Страница 3 из 27
Как предполагал Ницан, более всех та история возмутила верблюд из храма Анат-Яху. Использовать священное животное Властителей Неба как простого мула!
На очередном повороте Лугальбанда резко вывернул руль вправо, тем самым положив конец воспоминаниям Ницана. «Оникс» относительно плавно соскользнул с шоссе на узкую дорогу, спрятавшуюся среди апельсиновых деревьев, высаженных вдоль обочины. Еще через три парсы, после нового поворота, деревья разом расступились, и Ницан увидел комплекс зданий, в причудливых очертаниях которого узнал знакомую по фотографиям в газетах загородную резиденцию президента. Правда, подъехали они не с парадного, а с черного хода.
– На месте, – коротко сообщил Лугальбанда. – Выходи, Ницан.
Сыщик подчинился. Следом из машины выбрался президент.
«Интересно, – подумал Ницан, оглядываясь, – никакой охраны». Тут он почувствовал жжение и колющую боль в кончиках пальцев и понял, что поторопился с выводами: охрана резиденции имелась. Защитно-охранительная магия, и, судя по неприятным ощущениям, весьма надежная.
От невысокого крыльца с колоннадой, обрамленного двумя рядами живой изгороди, им навстречу торопливо шел человек, которого Ницан очень не любил. Амар-Зуэн, недавно ставший министром полиции, в свое время занимал должность ректора курсов судейской магии. И вышиб из своего заведения студента Ницана бар-Абу на последнем году обучения, буквально накануне выпускных экзаменов.
Амар-Зуэн улыбнулся, в лучах утреннего солнца ослепительно сверкнули его белые ровные зубы, и Ницан с тоской вспомнил, как выбил ректору четыре передних в храме Иштар, у покоев молоденькой жрицы. Ее внимания в злополучный вечер добивались и студент, и ректор. Вот после того Ницан и вылетел с курсов.
Амар-Зуэн, по-прежнему ослепительно улыбаясь, протянул руку сыщику. Тот совсем уж было протянул в ответ свою.
Рукопожатию помешал Умник. Будучи, как любое демоническое существо, чрезмерно чувствительным к присутствию магии, рапаит пронзительно заверещал и выпрыгнул из кармана Ницановой куртки. В коротких лапах он держал зеркальце с девеком. Окутавшись розовым облачком, Умник с Красавчиком исчезли за живой изгородью.
– Ну вот... – пробормотал Ницан. – Здравствуй, трезвость...
– Здравствуйте, – с готовностью ответил Амар-Зуэн, все еще норовя сунуть своему бывшему студенту правую руку для приветствия.
– Это я не вам, – буркнул сыщик. – А, все равно... – теперь ему никто не мешал, и Ницану пришлось без всякого удовольствия пожать холодную вялую длань.
– Рад вас видеть, господин Бар-Аба. Сколько лет, сколько зим. Мы с вами встречались, помните? – не дожидаясь утвердительного кивка Ницана, ректор повернулся к президенту. Одернув расшитый серебряными галунами мундир, он почтительно поклонился Арам-Нимурте и собрался было что-то сказать, но президент нетерпеливо произнес:
– Господа, господа, времени очень мало, оставьте церемонии на потом. Прошу следовать за мной.
Они почти бегом пересекли апельсиновую рощу, отделявшую ворота от основного корпуса, напоминавшего многократно уменьшенную копию древних зиккуратов Лагаша и Ир-Шалема. В первом этаже четырехэтажной пирамиды находился зимний сад. Здесь Ницан почувствовал себя еще хуже. Неизвестно с какой целью, но местные маги-охранники усилили защитное поле в оранжерее, так что легкое покалывание и жжение в пальцах у сыщика превратилось в сильный и чрезвычайно болезненный зуд, быстро распространявшийся по всему телу. Каждый человек, обладавший способностью к занятиям магией, особо чувствителен к проявлению сверхъестественного. Ницан же, хотя и редко прибегал к судейской магии, постоянно общался с демонами и в конце концов куда болезненнее реагировал на все заклинания.
Частный сыщик пытался справиться с неприятными ощущениями и едва не отстал от прочих, уже пересекших зимний сад и вышедших из мини-зиккурата.
– Не отставай, – шепнул ему Лугальбанда с недовольным видом.
