Страница 2 из 21
Еще в детстве ознакомившись с величайшим произведением французского писателя Жюля Верна — «Двадцать тысяч лье под водой», сын владельца небольшого сталелитейного заводика загорелся идеей создания подводного корабля, что позволил бы людям находиться под водой столь же долго и комфортно, как и экипажу «Наутилуса». Правда, спустя годы, идея уже не мальчика, но молодого человека, не нашла должного понимания, ни у родителя, ни у возможных инвесторов, к которым в 1892 году обратился Саймон Лэйк с предложением выступить спонсорами постройки его первой подводной лодки. Все же 75 тысяч долларов САСШ являлись действительно огромной суммой, чтобы вкладывать их в столь рисковое мероприятие. Однако сам Лэйк даже и не думал отступать от своей идеи. Без малого два года ушло у него на постройку своими собственными руками первого подводного судна. Правда, назвать крохотную деревянную коробчонку на мускульной тяги и колесном подводном ходе настоящей подводной лодкой, не поворачивался язык. Уж больно дремучей древностью веяло от нее при первом же взгляде. Все же подобный аппарат мог смотреться относительно современно где-нибудь в веке 16-ом, но никак не в конце 19-го. Но этот неказистый образец, обладавший уникальной возможность — выпускать из своего чрева водолаза прямо под водой и впоследствии обеспечивать его работу на морском дне, не только смог продемонстрировать положительные результаты, он дал Саймону самую настоящую путевку в будущее, так как привлек к себе внимание газетчиков, и те растрезвонили о молодом изобретателе на все САСШ, дав превосходную бесплатную рекламу.
В результате уже в 1895 году в САСШ появилась еще одна небольшая компания — «Саймон Лэйк Сабмарин», чьей задачей стала постройка подводного судна для отыскания морских кладов. И если с кладами экипажу и владельцам вошедшего в строй в 1897 году «Аргонавта I» не повезло, то достаточное для окупаемости всего проекта количества денег они смогли заработать на спасении грузов с ушедших на дно пароходов и ремонте подводных частей судов. Но даже все эти успехи так и не позволили проторить путь в святая из святых — военно-морской флот САСШ. Его представители, с началом Испано-Американской войны хоть и соизволили оценить подводное судно Лэйка, не смогли найти для него применения в составе флота. Кубинским же повстанцам, также обратившим внимание на «Аргонавт I», изобретатель озвучил столь высокую цену, что он ней тут же позабыли. А вскоре прекратилась и война, так что всякий интерес официальных лиц САСШ к его лодке пропал вовсе. Именно в этот момент на горизонте и появился представитель едва созданной крохотной судоходной компании, что собиралась специализироваться на подъеме затонувших судов, либо разделке их на металл непосредственно на дне. И, как ни странно, денег у новой компании хватило не только для выкупа подводной лодки Лэйка, но и для ее последующей грандиозной перестройки по проекту все того же Лэйка. В результате лодка стала длиннее на 6 метров в подводной части, получила вдвое более сильные двигатели и множество сильно модернизированных систем, а также обзавелась верхним внешним корпусом с рубкой, делавшим ее весьма похожей на обычную небольшую шхуну. Она даже могла ходить под парусами, благодаря использованию обоих шноркелей в качестве мачт! Иными словами, Лэйк, сам того не подозревая, создал для пароходства «Иениш и Ко» идеальный носитель подводных диверсантов, что мог доставить на место будущей акции до шести водолазов и не менее тонны взрывоопасного груза. Правда от колес, на которых, по мнению самого изобретателя, лодка должна была передвигаться по дну, заказчик отказался в пользу системы полозьев, что позволяли бы опускаться на дно, избегая опасности повреждения нижней части корпуса о камни и рифы. Так вернувшийся в водную стихию в середине 1900 года «Аргонавт II», наряду со вновь набранным экипажем и продолжил заниматься всевозможными мирными подводными работами, позволяя наработать столь нужный опыт, пока у настоящих хозяев небольшого американского пароходства ни нашлась для них настоящая работа.
Гонка вооружений. Этот термин появился задолго до начала «Холодной Войны», зачастую затрагивая совсем уж экзотические страны. Вот кто бы из современников Ивана мог знать о продолжавшейся десятилетиями Аргентино-Чилийской военно-морской гонке вооружение? Сто, тысяча человек? Да пусть даже десять тысяч! Капля в море по сравнению с населением планеты! Не имел никакого представления о ней и сам гость из будущего, до тех пор, пока не принялся искать способы максимально возможного ослабления японского флота в преддвериях начала войны.
Как-либо насолить японским армии и флоту на территории самой Страны восходящего солнца не представлялось возможным в силу выпестованного правительством неприятия населением иностранцев. Нет, моряков, торговцев, путешественников и просто редких гостей терпели. Все же именно они являлись болтиками того механизма, что снабжал Японию современными машинами, вооружением, деньгами и знаниями. А потому дураков отказываться от контактов с «западными демонами» и возвращаться во времена изоляционизма, не было. Во всяком случае, среди тех, кто имел право принимать решения. Да и простой народ, живущий портом или торговлей, без какого-либо отвращения варился в котле международных взаимоотношений, пусть они даже были ограничены каким-нибудь небольшим кабаком, куда заваливались матросы с иностранных судов и кораблей. Ведь то же пароходство Иениша вовсю напрямую сотрудничало с сотнями жителей Японии в сфере добычи биологических морских ресурсов. Не говоря уже о тех десятках завербованных, что открывали свои заведения в России, Корее или Китае. Но никого из них нельзя было подбить на настоящее дело, вроде закладки адской машинки в арсенале флота или бомбовом погребе корабля. О чем вообще можно было говорить, если скудные данные добывались русской разведкой через служащих немецкого и французского посольств в Японии? То есть приходилось довольствоваться крошками со стола разведчиков европейских держав! Вот и оставалось откусывать те кусочки, до которых, покуда, представлялось возможным дотянуться.