Страница 18 из 76
Стоило ему умолкнуть, как раздались выкрики из толпы:
— Поединок, точно! Пусть сражаются!
— На улицу пусть идут! Пускай решают всё на заднем дворе!
Икант со злобой посмотрел на меня. Изначально он этого и хотел. Но тогда был здоров и не было шумихи.
— Я согласен, — крикнул он и затем поднял руку, порезанному Шуа. — Но я ранен, а он цел, пусть на моей стороне дерётся мой друг против него. И сам дерётся, а не баб выставляет. Я на такой позор не пойду, тогда только стража пускай решает.
— Куда уж позорнее? — сказал, как плюнул Кумаран. — Ты сам по себе позор, Икант. Клейма некуда больше ставить.
— Держи свой язык в своей вонючей пасти! — не выдержал бандит. — Ты договорился, скирс навозный.
— Я не согласен на поединок, — перекричал я шум. — Я согласен на бой с этими двумя. Со своим оружием, которое сейчас у каждого на поясе висит.
— Без магии! — подал голос трактирщик. — Честной сталью.
— Хорошо, — кивнул я.
Толпа вновь загорланила на разные голоса:
— Во двор!
— На улицу!
В качестве арены трактирщик выделил загон для коз. Двое подростков-слуг перегнали животных в амбар, уплотнив их, как селёдку в банке. Потом скребками и мётлами кое-как убрали навоз и помёт, оставшийся от животных. За это время раненому бандиту перевязали руку, но было и ещё кое-что.
— Он что-то съел, — тихо сказала мне Шуа. — Болеутоляющее или стимулятор. Или и то, и другое.
— Плевать. Я тоже съем.
У меня имелся небольшой запас зелий и порошков, изготовленных гоблинским шаманом. Их я и мой отряд постоянно использовали в своих вылазках за пределы частокола, когда требовалось выжать из себя третье и четвёртое дыхание. Когда девушки меня загородили, я незаметно достал две пилюли из прессованного порошка, закинул их в рот, чуть пожевал и проглотил. Примерно через пять минут они начнут действовать. На пару часов я стану чуть сильнее и быстрее, реакция заметно улучшится, обострится зрение. Из сумки достал кожаные перчатки с крагами. Они закрывали предплечье на две трети и были укреплены духовными искрами. При пошиве на краги и тыльную сторону перчаток пошла толстая кожа, которую и в обычном виде без усиления тяжело прорезать.
— Ты справишься? — обеспокоенно спросила меня Маша. — Может, пристрелим этих двоих и уйдём? Остальные увидят, что с ними сделают наши пистолеты. Вряд ли они тогда полезут на рожон.
— Справлюсь без проблем. На мне, по сути, лёгкий доспех, а эти два дебила в тряпках, — успокоил я девушку. — Лучше смотрите, чтобы кто-то не попробовал до вас дотянуться, когда все будут смотреть за поединком.
— И чего эти двое пристали вообще? — скривилась Маша. — Их стол заняли, что ли?
— Ты не поняла? Они пришли мстить за ту парочку, которым Шуа руки поломала на рынке. Хотели вытащить на улицу, чтобы выставить предъяву и ограбить нас. Или вообще по-тихому прирезать. А ещё готов поклясться, что их здесь ждали подельники.
— А-а! — протянула она и с ещё большей ненавистью посмотрела на парочку бандитов. — Ну и уроды же. Сами виноваты и ещё захотели нас крайними сделать.
Тут меня окликнули:
— Эй, все готовы! Выходи в круг.
Я молча дошёл до козьего загона и легко перепрыгнул через ограду из жердей, поднимающуюся над землёй на метр с лишним. Там меня ждали бандиты. Раненый успел перевязать правую руку и поверх нацепить наруч с жёстко прикреплённым к нему коротким и широким клинком. В левой держал большой нож, почти тесак. Его подельник вооружился крупным клинком, похожим на миниатюрный гладиус. Его он сжимал в левой руке, а в правой держал небольшой нож с листовидным лезвием. Стоило мне оказаться в круге, как он внезапно кинул его в меня. Разогнанная реакция дала мне шанс среагировать и закрыть лицо рукой. Нож с немалой силой ударил в предплечье, закрытое крагой. Краем сознания отметил, как испуганно вскрикнула Маша.
В тот же момент бандиты рванули ко мне, заходя с двух сторон. Загон был не очень большим. Противники едва не подловили меня безоружного. Один из них на подходе ещё и пнул по утоптанному навозу, отправив мне в лицо жменю мусора.
Первые два удара мне пришлось принимать голыми руками. Клинок раненого бандита отбил ладонью. От второго увернулся, изогнувшись как змея, подставив под удар предплечье и пнув в колено. Разорвав дистанцию, я сумел обнажить свой палаш. Это нужно было сделать сразу, когда полез в круг, но кто же знал, что тут
— Ну что, подёргаемся, смертнички? — оскалился я и несколько раз взмахнул оружием, крестя воздух перед собой.
— Сейчас ты увидишь цвет своих кишок, дворянчик, — прошипел в ответ напарник раненого и стал обходить меня слева. Его товарищ шагнул вправо.
Лось меня хорошо натаскал во владении мечом. Показал не только самые важные и официальные финты, но и связки их с грязными приёмами. Благодаря этому я не чувствовал страха и не видел в бандитах серьёзных противников. Чувствовал лишь злой азарт и желание двигаться, рубить и колоть. Как раз сейчас гоблинское зелье подействовало на всю катушку, придавая уверенности и усиливая эмоции.
Короткие клинки в руках врагов сильно уступали моему палашу. Бандитов спасло бы мастерство и отлаженность работы двойкой. К их несчастью ни тем, ни другим они не блистали. Привыкли бить исподтишка, неожиданно и толпой.
Не став ждать чужого хода, я атаковал сам. Первой целью выбрал раненого. Длинным и быстрым выпадом шуганул его напарника, после чего, возвращая оружие назад, развернулся на сто восемьдесят градусов, и снизу вверх ударил врага. Кончиком палаша резанул по левой ладони, в которой он держал свой тесак. Показалось, что оставил там простую царапину. Но бандит взвыл, выронил оружие и рванул назад, заливая унавоженную землю козьего загона кровью, щедро лившейся с руки.