Вавилонские ночи

— Вот видишь! Я так и знал, что ты принесешь мне удачу.

«Приятно, — подумал Спец, — наблюдать, как она делает за меня всю грязную работу». Он купил сигару и бренди, а затем они расположились за уличным столиком одного из кафе. Патси обложилась газетами и журналами, а затем принялась названивать по мобильнику. Мимо непрерывным потоком шли хорошенькие молодые женщины. Бренди оказался на диво недурен, да и сигара не хуже, настоящая кубинская — в Штатах таких не достать. А главное, сейчас он мог себе позволить такую роскошь, потому что за все платила Патси. Она была благодарна ему за то, что он открыл перед ней мир порока, и, судя по тому, с каким энтузиазмом она ринулась осваивать новую для себя науку, Спец понял, что недаром ест свой хлеб. Он затянулся сигарой. Отхлебнул бренди. Фортуна снова повернулась к нему лицом. Жизнь казалась прекрасной.

— Вот, — сказала Патси, вручив ему список. — Она входит в состав жюри, которое оценивает главные конкурсные фильмы. Все показы проходят в «Пале». Вот тебе названия картин и расписание сеансов.

— И что?

— Да ничего. Каждый фильм крутят в «Пале» трижды и день, а это означает, что она обязана появиться на каком-то одном из показов. Правда, никак не угадаешь, на каком именно.

— Так что, нам придется околачиваться там весь день, ожидая, пока она не придет?

— Что это еще за «нам»? В этот кинотеатр небось столько народу набивается, что не продохнуть. Меня как-то не греет идея туда тащиться. Не проще ли тебе созвониться с ее агентом? Или договориться о встрече на ее территории? А то только впустую потратим время, которое лучше бы нам вместе провести в постели.

— Через ее агента мне нипочем не пробиться. Знаешь, что они все о себе воображают? Нет, нужно подкараулить ее в кинотеатре. И желательно, чтобы ты была со мной, — из-за проблемы с языком. Вот увидишь, тебе еще понравится. Вряд ли там окажется совсем уж погано.

Насколько в кинотеатре погано, он выяснил в тот же день. Они отправились в «Пале» на второй сеанс. На часах было почти три пополудни, а площадь перед кинотеатром больше всего напоминала Таймс-сквер в канун Нового года. В этой долбаной стране что, совсем никто не работает? Приглядевшись к лицам и прислушавшись к голосам, Спец пришел к выводу, что далеко не все скопившиеся на улице зеваки — французы. Тут хватало и туристов: слетелись сюда со всех концов света только затем, чтобы потоптаться на солнцепеке среди тысяч себе подобных и хотя бы краешком глаза зацепить кого-нибудь из кинозвезд. А если рассчитываешь на нечто большее, придется локтями проложить себе дорогу поближе ко входу, может, тогда, если очень повезет, ты сможешь разглядеть членов жюри получше.

Охрана держалась насмерть, поэтому совсем уж близко было не подойти. Если продраться в первые ряды зевак и успешно удерживать занятые позиции, есть шанс поглазеть на подъезжающие машины, изрыгающие из своего нутра на красную ковровую дорожку блистательных и знаменитых. Звезды поминутно останавливались, махали публике, улыбались и продвигались еще немного вперед, а тебе тем временем норовили заехать локтем в ухо особо настырные фанаты, которые тянули к звездам блокноты для автографов или бестолково размахивали руками.

По мнению Спеца, происходящее было лишено всякого смысла. Всех присутствовавших охватило какое-то особое безумие, и только на него оно не распространялось. Их с Патси затея выглядела все более безнадежной. И не потому, что до Анны Мэйхью так не доберешься — даже и пытаться глупо, — а потому, что стараться разглядеть Перека в такой толпе — все равно что искать иголку в стоге сена. Причем больше всего Спеца бесил тот факт, что Перек наверняка где-то рядом. Если и не сейчас, значит, приходил утром или заявится вечером, на худой конец завтра.

— Бесполезно! — крикнул Спец, обращаясь к девушке. — Слишком много народу.

— Я же тебе говорила! — откликнулась Патси. Она протянула руку и ласково потеребила его ширинку. Спец от неожиданности подскочил, выполнив нелепый кульбит, — этим жестом девушка мягко напоминала ему о его истинном долге.

