Разбуди моё сердце

Глава 11

— Проснулась, красавица?

Грохочущий голос настигает вместе с моим вылуплением на свет.

То есть пробуждением.

Или точнее будет сказать: восстанием из преисподней.

Потому что по-другому своё состояние не могу описать.

Во рту пустыня с привкусом грязных мужских носков, в голове — тикающий таймер бомбы и пульсирующая боль.

Господи, что со мной случилось?

Почему мне так хреново?

И кто этот мужик, что так бессовестно смеет врываться в мой сон голосом, сродни звону колокола?

Приоткрыв один глаз, осматриваюсь.

Тааак…

Я точно не дома и даже не у Ромки.

Это катастрофа.

Полностью распахнув веки и ощутив при этом адскую боль в висках, я понимаю, что интерьер мне знаком. Как и индивид, что нарушил мой покой, восседающий на высоком табурете с чашкой кофе.

Это, блядский стыд, тот самый Давид, от которого я должна держаться как можно дальше!

Бессильно роняю голову обратно в обивку дивана, на котором моя тушка распласталась в позе «ласточки». Всю боль и нелепость происходящего выражает мой мучительный приглушённый стон.

— Нет, ну я так не играю! — Задорно басит Давид. — Ты уже проснулась, так что, давай, открывай глазки, протирай личико и, может, мы продолжим то, на чём вчера остановились?

Что?

Нет…

Я не могла сделать то, о чём сейчас подумала.

Почему я ничего не помню?

Вроде я садилась в такси у дома Привольских, а потом…

Бред какой-то.

Кое-как отскребаю себя от дивана. Сажусь. Первым делом осматриваю себя. Голова кружится, неужели я так много выпила вчера?

Одежда на месте, кроме майки, которой рядом нигде не удаётся обнаружить.

Давида все мои действия явно забавляют.

Он внимательно следит за мной и не пытается ни помочь, ни воспрепятствовать.

— Где моя одежда? — Мой хриплый голос больше похож на скрип старой калитки.

— Это та тряпочка, что абсолютно ничего не прикрывает? — Нагло ухмыляется.

— Всё она прикрывает. — Недовольно выплёвываю. — Где моя футболка?

— Вероятно там, куда ты её вчера выбросила, когда пыталась изобразить страстную кошечку.

— Кого? — Переспрашиваю.

— Ну или самку взбесившейся обезьяны… — Потирает пальцами подбородок, явно пытаясь вывести меня из себя. — Даже не знаю, с кем сравнить твоё странное поведение…

— Давид… — Выдыхаю, пыхтя, как паровоз, потирая переносицу. — Я не знаю, что вы имеете ввиду своими словами, но сейчас у меня очень сильно болит голова, и есть непреодолимое желание вышагнуть с окна многоэтажки от стыда за своё поведение, что бы я там вчера ни делала…

— Только не говори, что ничего не помнишь.

Наглая улыбочка не сходит с его лица.

Пристрелите меня, я точно потеряла разум где-то у подъезда бывшего препода, раз умудрилась притащиться к этому индюку.

— Отрывками и очень расплывчато. — Отвечаю, стараясь держать лицо, насколько это возможно, сидя перед ним в одном лифчике.

Хорошо, хоть бельё на мне. Ужас какой-то, а не утро, сегодня…

— Таблеточку?

— Лучше отдайте футболку. Я поеду домой.

— Ну уж нет. — Давид меняется в лице. Становится серьёзным. — Ты посмела явиться ко мне ночью в невменяемом состоянии, трясти своими прелестями перед взрослым мужиком, практически предлагая себя, как распутная девица, оскорбить меня несколько раз, осыпать угрозами… Я еле угомонил тебя, фактически придавив к этому дивану. Алина, ты считаешь, что можешь сейчас просто уйти и не иметь последствий к своим действиям?

Горло перехватывает от его слов. Нет, я не могла так себя вести… Или могла?

