Страница 53 из 90
К своему стыду, основную программу я пропустил, разгружая ящики на заднем дворе ресторана, в котором тогда работал. А выложенные в сеть видео очень быстро потерли. Так что пришлось довольствоваться дополнительной передачей про лингва-модулирование. Но… хоть я и невнимательно смотрел на интересующие меня части, помнил, что они мало чем отличались от того, как любой попаданец в любой книге учит чужой язык, в первую очередь стуча себя пяткой по груди и произнося свое имя.
— Кузьма, — еще раз сказал я, повторно ткнув в себя, видя, что девушка меня не поняла.
— Кьюдзьжмя! — повторила девушка, показав на меня, а затем, улыбнувшись, сказала, переведя пальчик на себя: — Я’нь Сьерьи-ись!
— Камень! — произнес я, стараясь не улыбаться, указав на ближайший булыжник.
— Эн’мыль! — кивнула эльфа.
— Камень, — повторил я, ткнув в более крупный образец, другой формы, да к тому же более темного цвета.
— Ран’мыль! — сообщила мне девушка.
— Человек, — показав на себя, сказал я и сразу же перевел палец на собеседницу. — Эльф!
Подумав, она опять кивнула и, указав на меня, произнесла:
— Нид-елас! — а затем на себя: — Асуза Эррула!
— Человек, эльф.
И в этот момент, перепугав эльфочку, лингва-модуль вдруг, пискнув, ожил, уловив ассоциацию, и перевел мои слова на ее язык. Главное было то, что искин схватил этот момент, распознав в наборе звуков осмысленную речь, а дальше дело пошло!
Мотор взревел, и Валентин закрутил руль, аккуратно заводя внедорожник на проселочную дорогу, указанную сопровождающим, и не торопясь осторожно повел машину по едва видной под снежным настом колее. Отметив через боковое зеркало заднего вида, как управляемая Снегирем «булка», словно привязанная, повторила его маневр, а сопровождающие снегоходы, набрав скорость, быстро скрылись из виду, он покосился на сидящего рядом сталкера.
— Придется подождать, — сказал тот, отрываясь от карты, которую держал в руках. — Возле руин Харькова сейчас небезопасно. Не лето, конечно, обычные зомби померзли, а кто пострашнее — впали в спячку до весны, однако червовые хазары видели с неделю назад там снежных варгов и ночных ходоков, так что лучше не торопиться и не лезть на рожон. Вот здесь остановите и фары погасите. С дороги, если что, уже не увидят, в такую-то метель, да и следы скоро снег прикроет. Да на поворот сразу развернитесь, чтобы потом не колупаться. Вот прямо здесь!
— Я всегда считал, что вы с ними на ножах… — хмыкнул парень, выкручивая баранку и, пропустив мимо себя «уазик», развернул внедорожник, чуть проехав вперед.
— С кем?
— С пшеками. Поляками, — пояснил Валя, глядя в зеркало, как разворачивается вторая машина их маленького спасательного отряда.
— А-а… Ну, так-то да. Если уж в Хазарии пересечемся с червями, то миром точно не разойдемся. Особенно если они или мы с хабаром пашем. Сам понимаешь, нам, пикам — ни червы, ни бубны, ни крести не братья. Конкуренты. Но если на сармат вдруг налетим, или погань атакует, то тут законы Зоны в действо вступают. Любой ближний отряд хазар на выручку придет, и плевать — свои это или другой масти. Правда, справиться, конечно, лучше своими силами, потому как за беспокойство делиться положено. Половину, честь по чести.
— Понятно. Это мне еще дядька рассказывал, — ответил студент, поудобнее устраиваясь в водительском кресле. — Но вот чтобы вы инфой друг с другом обменивались…
Интернациональный сленг добытчиков, работающих в Украинской Зоне, он понимал в общем-то неплохо. Саму бывшую республику СССР, в девяносто первом в одночасье ставшую незалежной, а затем через пару лет стертую с лица Земли маго-ядерным катаклизмом, первые сталкеры, многие из которых были выходцами из этих мест, называли «Хазардом» от английского «Hazard» — «Опасность». Или по-другому — «Хазарией», а себя, тех, кто работал в ней официально, от окружающих Зону государств, спонсируемых каким-нибудь родом — «хазарами». «Сарматами» же называли явных нелегалов, как своих, например, зеков, так и иностранных. Особенно залетных американцев, бонапартистов и бриттов с китайцами, которые нет-нет да и пытались закрепиться в столь хлебном местечке, благо что Османская Румыния, как и германские Балканы, пока что были похожи на решето.
Но чужаки чужаками, а сами сталкеры делили себя по мастям, то бишь по странам, которые их поддерживали, благо вокруг зоны таких было только четыре. Русские — пики или еще «штыки», немцы — крести, видимо в память о крестоносцах и их походах. Османы — бубны, они и на многих карточных колодах похожи, а поляки соответственно червы, что и с языком их вязалось, и имело второе значение. В более презрительном варианте — «червяки». Потому что вели себя польские паны и их быдло нагло и заносчиво, хоть и огребали постоянно по полной от всех остальных. За что не гнушались отвечать обидчикам различными подлостями.
— Это в Хазарии мы на ножах, — отмахнулся мужчина. — А пока по базам сидим — считай, коллеги. Да и информационная сеть наша специально для того сделана. Ты, воин, просто специфики нашей не понимаешь. Сегодня они нас предупредили, завтра — мы их. Без цели и хабара — мы коллеги. Альтруизмом тут и не пахнет. Вот не дай бог такой, как ты — в зоне загнется, а потом восстанет! Даже «тройка» в Чепушиллу обернуться может и тех же червей на лоскутки порвать, что инфу неверную дали или умолчали о чем-то. А уж «четверка»…
— Ладно, понял, — кивнул Валентин и, повернувшись в салон, поймал немного очумелый невидящий взгляд Петра. — Что?
— Духи холодный след знают! — произнес шаман, глядя словно бы сквозь него, покачивая пластиковой бутылью с мутной, явно алкогольной бурдой, которую держал в руках. — Камлать буду.
Валя бросил быстрый взгляд на проводника, и тот утвердительно кивнул. За безопасность отряда в Украинской Зоне отвечал именно он.
— Иди! — уверенно произнес он, разблокировав нужный замок, и чукча, подхватив лежавший рядом с ним бубен и биток, шустро выскользнул в метель.
— Господи, — пробормотал их четвертый спутник, когда за Петром захлопнулась дверь, и помахал перед лицом ладонью. — Как он может постоянно пить такую мерзость! Это же даже не сивуха, это вообще не пойми что! А запах…
— Да, не говори, — кивнул Валя, а затем, вздохнув, налег локтями на руль. — Как там, в старой песне пелось? «У шамана три руки и крыло из-за плеча…» Так вот, у нашего шамана дополнительных конечностей не наблюдается, зато печень явно маджикерамо-титановая, если способна подобную дрянь без вреда для организма обрабатывать!