Страница 64 из 88
В порт, который располагался в устье реки, мы заходить опять не стали. Правда, в бухту вошли и встали недалеко от порта. Энрике прислал шлюпку с посыльным, через которого сообщил, что он отправляется в город по нашим делам. Ну и я отправил Германа в город, тоже по нашим делам. Пусть потолкается среди местных купцов. Может, сумеет продать по хорошей цене скобянку и изделия из чугуна. Скобяных изделий мы, правда, взяли совсем немного, но если будет спрос, то в следующий раз еще привезем. Вояки этот товар все равно брать не будут. Еще он должен предложить местным купцам стекло. Посмотрим, сколько здесь нам за него дадут.
Герман вернулся вечером и доложил, что с купцами поговорил. Некоторые заинтересовались и завтра прибудут на корабль. Сукно местное тоже нашел, но немного. И, к сожалению, дороже, чем в Сан-Себастьяне. Чертовы французы, такой бизнес мне поломали. Где мне теперь сукно брать? Попробую через Энрике пробить. Хотя вряд ли получится. Он как настоящий аристократ о торговле и торгашах отзывался с презрением. Это только я такой, по местным меркам, — не от мира сего. Хоть я напрямую и не занимаюсь торговлей, а вроде как охраняю купцов, но для графа это занятие все равно не совсем приличное. А уж если бы я сказал, что сам торгую, вообще не знаю, что было бы. Здесь почему-то считают, что настоящий аристократ должен жить со своей земли. Можно подумать, что он сможет обойтись без торговли. Все равно ведь урожай продавать надо. А это что, не торговля? Так нет, рожи кривят. Ну, да это их дело. Я, правда, в торговле тоже ничего не соображаю. Торговаться вообще не могу. Там, в будущем, я даже в магазины старался заходить пореже. Обязательно мне там что-нибудь втюхают. А потом удивляюсь: и зачем я это купил?
Хорошо хоть здесь мне ничего самому покупать не надо — обули бы сразу. Но я, во всяком случае, понимаю, что без торговли никак не обойтись. И к купцам отношусь как раз с уважением. Ко всем, кроме ганзейцев. Нет, их-то я тоже уважаю, за их деловые качества, но в общем не люблю. Слишком уж наглые. Боюсь, что рано или поздно мы с ними столкнемся. Не простят они мне, что я сам стал продавать свой металл, и их полублокада ни к чему не привела. В этом году они сделать уже ничего не успеют, а вот со следующего года надо ждать пакостей. Наверняка попытаются напасть на мои корабли. Потому я и мучаю свои экипажи тренировками.
Утром заявился Энрике, и не один, а с целой делегацией. Сразу видно ветеранов. Все седые, некоторые с увечьями. У одного вообще вместо ноги деревяшка. Энрике объяснил, что это флотские оружейники. Воевать они уже не могут, а с оружием возиться — в самый раз. Сразу отправились в трюм. Каждый из пришедших осматривал что-то свое — кто-то доспехи, кто-то мечи, кто-то наконечники для копий и стрел. Особенно всех, конечно, восхитили мечи. Но и остальное вооружение не оставило старых вояк равнодушными.
Потом начался торг. Торговался, конечно, Герман с пришедшим казначеем. Продали все и даже дороже, чем планировали в Сан-Себастьяне. Чуть-чуть, но дороже. Что и неудивительно: купцы-то брали не для себя, а как раз воякам и собирались все это добро спихнуть, и хорошо на этом навариться. А из первых рук для казны даже дешевле вышло. Пока шла торговля, мы с Энрике в сторонке беседовали. Он мне рассказал о городе, о его достопримечательностях. Хотя какие для настоящего вояки в городе достопримечательности? Кабаки да бордели. Но эти достопримечательности меня не очень интересовали. Нет, от женщины я бы как раз не отказался. Уже больше месяца целибатствую, хотя к церковникам не отношусь и обет отказа от плотских утех не давал. Но идти в бордель? Мало того, что они там все грязные и вонючие, так и заразу какую подхватить недолго.
Монголы ведь полтора века назад притащили в Европу не только чуму и холеру, но и сифилис. Правда, пока эта гадость размеров эпидемии не приняла, это потом, через сотню лет, после открытия Америки, распространение ее примет угрожающие размеры, но и сейчас подцепить можно. А очень бы не хотелось. Лечить-то ее еще не умеют. Так что бордель сразу отпадает. А в кабак тоже не тянет. Что там делать? Насекомых собирать? Нет уж, лучше закупить свежих продуктов и приготовить все на корабле. Тем более что кок у нас очень неплохой. Деликатесов, правда, не готовит, но все приготовленное им — вкусно и питательно. Так что от посещения этих достопримечательностей я вежливо отказался, сославшись на то, что задерживаться здесь мы не собираемся.
Наконец Герман с казначеем утрясли все вопросы, и мы, подняв на бизани небольшой косой парус, пошли в порт. Причалили у большого каменного пирса. Я, естественно, объявил боевую тревогу. Энрике очень удивился и даже слегка напугался:
— В чем дело, господин граф?
— Ни в чем. Просто такой порядок. Во всех незнакомых портах мы всегда готовимся к бою.
— Но здесь у вас нет врагов.
— Охотно верю. Но порядок есть порядок.
— Ох уж эта ваша германская зацикленность на соблюдении разных правил… Нельзя разве без этого обойтись?
— Никак нельзя, сеньор Энрике. Один раз отступишь от правил, второй — а потом вообще их перестанешь соблюдать. Тем более что эти правила ввел я, и было бы странно, если бы сам и перестал их выполнять. Но пушечные порты у нас закрыты, не волнуйтесь.
— А долго их открыть?
— Несколько секунд. И кулеврины уже заряжены. И вы мне в самом деле не враг, сеньор Энрике, и отношусь я к вам с огромным уважением. Но мало ли что может произойти в чужом городе?
— Но здесь база нашего флота.
— И что? Вы ведь сами говорите, что здесь база вашего флота. Вашего, а не моего. А мои шнеккеры стоят по флангам в полусотне метров от нас, если вы заметили, и они сметут все картечью из своих кулеврин, если вдруг что-то случится.
— Да что может случиться?
— Откуда я знаю? Но готов я всегда и ко всему.
Не то чтобы я и в самом деле чего-то сильно опасался, но мне хотелось вбить в голову Энрике, что мы и в самом деле всегда и ко всему готовы. Наверняка он об этом доложит своему руководству, и это потом пригодится. Тем, кто будет ходить в кастильские порты вместо меня.