Господи… ну почему со мной всегда что-то такое случается?

— Я прошу меня извинить. — Хрипло выдавливаю из себя. — Конечно, если я действительно так себя вела, это просто ужасно…

Мужчина ставит чашку на стол. Поворачивается всем корпусом, скрещивая руки в замок.

— Ну давай. Продолжай представление. Снимай одежду и покажи, что ты можешь мне предложить.

Сначала я даже не до конца понимаю, что он имеет ввиду.

Просто молча сижу, пытаясь прийти в себя.

— Ты потеряла моё уважение, как только появилась здесь ночью. — Поясняет Давид. — Поэтому, я имею право сейчас сделать с тобой всё, что захочу, а потом выкинуть из своего дома.

Охренеть.

Вскакиваю, снова ощутив раскаты грома в больной головушке, но сейчас уже реально не до смеха, надо делать отсюда ноги.

— Я сама уйду.

Хрен с ней, с футболкой. Комплексами не страдаю, в крайнем случае, повеселю таксиста.

— Не так быстро. — Давид преграждает мне путь своими широкими плечами.

— Давид, я ещё раз прошу прощения. Мне нужно идти, пропустите.

Пытаюсь воззвать к здравому смыслу и порядочности в этом мужике. Но ему видимо, такие понятия не знакомы.

— А я сказал, ты останешься.

Он хватает меня за руку и тащит обратно к дивану. Бросает на него, как тряпичную куклу. В этот момент мне становится страшно.

Надо же быть такой непроходимой дурой!

— Давид! Отпусти меня, пожалуйста. Я всё поняла, больше никогда не побеспокою тебя.

— Помолчи. — Навалившись на меня, заводит руку за спину и пытается расстегнуть мой лифчик.

Юбка бесстыже задралась, открывая обзор на мои трусы, хотя, думаю, он уже вдоль и поперёк всё успел рассмотреть.

— На меня смотри, не трепыхайся! — Выдавливает он, подавляя мои копошения.

Вряд ли у меня есть шанс побороть такого здоровенного мужика, но я до последнего буду сопротивляться.

Как я вообще могла подумать, что могу ощутить с ним что-то особенное?

Вот сейчас спектр ощущений просто феерический.

— Пожалуйста… — Умоляю я, но его мои слова вообще не пронимают.

Давид возится с застёжкой, а я пытаюсь вырваться и, в какой-то момент, заряжаю ему локтем прямо в глаз. Мужчина шипит и хватается за пострадавший орган, а я пользуюсь секундой замешательства и выныриваю из-под него на пол.

— Вернись сейчас же! — Слышу вдогонку, уже пересекая холл и толкая дверь на улицу.

Он бежит за мной.

Но адреналин в моей крови настолько зашкаливает, что сейчас выдаю просто спринтерскую скорость.

Главное, выбраться из этого дома, а там я подумаю, что дальше делать.

Как только оказываюсь по другую сторону калитки, меня охватывает паника.

Слёзы застилают глаза, и в каком-то полубреду перебегаю на другую сторону дороги.

Отчаянно жму на звонок. Молю бога, чтобы кто-нибудь из четы Крючковских оказался дома. Они знают меня и, конечно, я не надеюсь на то, что мой вид не натолкнёт их на неприличные мысли.

Просто мне необходимо выбраться отсюда, а для этого нужен телефон.

Все мои вещи остались в доме Давида. Хорошо, я хотя бы умудрилась оставить документы дома, прежде чем поехать к Мироновой.

Давид не выходит на улицу за мной, видимо, не хочет пятнать репутацию, средь бела дня кто угодно может застукать потрясающую картину.

После нескольких долгих, как мне кажется, попыток достучаться и дозвониться в дом хорошо знакомых мне людей, калитка распахивается, пуская меня внутрь территории.

Я бодро, насколько это возможно, шагаю к дому, прикрыв руками грудь и сгорая от стыда.