Страница 81 из 84
«А-ай, чёрт! Скользкий пол!», — дёргаю рукой под себя.
Самое убогое заклинание в моём арсенале срывается зелёной жижей, моментально растекается и… заставляет Жирнова подкоситься.
Это срабатывает.
Он промахивается, и гудящий синий кулак пролетает в миллиметре от головы.
Энергии от него так много, что он с шипением обжигает мою кожу и отрывает целые лоскуты! Больно! Чертовски больно! Но и это же…
Охеренная возможность.
«Попался, гандон!»
Я резко хватаю Жирнова за корпус и выпускаю жгуты из всего тела! Они вырываются словно пираньи, учуявшие кровь! Однако защита Жирнова их останавливает.
И это хорошо.
Абдукция вонзается в щиты и начинает их выжирать. Слой от физического урона. Теплового. Магического. Жирнов был закатан словно сраная луковица, и лишь сейчас я понимаю, что всё то месиво в его ауре — это одна лишь защита.
Без абдукции выиграть его нереально. Это ходячий танк. Это гарантированная победа, если в команде нет снятия защиты.
Только вот она у меня есть. Как и двойник, готовый на атаку.
— Стреля…, — ну спел я приказать, как…
Со свистом в спину Жирнова вонзается напичканная энергией стрела.
Они пробивает половину щитов, застревает в очередном слое, и взрывается!
— Кха! — Вася сжимает челюсть от неожиданной атаки.
Я понимаю, что урона минимум. Только кожу обожгло. И это же понимает двойник.
Копьё. Оно прилетает в спину сразу же за стрелой. БАХ! Щит с треском разлетается, и ударная волна хлыстом пробивает по спине оппонента.
— М-М!
Вот сейчас он замычал уже от боли.
— Да как же ты меня…, — процедил он, распахивая пылающие глаза и задирая руки, — УЖЕ ЗАТРАХАЛ, СРАНОЕ НИЧТОЖЕСТВО!
Огонь в стеклянных глазах выдавал безумие. Он перестал чувствовать боль.
«Чёрт…», — втягиваю жгуты обратно и широкими глазами смотрю на буквально гудящие кулаки, — «Ох, сука!»
Уходить. Нужно срочно уходить! Это меня убьёт! Это ещё мощнее, чем удар, который снёс башку двойнику!
«Отталкивание!»
Из тела выходит купол алой энергии и…
Чёрт… чёрт-чёрт-чёрт! ТВОЮ МАТЬ! Щиты же слетели! Они не отразят в меня энергию! Меня не откинет!
Двойник это понимает, и тут же швыряет взрывное копьё мне под ноги! Я покрываю кожу жгутами, поглощаю весь урон и всё же отлетаю из-за ударной волны, но…
Было поздно.
Жирнов со всей силы опускает руки и раскрывает кулаки.
Вся его астрономическая, неконтролируемая энергия сливается с заклинанием лезвий. Они вырываются во все стороны, раскалывают землю и кромсают самого Жирнова, оставшегося без защиты. Вся его кожа и даже лицо превращается в окровавленное месиво от десятка порезов.
Меня же швыряет в сторону. Я падаю, группируюсь и…
— А-А-А-А! — завопил я, хватаясь за кисть.
Стоило её коснуться, как она отвалилась.
Мне отрезало руку.
— А-А-А, сука, СУКА!
Млять, МЛЯТЬ, МЛЯТЬ! СУКА!
В глазах моментально темнеет. Всё тело водит судорога, а тщетные попытки зажать кисть ни к чем не приводят, и из неё начинает хлестать кровь.
Рука… МОЯ РУКА. СУКА! КАК ЖЕ БОЛЬНО!
Дыхание сводит, и я падаю на колено. Боль разгоняет мозг, и я сквозь звон в ушах я понимаю, насколько же ситуация херова!
— ПХА-ХА-ХА! — захохотал исполосованный, залитый собственной кровью Жирнов, — НУ КАК ТЕБЕ, А?!
Я держался за обрубленную руку, из которой текла кровь.
В глазах всё больше темнело.
Думай… думай! Не ори! ДУМАЙ! НАХЕР БОЛЬ! Своим жалким воплем ты ничем не поможешь! Ты проиграешь без кисти! ДУМАЙ, ЧТО ДЕЛАТЬ!
ЭВОЛЮЦИОНИРУЙ, СУКА!
— Нахер…, — процедил я, поднимаю отрубленную кисть.
