Похоже, ты умрешь!

— Белов… у тебя всего лишь давление и температура тридцать семь. Не начинай.

— Я вижу свет…

Я в тюрьме, кстати. Ну думаю это можно не упоминать, я каждый день в неё как на работу. Но! На этот раз даже не в обезьяннике, а в медпункте! Проснулся уже в нём.

Я очнулся с невыносимой ломотой в теле. Всё горело. Горло, кажется, вообще глотнуло три арбуза, настолько его жгло и разрывало! Голова болит, температура под сорок. Меня вытаскивали с того света (сбивали температуру) где-то часа два, не меньше. Ну как вытаскивали… на меня накинули заклинание и сказали пить воду. На этом вся российская медицина кончилась. Но! Реально помогло — от бывшего сорокета теперь только тридцать градусов. Ну и давление, ага.

Короче… я умираю.

— Хотя странно, ниже у тебя не спадает, — нахмурился врач, — Да и до сорока не должно было доходить. Что-то с тобой не так.

— Я умираю…

— Ладно, держать здесь тебя смысла не вижу. Дома отсидишься пару дней, кабанчиком будешь.

— Смерть…

— Всё иди давай! И к начальнику ещё загляни!

И перед тем, как меня окончательно выпнут под жопу из медицинского пункта, я оборачиваюсь и задаю последний вопрос.

— Тот парень с ожогом. Как он?

— Ты его спас, — сказал врач не глядя, — Можешь гордиться — сегодня ты вытащил человека с того света.

Я кивнул, и вышел уже сам. Что-ж… на душе полегчало. Спас, значит.

Хотя телу вот явно не очень! Хотя… оно, наверное, и ожидаемо? Я такое там сделал, что до последнего думал, что не получится. Не, в теории конечно всё классно смотрелось, но на практике я дуэльный кодекс запомнить не могу, какие мне магические эксперименты.

Но пронесло — паззлы сложились правильно.

«Ладно, что там», — вздыхаю и утираю испарину со лба, — «Начальник?»

Ну да, доложить. Меня, конечно, уже допросили, но я тогда такой неадекваша был, что ничего кроме: «Я вижу свет…», — выдать нормального не смог. И потому, хоть и отчёты других жандармов всё уже тщательно описали, мою версию тоже послушать хотят.

В конце концов, цыган ведь за мной приходил.

Я подошёл к кабинету начальника. Оттуда доносился громкий спор. Стучу, захожу.

— Здравствуйте, начальник. Вызывали? — спрашиваю.

О, здесь все. И заместитель, и сам начальник. Два мужика, один пузатей другого, стояли все хмурые. По взгляду понимаю, что они не спорили, а коллективно охеревали и размышляли.

— А Белов. Через минут десять можешь подойти?

— Да, конечно, — киваю и выхожу.

Что-ж, ситуация на заводе вызвала переполох, это явно. И дело даже не в трупах и бою, что шёл до нас, а в территории Барона. Видимо, как и в прошлом мире, есть места, куда лишний раз лучше и власти не соваться.

«Мне жопа…», — всё больше понимал я.

Ладно, что. Ждать так ждать.

Делать нечего, я пошёл до родной камеры изолятора. Все на месте. Бомж с конвоиром сидели на диване, смотрели телевизор и пили пиво с креветками. Я открыл камеру своим ключом, поздоровался и устало упал на диван рядом.

— Будешь? — бомж протянул мне тазик с закусками.

— Да не. Аппетита нет.

— Чего так?

— Да цыгана сжёг пару часов назад.

— Классика. Все мы в молодости баловались, — бомж отвернулся и продолжил смотреть телевизор.

Я устал поднял голову и глянул что они там смотрят. Думал спорт, а оказалось дуэль. Ну да, спорт в этом мире не особо уже котируется. Зачем, если всем интересны дуэли? Там и сражения за жизнь, и тактика, и эмоции, и соревновательный элемент. Да всё там!

На экране была дуэль два на два. Арена — джунгли. Противники разбежались и попрятались, пытаясь отдышаться.

— Не, быстро вылетят, — махнул рукой бомж.

— Откуда? — спросил я.

— Да из гонки наследования. Эти четверо в ней участвуют. Вялые какие-то. Не потянут. Будут одними из самостоятельно отказавшихся.

— А что… таких много? — я напрягся.

— За неделю после объявления Патриарха — уже процентов тридцать.

— Тридцать?! — я шокировался, — Да это одна треть от СОТЕН людей! Откуда у тебя такая информация?!

