Страница 12 из 97
После завтрака были похороны старого барона. Ну как похороны – отец Магнус прочел над телом коротенькую молитву, и его отнесли в нашу родовую усыпальницу. Вот и все. Но после похорон я таки толкнул речь. Всем напомнил, как я не любил раньше мыться и как отец меня заставлял это делать хоть раз в месяц. Но сейчас, в память об отце, я даю обет, что мыться буду каждый день. Но так как они все – наши верные слуги, то им придется разделить со мной эту тяжелую ношу. Им тоже придется мыться. Но я разрешаю им мыться не каждый день, а раз в неделю. Но обязательно с мылом и мочалкой. Если кто будет отлынивать – выпорю. И еще приказал всем чистить каждый день зубы порошком мела. Ну, вот, хоть вонять перестанут. А чтобы было где мыться, велел построить мыльню во дворе замка. Народ, конечно, обалдел. Но слова против никто не сказал. Даже отец Магнус промолчал. Хотя, насколько я помню, именно церковники больше всех препятствовали мытью. Якобы нельзя смывать святую воду, в которой человек крестился. Идиоты. Ничего, я все свое баронство мыться приучу. Пусть меня считают самодуром, переживу. Тем более что дал обет, а к таким вещам сейчас относятся очень серьезно.
После этого поднялся в кабинет отца, забрал баронскую печать в виде перстня, которую повесил на шнурке на шею – на моих тонких пальцах перстень не держался. Потом сели на лошадей и отправились обратно в город. Правда, по пути я решил заскочить к Хайнцу. Передвигался опять на своих двоих, бегом. И стоило мыться, в самом деле? Опять весь пропотел. Еще эти сапоги… Нет, с этим решительно необходимо что-то срочно делать. Иначе я без ног останусь. Вернусь в город – первым делом вызову к себе сапожника. И пусть только попробует не сшить мне нормальную обувь. На кроссовки я, конечно, не рассчитываю, но уж сапоги-то с нормальной подошвой сшить можно?
Тем временем добрались до мастерских Хайнца. Ворота нам сразу открыли. Еще за забором я слышал ор Хайнца, а тут увидел, как он носится по территории мастерских с палкой и охаживает ею всех встречных. Наконец он увидел нас и подошел.
– Что случилось, Хайнц?
– Ваша милость, вокруг одни лодыри и безрукие разгильдяи. Колеса для мехов еще не готовы, мехи еще не сшили, горшечники вообще обнаглели. Обещали привезти мне первую партию горшков, как вы говорили – тиглей, только сегодня к вечеру. Никто работать не хочет.
– Хайнц, закажи еще три больших меха, понадобятся. Потом расскажу для чего.
– Ну, одни для той большой печи, что строят на берегу…
– Так и есть. Про другие потом узнаешь. Циммерман строителей дал?
– Да куда он денется…
– Что с моими кулевринами?
– Все готово, ваша милость. Форму из глины я уже приготовил. Сейчас сохнет. Стержень для ствола из глины тоже сохнет. К вечеру обожгу его в печи и отполирую. Утром отолью кулеврину.
– Отольешь – и займись другими делами. Я ее испытаю. Если меня все удовлетворит, отольешь еще две.
– А я уже заказал медь и олово на бронзу для двух кулеврин. Для первой-то у меня и своего материала хватит.
– То, что заказал, – это хорошо. Закажи еще на две-три. И еще свинца, и побольше.
– Закажу. Но очень уж он дорогой.
– Ничего, не обеднею. И если встретится где порох, то бери сколько дадут. Что с лафетом?
– Заказ разным плотникам сделал. Обещали завтра все подвезти.
– Вот и прекрасно. Соберешь лафет, устанавливай на него сразу кулеврину, как только она остынет. Ты внутри ствол отшлифовать не забудь.
– Обижаете, ваша милость. Я все-таки мастер.
– Ну ладно, ладно… Как все будет готово – дай знать. Удачи тебе.
Мы развернулись и отправились в город. Да, именно город. Верну я ему все-таки его статус. Зачем мне еще одна деревня? У меня их и так много. А я там и не был ни разу за всю свою жизнь. Вернее, Лео не был. А я тем более. Нет, конечно, надо будет как-нибудь заскочить в какую-то из них: посмотреть, как мои крестьяне живут. Да и налоги им надо бы уменьшить. Сейчас они отдают мне треть урожая. И это еще по-божески. Некоторые сеньоры вообще половину забирают. Вот и мрет народ с голоду. А мне этого не надо. Пусть лучше их будет побольше, тогда и налогов платить они будут больше. Простая арифметика. Так что хватит мне с них и четверти. Да и деньги у меня пока есть. А если смогу наладить производство стали, то в золоте купаться буду.
Вернулся в ратушу как раз к обеду. Хотя где тут можно пообедать, я до сих пор не выяснил. А питать мой молодой организм надо усиленно. А то и на барона-то совсем не похож. Нет, для окружающих-то я все рано барон и их сеньор. Маленький или большой, худой или толстый – не важно. Важен собственно статус. Но я и сам должен чувствовать себя их сеньором. А вот с этим пока проблема. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что я взрослых и заслуженных людей называю просто по имени, а они меня – «ваша милость». Как-то коробит. Но по-другому нельзя, не поймут. Велел Элдрику организовать обед, а сам отправился к Гюнтеру. Тот сидел за столом в своем кабинете, просматривая какие-то бумаги.
– Привет, Гюнтер. Как у тебя дела?
– Здравствуйте, господин барон. У меня все нормально. Вот просматриваю списки вашего нового имущества.
– Есть что интересное? Дай-ка взглянуть.
Он протянул мне бумаги:
– Вот на этих трех листках – то, что на складах бургомистра. На этих четырех – что конфисковали у членов магистрата. Дома свои они уже выкупили, но со складов мы у них все выгребли. Ведь вы разрешили им выкупить только их дома, а не все имущество.
– Правильно, Гюнтер, так их! – И я рассмеялся.
– Ваша милость, простите меня… может, я и не прав, но не слишком ли вы – по десять гульденов каждому кнехту? Им бы и по одному за глаза хватило.
– Гюнтер, самому жалко. Сам полночи ворочался, заснуть не мог, – по-другому с этим сквалыгой нельзя, не поймет, – но они и в самом деле заслужили. Ведь мы сюда шли умирать. Никто не знал, что так получится и мы так легко сможем захватить город. И ни один не сбежал, не струсил. Преданность и храбрость надо поощрять. Так что все правильно я сделал. А о деньгах не жалей, еще будут. Вы, кстати, со своими домами что с Куртом решили?
– Решили взять деньгами. Все равно нам привычней жить в замке. Зачем нам дома в городе?
– Ну, дело ваше.
Я стал просматривать бумаги. Чего только не было на этих складах… Конечно, больше всего – металла, особенно у бургомистра, но и других товаров было полно. Металл ведь не только продавался за деньги, но и менялся «по бартеру».
– Так, Гюнтер… Продавать со складов пока ничего не надо. Все может пригодиться. Особенно оружие и ткани. Порох в четырех бочонках на складе бургомистра – уже смешанный?