Приключение в Корее

- Извините, госпожа директриса! Я тоже умею играть на синтезаторе. – Почти прошептала Айяно.

- Да? Точно? Тогда Юко проверит твои возможности. И если нас это устроит, станешь третьим музыкантом группы.

- Спасибо, госпожа. – Также тихо произнесла десятилетняя японка.

- Называй меня просто Джин.

- Хорошо, госпожа… Джин.

- Вот и славно!

- Для вас я попробую написать песню на днях, а пока тренируйтесь, ешьте, - Все посмотрели на Бо Рам, которая увлечённо грызла куриную ножку. – Но не переедайте!

- Я не переедаю, Джин! Просто мне надо много витаминов, вот врач даже справку выписал! – Бо Рам протянула мне бумажку с печатью, в которой говорилось, что пациентке полезно с пищей принимать витамин роста.

- И где тут указано, что витаминами считается куриное мясо?

- Ну, Джин! Эти витамины роста такие невкусные! – Под хохот девочек запищала Бо Рам.

- Ладно, лечись, как знаешь. Только, чтобы на сцене была в форме!

- Хорошо, Джин! – Обрадованная Бо Рам показала язык Кюри и достала из рюкзачка коробку с печеньем…

Я и Маша спустились в гостиную.

- Ты хоть знаешь, что будем исполнять на концерте?

- Да, мелодии помню. Ты пока посмотри, есть ли тут у них вот эта музыка.

Маша взяла листок и стала читать:

- «Дорога скорби», « «Музыка слёз», «Музыка рая». Сейчас посмотрю. Это ведь классика?

- Да! Первую дадим исполнять оркестру, вторую и третью сыграют Алиса, Юко и Айяно.

Борам, Кюри, Сон Чон и Ын Чжон будут говорить под стук метронома и кадры с нашего побоища фамилии погибших. Одновременно будет вспыхивать на экране фото того, кого объявляют. Пока дальше не придумала, подумаю ещё. Песни надо скорбные подобрать. Дел много, сама знаешь.

Да, надо позвонить Ли Су Ману. Пусть соберёт родственников погибших сотрудников и сгоревших айдолов и трейни. Их тоже надо пригласить на концерт. Вот, насчёт фанатов СМ, тоже не знаю.

- Слушай, только у нас погиб девяносто один человек, там тоже не меньше. Так концерт может превратиться в читку фамилий погибших, надо придумать что –то другое. – Подаёт мысль Маша.

- Да, чего-то я не учла. Как говориться, нельзя объять необъятное.

- О, как раз проверка закончилась! Так. Нет тут таких мелодий!

- Значит, будем готовить.

Звонит голофон.

- Алло! Сон Хен? Что-нибудь случилось?

- Нуна! Вы ведь готовиться к концерту будете?

- Да!

- А кадры с мест нападения будут?

- Да, то что снято около нашего офиса. А что?

- У меня появились кадры побоища в офисе СМ и сожжения общежития с людьми.

- Откуда?!

- Мне их переслал участник событий, фанат СМ. Он брат моего одноклассника. Перед общежитием было около ста фанатов СМ. А тот, кто снимал, сидел на дереве. На него никто не обратил внимания. Потом, когда началась стрельба, он сбежал, а голофон остался на дереве. Там почти три часа съёмки.

Этих кадров нет ни у кого. Телевидения там не было, а бандиты все голофоны убитых фанатов покидали в огонь.

- А почему он не отнёс это на телевидение, ему бы много заплатили!

- Он боится. Недавно так один парень принёс съёмку поджога офиса какой-то компании, так те позвали полицию. И теперь его ежедневно таскают в прокуратуру.

- Понятно. Сколько хочет этот человек?

- Десять тысяч.

- У тебя есть номер его карты?

- Они сам продиктуют. Там два файла – один про офис, а второй про общежитие. Каждому по пять тысяч.

- Ладно, пусть диктуют номера.

Обмен состоялся. Надо посмотреть, что там происходило, а потом уже решить, что с этим делать.

