Проиграй мне себя

— Да, я понимаю, — спокойно ответила Кира.

Но и я понимал, что за спокойствием она пытается скрыть, что расстроена. Понимаю, ошарашил ее. Еще утром она лежала в моих объятиях. А теперь я срочно уезжаю.

— Прости, что не смог приехать и нормально попрощаться. Зам «обрадовал» как только отъехал от твоей клиники. Улетаю первым же рейсом.

— Я все понимаю. Лети. Все в порядке. — Кирочка явно старалась скрыть свое поникшее настроение. Но я уверен — ни черта не в порядке. И ничего сделать я с этим не мог. Упертые бараны-немцы, важный контракт на многие миллионы и на кону репутация моей многотысячной компании.

— Ян, я же не ребенок. И действительно все понимаю. Дела требуют твоего присутствия.

— Кирочка, я обязательно позвоню, как немного разгружусь. Прости. Мне пора, уже объявили посадку.

— Хорошо тебе долететь и успешно провести переговоры, — пожелала моя малышка напоследок.

Я сел в самолет в отвратительном настроении. Еще утром, просыпаясь рядом со спящей Кирочкой, я был, если не счастлив, то умиротворен. Вроде бы и домой возвращаюсь из городка, куда и ехать не хотел. А ощущение, будто отрываю себя от кого-то важного.

Неужели так привязался к девчонке? Нет, бесспорно. Девочка хорошая, чистая. Рядом с такой даже самый махровый циник оттает душой.

Но и я же уже не молоденький мальчик, влюбляться за пару недель. Вообще не помню уже, когда к кому-то привязывался. Период влюбленностей давно прошел. А для серьезных отношений у меня не было ни времени, ни желания.

И вот на тебе… Не идет Кира из головы. А как представлю сейчас ее, грустную, расстроенную. Так зверею просто. Желание пожалеть, спрятать в объятиях, целовать насупленный носик рвется наружу. Нет, точно… Какое-то порывы сентиментального юнца.

Не к месту подумал о женишке. Мать твою… Лучше бы не вспоминал о нем. А если Кира вернется к этому мудаку? Она же умная. Не должна. Но расстроенные девушки порой такое чудят. Черт! Вот как-то все криво и не так, как должно было быть. А как тогда? Я ведь даже не успел спланировать отъезд в Москву и как бы мы разошлись с Кирой. И куда делся мой пресловутый рационализм? Да и что я мог спланировать? Забрать ее с собой? В качестве кого тогда?

За глубокими раздумьями не заметил, что уже пошли на посадку.

Москва встретила привычным шумом и суетой, многотысячной толпой, вечными пробками, которые не зависят ни от дня недели, ни от времени суток.

Как договорились, в аэропорту меня встречал Миша с пачкой документов и кучей новостей. До незапланированного полета в Берлин осталось всего лишь несколько часов. А нам необходимо с ним обсудить столько нюансов, последние изменения в контракте и условия сделки, которые он согласовал с ними за последние несколько дней. Чертовы упертые бюрократы!

«Гонка» в этот день казалось бесконечной. По дороге ко мне домой активно все с Мишей согласовывали. Домработница, умница, встречала уже с собранными чемоданами. Подхватил вещи, заскочил с замом в офис, подписал ждавшие меня бумаги и опять в аэропорт. Второй перелет за сутки. Дурдом какой-то!

Я рассчитывал пробыть в Берлине каких-то дня три-четыре. Но из-за кардинального пересмотра условий контракта все растянулось на две недели! Будущие партнеры хотели продавить меня как пацана. Только вот они нуждались во мне больше, чем я в них. Через мою компанию они смело заходили на российский рынок, а вот сами бы пробивались очень долго. Выгода обеих сторон была вполне очевидна. Но какой-то умник решил, что их фирма ущемляется в финансовых вопросах. На третий день сложных переговоров хотелось уже орать благим матом. Я с трудом, но сдерживал себя.

