмого января. Всю неделю мы записывали дорожки, вставки и подводки для новогодних программ. Наши боссы составили график дежурств ещё в начале декабря. И я весь месяц мучительно думала, чем же мне заняться в такие длинные выходные.