Они вернулись в старый город. Настроение у Спеца упало. Патси время от времени пыталась умаслить его нежными поглаживаниями, но он раз за разом отталкивал ее шаловливую ладошку. Ей хотелось поскорее подняться в номер, но Спец не позволял себе отвлекаться, он полагал, что еще одна порция бренди и сигара подстегнут мыслительный процесс. Ему требовался новый план.

— Да что с тобой такое? — не выдержала девушка, когда они расположились за столиком в кафе. — Я сделала что-то не так?

— Лучше закажи мне бренди, идет?

— Почему бы нам не уединиться в номере хоть ненадолго?

— Слушай, — начал Спец, теряя терпение, — я понимаю, что ты увлечена процессом и что тебя тянет к моему маленькому приятелю как коалу к эвкалипту, но у меня сейчас немного другие заботы. Дай мне все уладить, и я возьмусь за тебя, буду вжаривать тебе хоть до самого судного дня, а пока просто закажи мне чертов бренди.

Он отгородился от мира наушниками айпода и погрузился в арии из «Отелло» Верди в исполнении Рамона Виная[66], размышляя, какой же это позор, что сейчас почти никто уже не помнит, кто такой этот Рамон Винай. Ненадежная это штука — искусство, именно поэтому он в свое время и занялся куда более практичным ремеслом — сутенерством. Через несколько минут Спец почувствовал, как мышцы на затылке потихоньку расслабляются. Бренди лился в пищевод, словно мягкая и теплая лава. Он прикрыл глаза, безрадостный окружающий мир растаял где-то вдалеке, и Спец, в очередной раз стряхнув пытливые пальчики Патси со своей промежности, сосредоточился на самой своей заветной мечте, а грезил он ни много ни мало о сезоне в миланском театре «Ла Скала».

— Так дело не пойдет, — заявила Патси, выдернув у Спеца один наушник, чтобы до него достучаться. — Если ты продолжишь в том же духе, я решу, что на тебя ни в чем нельзя положиться. Так нечестно: втянул меня, а потом взял и вышел из игры на самом интересном месте. На днях я возвращаюсь домой, и даже не вздумай приближаться к Манчестеру, штат Нью-Гэмпшир.

Настроение было безнадежно испорчено. Спеца так и подмывало дать ей в рожу. Обычно он не поднимал руку на женщин — только когда те сами напрашивались, а она, безусловно, напросилась.

— К тому же, — не унималась девушка, — твой способ подобраться к этой актрисульке был обречен изначально. Так ты ничего путного не добьешься, но можно попытаться действовать через ее водителя. Напиши письмо и попроси его отдать ей лично. Уж это, по-моему, провернуть вполне реально.

Реально, но какой с этого прок — ведь он же не саму Анну разыскивает. Спец открыл глаза и хотел было предупредить Патси, чтобы она для своего же блага оставила его в покое, но тут взгляд его упал на газету, которую читал тип за соседним столиком.

— Погоди-ка, что там пишут? — обратился Спец к своей спутнице.

— Где?

— Вон в той чертовой газетенке. Да вон же!

Она посмотрела на не слишком броский заголовок в нижней половине первой полосы.

— «В Ницце объявился Суини Тодд[67]», — прочитала Патси вслух.

— Мать твою! — выпалил Спец. — Скажи ему, что я бы хотел на минутку одолжить у него газету.

Патси пожала плечами и перевела его просьбу. Мужчина в ответ что-то возразил.

— Говорит, что сам ее читает.

— Так передай, пожалуйста, этому мудаку: я и сам вижу, что читает. Мне только нужно кое-что проверить.

Она снова передала его слова, на сей раз француз скорчил недовольную мину, но все-таки сдался и протянул газету.

— Прочитай тут, — велел Спец своей спутнице и ткнул пальцем в статью.

— «В Ницце объявился Суини Тодд», так-так-так… Один тип перерезал глотку другому из-за девушки. Теперь его ищут.

— А чем он орудовал?

— А тебе-то что за дело?

После подобной реплики у половины жителей Ниццы руки бы зачесались съездить ей по морде, и эта мысль ясно читалась во взгляде, которым Спец ее пригвоздил.

66

Рамон Винай (1911–1996) — чилийский оперный певец, тенор.

67

Парикмахер-убийца — герой комиксов, мюзикла и фильма режиссера Тима Бертона (р. 1958) «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит» (2007).