— Есть свои источники, — он махнул рукой.

Я покачал головой. Во дела. Мда-а-а… я ожидал текучки, но чтоб уже ТРЕТЬ…

Интересно, а высшие силы меня ещё не отстранили от гонки? Да не, вряд ли. Даже если за нами кто и наблюдает, то даже так меня вряд ли бы кто решил отстранить. Вот кто-кто, а я показываю буквально ВСЁ, что нужно Патриарху. Силу. Смекалку. Усердность. Немного шизы. Если этого будет не хватать, покажу Лизоньку — она как котёнок, а котят все любят. Сжалятся.

— Ты, кстати, думал, над дуэльным именем? — спросил бомж.

— М? Каким?

— Ну ты деревня, — покачал он головой, — А ты что думал, все под своими именами сражаются?

— Ну да…

— Нет конечно! Это дань традиции. Каждый дуэлянт выходит под другим, более пафосным именем. Что опаснее звучит, Вася или Годарт? Сервал? Райден? Обычно используют просто другие имена или фамилии. Типа в жизни ты один, на арене другой. Традиция. Патриархом пущенная, кстати — он так на дуэлях и назывался.

— И что… мне тоже надо?

— Желательно, — кивнул он.

— Ну… даже не знаю. У меня с именами всегда плохо было…, — я загрузился, — Не знаю… Амогус? Расист?

Бомж посмотрел на меня как на тупого грязного вонючего пьяного бомжа. Понимаю. Реально с фантазией плохо. Придумать сто и один способ убийства — легко. Придумать как выпутаться из ситуации — легко. Придумать имя — невозможно.

— Бога ради, больше не пытайся. Лучше попроси кого-нибудь, — мужик вздохнул и покачал головой.

— Может посоветуешь?

— Да хз…, — он пожал плечами, запрокинул голову и почесал бороду.

Конвоир был увлечён пивом и дуэлью, так что диалога даже не слышал. Зато вот бородатый друг тоже на пару мгновений загрузился, явно перебирая все варианты.

Но затем…

— Хм…, — он опустил голову, — Может Вортекс? Переводится как вихрь. Ещё можно Эммерих. Пафосно звучит. Или Аякс — реальное, редкое имя, — он на меня посмотрел, — Да, Аякс подойдёт.

— Ну даже не знаю…

Чёрт, не понять мне этого всего. Всё же, менталитет другого мира сильно влияет. Назваться другим именем просто чтобы пафосно было… ну хрен знает. Хотя, наверное, строить из себя крушителя устоев тоже не стоит. Придётся всё же над именем поразмышлять.

— Ладно, подумаю. Спасибо, — я со вздохом поднялся.

— Да без проблем, — бомж пожал плечами и вернулся к пиву и королевским креветкам.

Я вышел из камеры и пошёл к начальнику. Оттуда уже не орали. Захожу. Мужик сидел весь хмурый и нагруженный свалившимися обстоятельствами.

Присаживаюсь.

— Я не виновен? — спрашиваю.

— Ты не виновен, — кивает начальник, — Но здесь вопрос даже не в этом. В некоторое дерьмо мы вляпались, Саша. Думаю, догадываешься какое.

— Барон?..

— Барон. Да даже хрен с ним вторжением на его территорию! Был бой — мы приехали — на нас напали. Здесь всё нормально. Здесь не прикопаться — Барон сам виноват, что допустил сражение вне дуэли. Проблема в другом.

— Цыган, — понимаю я.

— Мы его уже знаем. И то, что во второй раз он пришёл мутантом на кристаллах, говорит о многом.

— Например?

— О происходящем дерьме внутри страны. Буквально вчера мы поймали такого же сумасшедшего наркомана, помнишь? И ведь это не единичные случаи, Саша. Этого много.

Действительно. Помните, когда я спас паренька от поехавшего здоровяка, Миша сказал, что они уже затрахали, и этих наркоманов всё больше и больше, сил нет. Слова начальника это только подтверждают.

— Но вот что интересно…, — начальник взглянул на экран, — Чем дальше — тем лучше эффект внедрения неусвояемой энергии. Тот нарк, которого ты копьём вырубил в участке — уже давнешний. Принимать он начал давненько. Но цыган…, — он нахмурился, — Ты ведь сам его помнишь?

— Без побочек.

— Я тебе базарю, Белов, закулисами происходит реальное дерьмо. И вчера мы ткнули в него палкой. Вернее, в тебя его кинули, а мы стали свидетелями.