Страница 8 из 93
Глава 4
— Как я заняла кровать госпожи, так наши отношения сразу потеплели, — улыбалась я во весь рот повару-медведю. Он, кстати, оказался классным дядькой! Я теперь понимала, почему госпожа Сильвия любит к нему заходить. Мясо он делает отменное. Ты вроде уже нажрался от пуза, а все равно хочется. Да и сам по себе редкостный добряк. Видела я, как он с новорожденными котятами носился: поил с тряпочки, когда их мама померла. Не каждый так станет делать, притопит — и концы в воду.
На мою фразу этот дядька подавился, едва не выронил сковороду, на которой шкворчал огромный кусок мяса, поставил быстро на стол и шокировано посмотрел на меня:
— Как отобрали?.. У дракона?.. Это ж преступление — у дракона-то забирать…
Почему-то у него был такой смешной вид, как будто он сожрал редис вместо яблока. Проходящая мимо повариха шлепнула его полотенцем по заднице:
— Какое преступление, старый ты дурак? Дети ж. Скучно им поодиночке, а у госпожи Сильвии тут по возрасту никого нет, поэтому ночуют вместе, как и все дети.
— Да я не… Я не это…
А потом благоразумно заткнулся и взялся дожаривать мясо. Вы не подумайте, я вовсе не со всеми так посплетничать могла. Только с кухонными работниками. Причин было ой как много, начиная с того, что только им доверяла госпожа, и заканчивая тем, что ни одно слово о госпоже Сильвии дальше кухне не выходило. Лично проверяла. Это госпожа Сильвия была чудесным и благовоспитанным ребенком, я же, несмотря на все усилия Гвен, оставалась сорванцом, который привык к воле и безграничной свободе. Потому обследовала весь замок, нашла даже пару тайных ходов, подслушивала разговоры слуг — они-то меня всерьез не воспринимали: ну ходит какая-то шмакодявка, пусть себе ходит. В общем, я поняла, что самые надежные ребята — это работники кухни, моя наставница Гвен и стража замка. Не то что остальные были ненадежными, но что-то мне в них не нравилось. Например, слуга, который прикладывался к жгучему пойлу, на мой взгляд, не мог быть хорошим человеком. А то, что он делал это редко и по выходным, все равно в моих глазах ничуть не меняло ситуацию. Но были и просто подозрительные слуги, которые делали странные вещи.
Знаете, госпожа Сильвия не просто так боялась людей, да и кошмары взялись не из пустого. Меньше месяца назад одна из служанок пыталась убить ее маму прямо у нее на глазах. Конечно, драконица легко отбилась, но у госпожи Сильвии с тех пор появился страх перед людьми. Эта служанка была подкуплена еще со времен обучения в академии, все ждала своего часа. По счастью для драконов — своего смертного часа. Сильвия еще сказала, что умерла эта предательница, к счастью, быстро. А я подумала, почему к счастью-то? К несчастью, что быстро! Раз такую пакость сделала (и кому?! Драконам! Которые не только не обижают, за уничтоженные деревья не убивают и вообще кормят столько, сколько захочешь!), то разве не должна была помирать долго и мучительно, иначе какая-то тотальная несправедливость выходит. Впрочем, весь мир был не шибко справедливым, так что все закономерно.
Но на Сильвию это произвело слишком страшное впечатление. И никто из взрослых даже не подумал, что странное отчуждение обычно любящей слуг госпожи — последствие травмы. Вы не думайте, вот это уже была не сплетня, это Сильвия мне сама рассказала, когда не могла заснуть:
— Золи служила тут много лет, на руки меня брала. А потом… А потом со спины кинулась на маму с кинжалом!
Я не знала, что надо в таком случае говорить. У меня слуг не было, а родители друг на друга не кидались. Самое страшное событие даже не в моей жизни, а в жизни деревни — это как дровосеку ногу срубленным деревом прищемило. Да и то, мы слышали, но не видели. А тут пытались убить. Я не раз слышала, как взрослые говорили всякие вещи, что все образуется. Или другие ничего не значащие глупости. Но зачем эти слова госпоже Сильвии, если легче ей от них не будет?
— Ненавижу людей! — вдруг сказала госпожа, крепко сжав свои кулачки.
Мне стало грустно.
— Госпожа Сильвия, и меня ненавидите?
Наверное, у меня слезы на глаза навернулись. Тогда я еще не очень хорошо умела анализировать ситуации, разбираться в том, что чувствуют другие и что мне с этими чужими чувствами делать. Я была простодушной до такой степени, что считала: сказали, что ненавидят — значит, ненавидят, поклялись в любви — любят.
— Почему я должна тебя ненавидеть? — госпожа Сильвия уставилась на меня своими огромными, чуть влажными от слез, голубыми глазами.
— Потому что я человек.
Госпожа неожиданно тепло улыбнулась, взяла меня за руку:
— Но ты ведь не желаешь никому из нас, драконов, смерти?
Я отчаянно замотала головой, а потом госпожа Сильвия меня крепко обняла:
— Я не могу тебя ненавидеть, ты хорошая. И люди разные, только… Только иногда они так странно себя ведут, что мне становится страшно. Вдруг… Вдруг они тоже хотят наброситься на меня со спины, как на мою маму? Или ранят кого-то из родителей?
Как меня удивили ее слова! Они были такими взрослыми, такими рассудительными. Кто бы мог подумать, что госпожа Сильвия решится довериться мне до такой степени, что поделится своими страхами? И будет так просто обнимать меня, нищую девчонку, которая должна была стать служанкой. Вы не подумайте, что я стала вдруг госпожу считать не за госпожу, а за подружку! Вовсе нет. Но почему-то эти понятия сплелись в моем детском разуме так тесно, что появилось яркое желание — оберегать и защищать. До этого была лишь благодарность за спасенные жизни братьев и родителей, которая вылилась в стремление служить честно и добросовестно. Теперь же я готова была пойти за госпожой Сильвией хоть на смерть.
Но чем я заслужила доверие самой госпожи — вот чего я не могла понять. Иначе как объяснить то, что госпожа Сильвия поделилась со мной своими самыми откровенными и отчаянными страхами. Разумеется, не в тот вечер. Значительно позже, когда уже наступила холодная пора.
Прошла пара месяцев, как я была в замке. Что и сказать, пообвыклась немного. Да и Гвен меня много чему подучила. Я теперь могла читать госпоже на ночь. Она, конечно, и сама умела, но всегда говорила, что любит слушать мой голос. Это было странно. Та же наставница Гвен читала так завораживающе, что я поначалу не в суть вникала, а слушала голос, но читать госпожа Сильвия просила все равно меня. Считать я давно научилась, да и мои обязанности расширились. Теперь я должна была будить госпожу, доставать подготовленный взрослыми слугами наряд, приносить завтраки, если Сильвия хотела.