— Миша, я готов придушить их голыми руками, — мы с замом сидели в ресторане за поздним ужином. — Такое ощущение, что они специально тянут с подписанием. Контракт был согласован еще месяц назад.

— Согласен. У меня есть подозрение, что обдумывают более выгодное предложение. Но, видимо, там еще не договорились тоже, — задумчиво ответил зам. — Все эти замечания какие-то мелкие. Сути договоренностей не меняют. То ли действительно тянут время. То ли пытаются выжать из нас более выгодные условия, чем у тех, вторых.

— Ну уж нет, — меня взяла злость. — Ничего сверх того, на что я уже согласился, они не получат.

Каждый день после утомительных переговоров до номера отеля я буквально доползал, моментально отключаясь, едва упав в кровать. Каждый день был похож на какой-то бесконечный «день сурка» — проснуться, проторчать на переговорах до ночи, потратить кучу нервов и сил, вернуться в номер.

А как бы было хорошо, если бы в номере меня ждала Кира, встречая сонной улыбкой. В первый раз эта мысль показалась абсурдной. Но с каждым днем почувствовать девочку в своих объятиях хотелось все больше.

В один из дней, сидя в переговорной, пока наши юристы спорили до хрипоты, смотрел в окно и представлял, как мы с Кирой гуляем по этому городу. Думаю, ей бы понравилось тут. Впрочем, нам бы обоим понравилось. И неважно, в каком городе.

— Господин Морозов, мы хотим пересмотреть десятый пункт контракта, — начал генеральный директор будущих, в чем я уже начал сомневаться, партнеров. — Наша компания несет более серьезные риски. Мы хотим больше гарантий.

— Исключено, — твердо сказал я. — Риски наши фирмы несут одинаковые. Давайте пройдемся еще раз по другим пунктам, если Вы в этом сомневаетесь.

В сотый раз мы уточняли и вносили изменения, вновь перечитывали контракт и снова спорили о каждой новой редакции пункта контракта. Я уже начал даже задумываться над тем, чтобы отказываться от сделки. Слишком много усилий и времени я лично на нее трачу. И не факт, что сделка состоится.

Через несколько дней, вконец измученный немцами и некоторыми личными дилеммами, я окончательное принял решение. Даже несколько важных для меня решений. Одно из которых касалось контракта.

— Господа, наши переговоры слишком затянулись. Все мы деловые люди и хорошо понимаем, что время — это деньги. Поэтому не вижу дальнейшего смысла в сотый раз оговаривать условия данной сделки. Или подписываем в том виде, в котором мы уже все согласовали. Или, увы, наше партнерство в этом направлении не состоится.

Я поднялся из-за стола переговоров. Миша выпучил на меня свои глаза, но тоже подскочил. Мой зам может до хрипоты спорить со мной наедине. Но при посторонних он всегда плечом к плечу со мной. Даже если я неправ.

— Прошу не счесть за неуважение к вам. Это ни в коем случае не так. Но переговорный процесс мы на этом завершаем. Сообщите о вашем решении в течение трех дней. Буду рад, если все же наше сотрудничество состоится.

Немцы повскакивали со своих мест. Были явно недовольны. Но природная воспитанность европейцев не позволяла им это показать. С нами уважительно распрощались и пообещали сообщить о решении в те сроки, о которых просил я.

Мы с Мишей улетели первым же рейсом. И пока я был в воздухе, мои мысли полностью заполонила Кира. За эти недели я ей даже ни разу не позвонил. Ждет ли еще она? Или все же решила, что я больше не появлюсь в ее жизни?

Только сейчас я сообразил, что забыл отдать ей папку с информацией на Николая. Мои ребята из службы безопасности нарыли много чего интересного. Женишок-то совсем не утруждал себя верностью Кире. Да еще и игрок со стажем. Родители его специально в Европу увозили — лечиться от игромании продвинутыми методами. Такую нелицеприятную информацию не озвучивают по телефону и даже на е-мейл не высылают. Я должен был сообщить это лично. И не только это. Переживал только за то, чтобы Кирочка уже не вернулась к женишку.