Страница 9 из 76
Глава 4
— Умеешь ты проблем подкидывать, Женя, — с недовольством покачал головой Колокольцев.
— Ой, прямо проблемы, — махнул я рукой. — Сидят два человека за решёткой, едят без проблем, ничего не просят.
— Только орут и грызут прутья.
— Пускай грызут, если им зубов не жалко. К магам загляну, обрисую проблему. Вдруг что-то получится.
— А если не получится? — уставился на меня жёстким взглядом собеседник.
— Юрий Иванович, вот тогда и будем решать. Сейчас-то чего в будущее заглядывать? — ушёл я от прямого ответа.
— Всё у тебя, зараза эдакая, просто, — вновь покачал он головой.
Я в ответ привычно пожал плечами.
— Да и в самом деле, ты чего к человеку пристал, Иваныч? — подал голос Веселовский. — Ему скоро уплывать с ними. А там или маги вылечат, или он их высадит на необитаемом, хех, острове.
— Скорее в чистом поле, — фыркнула Клава Вагон.
— Юрий Иваныч, зато представь какие перспективы у нас откроются, если там смогут привести сумасшедших в порядок? — сказал я.
— Главное, чтобы они потом опять кукухой не поехали, — недовольно буркнул первый помощник Колокольцева. — А то устроят в посёлке филиал мясозатовки и сыропоедания человечины.
— Так, — глава посерьёзнел, — чтобы таких разговоров не было. А услышите, то сразу же пресекать. Если в самом деле получится вылечить
Так вышло, что половину отведенного на совещание времени потратили на обсуждение вопроса болотных безумцев. Заранее прикинули самые острые моменты, которые могут возникнуть при совместном проживании с бывшими людоедами. В главном решили вот что: выделить для их проживания большой барак, если окажется пара десятков человек; построить отдельный квартал из нескольких бараков, случись нам найти и вылечить несколько десятков и тем более, больше сотни.
Новый корабль был больше того струга, на котором я плавал в земли аборигенов. Он обзавёлся палубой и низким трюмом, более мощным двигателем, мачта стала выше и несъёмной, парусная оснастка увеличилась и усложнилась. Появились две пушечки на удобных лафетах по одной на каждом борту. На носу и корме стояли шкворни для установки ещё одного лёгкого орудия. Дополнительно в качестве обязательного оружия в судовом арсенале лежали несколько мушкетов слонобойного калибра, куда можно было засыпать полпригоршни восьмимиллиметровой картечи. Паруса с реями и мачтами были мной укреплены духовными искрами. Точно такую же обработку прошли некоторые детали судового набора и металлические листы, которыми были обшиты борта.
Двигатель питался топливом, которое уже начали сами делать из найденной в горах нефти. Бензин, предназначенный для корабля, прошёл через нежные ручки Лизы, а сам мотор через мои. Это даст экономию без потери мощности в лошадках.
На верхушке мачты развевался флаг — мой флаг. К линкийцам я плыл в старом образе рыцаря древнего ордена, сражающегося с нелюдями.
Товары были прежние: драгоценные украшения, красивая земная посуда, ткани оттуда же, специи, косметика и духи, слитки металлов — медь, бронза, латунь.
В трюме поставили небольшую клетку для сумасшедших пленников, чтобы они не мешали нам своим беснованием, им в пищу всё время пути добавляли особое зелье — магическое успокоительное. Его приготовил Люр по моей просьбе.
Частокол и ворота носили следы свежего штурма. И не просто свежего, а свежайшего.Местами брёвна ещё дымились, а сколы белели чистой древесиной, не успевшей потемнеть от солнца, пыли и дождей.
Поселением было то самое на берегу реки, в котором нас не пожелали видеть в наше первое путешествие в земли линкийцев.
— Гляди-ка, машут нам, — произнёс один из моряков, из постоянного экипажа.
— Причаливаем? — поинтересовался у меня капитан судна. Если на Земле капитан корабля считался царём и богом во время плавания, то в наших условиях старшим в походе был я. На корабле тоже.
— Да, — ответил я ему.
Через десять минут передо мной стоял немолодой мужчина с короткой бородкой и усами с перевязанной левой рукой и шеей. Всем своим видом он демонстрировал уважение ко мне и свою покорность. Был он новым старостой, так как прежний не то погиб в бою, не то сейчас помирал от ран.
— Господин, помогите нам, — попросил он. — Разбойники увели половину наших дочек и жён, чтобы продать в рабы. И немало детей прихватили.
— Не смогли мы отбить их приступ. Схитрили эти черви навозные, пока в одном месте давили, в другом через частокол перебрались и ударили нам в спину, — из-за его плеча добавил другой поселковый. Этот выглядел здоровее, но значительно старше. Возможно, даже в бою не участвовал в связи с прожитыми годами. При ходьбе он опирался на посох.
— Помогите, а уж мы благодарность будем помнить.
— Сколько разбойников?
— Десятка четыре осталось. С дюжину там подраненных. Да не простыми царапинами гадёныши отделались.
— Куда ушли?
— Да вот в леса те, — он махнул рукой в сторону поселения. — Прошли к нам по оврагам и рощам и также ушли с добычей. Двух часов ещё не прошло, как удрали. А нам и послать вслед некого. Все пораненные, а кто и со своими родными сидит, не пойдёт в чащу, где в засаду угодить легко можно.
— Чем вооружены? Хорошие воины там есть или вроде вас?
— Половина точно бывшие солдаты, хоть и не из лучших. Такие в наёмные отряды уходят, а не бандитствовать идут. Есть среди них ещё один толковый лучник. Ему будто демоны руку наводят. Бьёт всегда точно по опасным местам, — торопливо принялся рассказывать староста. Провёл по своей забинтованной шее. — Мне чуть шею срезнем не перерубил. Спас охранный амулет, который мне колдунья ещё этой весной продала на первой ярмарке. А Тр ы ду нашему, который из бывших легионеров, попал в бок прям под руку, где защиты доспешной не было, когда тот замахивался на частоколе, — рассказчик вновь указал на себе, ткнул пальцем в левую подмышку. — Доспехов особых у них нет. Видел три кольчуги, штук шесть кирас, у остальных стёганки с конским волосом да с копытами коровьими. Почти у всех шлемы стальные или из бычьей кожи. Топорами вооружены, копьями и дубинами Мечи всего у пары были. Штук пять луков с самострелами. Это всё. Для вас с такой бандой справиться — раз плюнуть. Вы вон какие славные воины.
— Ясно. Хорошо, я попробую вам помочь и вернуть назад ваших женщин. Но простой благодарностью ты не отделаешься, староста…