– Я и не отстаю, – сердито буркнул Ницан. – Надо было предупредить, что вы тут с защитой перемудрили.
– Потом спасибо скажешь, – непонятно ответил маг-эксперт. – Меньше свидетелей придется опрашивать.
За основным корпусом находились три строения поменьше – еще один мини-зиккурат, в три этажа и с алтарем на плоской крыше, – двухэтажный флигель, соединенный с трехэтажной пирамидой ровной песчаной дорожкой, и одноэтажный дом с колоннами и полусферическим куполом. Здания окружал ухоженный сад, в котором преобладали смоковницы и экзотические приземистые пальмы, завезенные относительно недавно откуда-то с севера и быстро вошедшие в моду.
Молчаливая группа во главе с президентом свернула к большему корпусу. Плевшийся в конце Ницан, глазевший по сторонам в надежде обнаружить какой-нибудь путь к отступлению (на всякий случай), Увидел здесь первых охранников: четверо молодых парней в гвардейских мундирах, стояли по обе стороны высокой – в два этажа – стеклянной двери. То ли охраняли вход, не доверяя магическим фокусам, то ли являлись архитектурным излишеством, задуманным зодчими.
Президент и сопровождающий его министр полиции быстро поднялись по ступеням и скрылись в здании. Ницан замешкался у входа. Ухватив Лугальбанду за широкий рукав, он спросил тревожным шепотом:
– Ты уверен, что мы выберемся живыми?
Собственно, имел он в виду только себя, но спросил во множественном числе, желая задобрить мага-эксперта и как бы отсечь его и себя от прочих участников непонятного утреннего действа.
Маг-эксперт ответил:
– Насчет себя ничего сказать не могу, а вот у тебя возможны серьезные проблемы.
– Господин Ницан, будьте добры, поторопитесь! – крикнул из глубины коридора Амар-Зуэн.
Частный детектив сглотнул слюну. При пересохшей глотке это далось с большим трудом. Слова мага-эксперта ему очень не понравились.
Лугальбанда толкнул его в спину, и Ницан быстро зашагал вперед. Они вошли в кабинет, больше напоминавший поле для игры в мяч – во всяком случае, размерами и почти полным отсутствием мебели. Последнее, впрочем, немедленно было исправлено. Из ниши в правом углу неслышно выдвинулись четыре кресла и небольшой столик, превратив этот участок спортзала в подобие комнаты отдыха. Президент сел и жестом пригласил остальных.
– Что же, – он зябко потер руки, – думаю, пора объяснить нашему гостю, для чего нам пришлось его побеспокоить. Думаю, вы простите нас за вторжение...
Ницан что-то промычал. При желании это можно было понять как снисходительное замечание, дескать, ладно, чего там, свои люди. В любом случае думал он в этот момент нечто прямо противоположное.
– Прошу вас, господин министр, введите господина бар-Абу в курс дела, – попросил Арам-Нимурта. – По возможности кратко, но не упуская ничего существенного.
Амар-Зуэн сидел по правую руку от президента, напротив хмуро-сосредоточенного Лугальбанды. После слов Арам-Нимурты, министр немедленно поднялся.
– Вчера вечером состоялась неофициальная встреча его превосходительства с лидером оппозиции, главой партии «Возрождение Шенаара» Шаррукеном Тукульти, – начал он. – Господин Тукульти прибыл в сопровождении секретаря-референта – госпожи Сарит Бат-Сави – и двух телохранителей. Встреча проходила здесь, в этом помещении. На ней присутствовали... – он бросил короткий взгляд на Арам-Нимурту. Тот кивнул. – На ней присутствовали глава сухопутных вооруженных сил, хранитель печати и я. Кроме того здесь же находились оба помощника господина Тукульти. Никаких записей не велось, встреча носила сугубо конфиденциальный характер. Ее темой были... – Амар-Зуэн снова запнулся, махнул рукой. – Ну, это в данный момент неважно. Во время встречи господин Тукульти почувствовал себя плохо.
– Он сердечник, – вставил президент. – Тяжелый порок сердца, в таком состоянии вообще не следует заниматься политикой. Хочу еще добавить, что при всей серьезности обсуждаемых вопросов беседа отнюдь не имела напряженного характера. Скорее напоминала дружеское общение. Я это к тому, что никакие обстоятельства нашего... мм... общения не могли спровоцировать сердечного приступа.