— И что ты собрался с ней делать, а, черв…
— Я сказал…, — я поднимаю горящие глаза на врага, — Нахер.
Из обрубка вырываются жгуты. Извивающиеся словно черви, они метнулись к кисти, вошли в кровавое сечение и тут же притянули её на место. Импульс регенерации уходит в копошащиеся жгуты, и те начинают бурлить, превращаясь в новое мясо.
Концентрация была настолько запредельной, что в глазах помутнело.
Я видел, представлял и контролировал, как жгуты обретают форму костей. Мышц и сосудов. Как становились столь мелкими и тонкими, что оперировали с самой нервной системой, подключая кисть и предплечье!
Лишние жгуты вырывались из разреза и извивались, ожидая своего черёда. Когда он наступал, они вонзались обратно в кожу и словно нить в медицинском крючке крепили то, что могло оторваться.
— Да что за…, — Жирнов распахнул глаза.
Я… себя сшиваю. Буквально. Хирургической точностью, я превращаю жгуты в соединения чистой, целительной энергии.
Мне всё ещё больно. Ужасно больно. Даже заклинание обезбола не спасает. Но…
Какая разница?
Ведь кисть дёргается, и я сжимаю кулак.
— ДА КАК ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ?! — заорал Жирнов.
Я поднимаюсь с колена.
------------------------------------------------------
Ежеглавная рубрика “Небольшие истории этого интересного мира!"
Мама плакала.
Лиза не дышала. Даже не верила, что это явь, а не сон. Не кошмар.
Столько радости. У неё было столько радости, когда Саша уклонился от атаки Жирнова и нанёс ему урон! Но всё это испарилось, когда на место счастью пришёл…
Шок и ужас, когда ему оторвало руку.
На повторе отчётливо видно, как в последний момент Жирнов успел коснуться Сашиной кисти. Буквально краем пальца. И этого хватило, чтобы её отрезать.
На весь стадион благодаря микрофонам и динамикам стоял вопль. Сашин вопль. Крик боли. И тихий, безумный хохот Жирнова, с неестественно пылающими глазами.
— Сына… сыночка… сына…, — дрожащим голосом, прикрыв рот ладошкой, шептала его мама, — Сашенька, вставай… Саша… пожалуйста, сынок…
Лиза ничего не говорила. Она не дышала. Она не верила, что всё это происходит прямо сейчас.
Не верила в этот вопль, этот вид, и эту ситуацию.
Не верила, что Белов может стоять на коленях и кричать от боли. Что из его отрезанной руки может бежать кровь. Что он может… быть проигравшим.
Она не верила, что такое может случиться. В принципе.
Саша для неё всегда был… недосягаемым.
Да. Едва ли не мифическим. Тем, кто изначально будто не из этого мира. Не для этих законов жизни.
До этого момента всё было иначе. До этого. Александр Белов был для неё… полубогом? Наверное. Она словно маленькая девочка, с широкими глазами и открытым ртом смотрела на своего героя.
Но сейчас всё иначе.
Сейчас…
— Нахер…, — послышалось с динамиков.
Пустой взгляд Лизы сфокусировался на Саше.
— Я сказал…, — повторил он, — Нахер.
Из его руки врываются десятки, если не сотни жгутов, которые соединяют кисть и предплечье. Рана тут же начинается сочиться сначала кровью, затем зелёной жижей, а затем, словно от ненадобности, из неё начинают вылезать извивающиеся жгуты! Которые, впрочем, тут же превращаются в нить и зашивают кожу извне.
Секунда за секундой, мгновение за мгновением, Сашина кисть дёргалась всё больше. Было видно, как к ней возвращается чувствительность. Мизинец. Безыменный. Средний палец. Указательный. Большой. И наконец…
Вся кисть дёрнулась целиком, а зелёные нити закрепили порез окончательно, оставляя шрам будто у неумело сшитой куклы.
На секунду повисла тишина. Будто стоило Белову сжать кулак, как он сжал и рты всех вокруг.
— И… Б-белов восстанавливает себе… кисть…, — кажется даже комментатор не верил, — Млять, чё?..
Его мама раскрыла рот.
Лиза распахнула глаза. Это что… реально?..
Лысый кот на соседнем сидении заинтересованно поднялся. Так. А этот ещё откуда?!
Тишина и пауза длилась ровно до момента, пока первый человек не подал голос.
— Да блядский его рот, я же на Жирнова поставил! — раздосадовано заорал кто-то сзади, — Блядский рот этого Белова, сука! Кто он такой, чтобы это сделать?!