Глава 41

Я и Маша просмотрели записи. Лучше бы мы этого не делали на ночь глядя.

Хоть наша психика и устойчива к разным убийствам, насилию и прочим мерзостям («спасибо» нашему старому миру), но видеть, как несколько мужиков с перекошенными от злобы и наркотиков лицами забивают беззащитную фанатку - школьницу младших классов битами от бейсбола, превращая её тело и лицо в кровавую кашу, которая ещё шевелится, а потом поливают жертву чем-то горючим и поджигают, с хохотом слушают вопль заживо сгорающей, ещё живой девочки. Тут даже железные нервы не помогут.

Или видеть, как вырвавшегося из горящего здания парня (кстати, мы его помним – он из группы «Сеульские парни», выигравшей конкурс на выживание) сбивают с ног ударом бутылки по голове, хватают за ноги и руки и закидывают обратно в ревущее пламя, добавляя для верности зажигательную гренату.

Самый тяжёлый момент – когда обречённые айдолы и трейни, уже практически с полностью обгоревшей кожей делают последние усилии и с жутким воем идут, ползут из сгоревших дверей здания. А их расстреливают из пистолетов и автоматов. А потом обрушивается кровля. Падают балки, трещит вся конструкция, которая превращается в гигантский костёр, куда эти звери с хохотом добавляют из машины с цистерной какую-то легковоспламеняющуюся жидкость. И в этот момент к небу поднимается жуткий вой последних, ещё живых сгорающих в руинах людей…

Идут кадры, снятые у офиса СМ, когда толпа с палками и бутылками за пять минут сминает молодых фанатов и полицейских и врывается вовнутрь.

Тут кадры не с голофона, а с камер, установленных внутри офиса. Скорее всего бандиты не сообразили, что всё это пишется, а кто-то успел вынести сервер из комнаты наблюдения (есть такие в каждом офисе), пока здание не сгорело.

Внутри боевики битами и ножами убивают всех, кто встречается им на пути. Второй эшелон ворвавшихся бандитов выкидывает из окон мебель, аппаратуру. Некоторые мужчины, сотрудники СМ, пытаются оказать сопротивление, но они только задерживают на несколько минут бандитов.

Обозлённые националисты загоняют около десяти девушек и женщин, сотрудниц СМ, на крышу офиса, а потом сбрасывают их вниз. После этого озверевшие фанатики рыщут по всему офису и поджигают всё.

В одной из комнат находят спрятавшихся в ряду костюмов парня и девушку, хватают их, обливают чем-то горючим, поджигают, и выкидывают в окно. В другой комнате камера фиксирует, как три женщины теряют сознание от проникшего в помещение едкого дыма, а потом от повышения температуры вспыхивают какие-то занавески, и отравившиеся дымом сотрудницы СМ сгорают.

Маша молча глотает слёзы, а я реву в полный голос. Прибегает хальмони, спрашивает, что случилось. Маша молча включает ей начало ролика. У хальмони после просмотра гибели школьницы у здания общежития СМ сильный шок. Она не может ни говорить и ни двинуться с места.

Выключаем запись. У Маши есть нашатырь, которым она и приводит Хё Бин в чувство:

- Откуда вы это взяли?

- Нам подкинули запись к офису. – Вру я ей.

Маша с удивлением смотрит на меня, а потом понимающе кивает головой. Теперь она поняла, почему я принимала от друзей Сон Хена файлы с кадрами не прямо на голофон, а на внешнее устройство, похожее на флешку. То есть, к нам теперь придраться нельзя. У нас на голофонах нет этих файлов.

- И что вы собираетесь с этим делать? – Окончательно придя в себя спрашивает хальмони.

- Сейчас позвоню в полицию и прокуратуру, пусть приезжают.

Через полчаса прибывает полиция и следователь. Девочки заинтригованы, но Маша обещает им рассказать всё после отъезда полиции. Следователь слушает мою версию происхождения флешки. Видно, что он мне не верит. Что же, это его профессиональная привычка, никому не доверять.