Страница 35 из 90
Нет, я не расист и уж тем более был далек от того, чтобы отказывать, например, каким-нибудь пигмеям из экваториальных лесов Африки в праве именовать себя людьми. Человек — это вообще звучит гордо, и только подонок может взять да начать делить нас всех на первый, второй и третий сорт из-за расы или цвета кожи! Хоть в наше время и исчезла из моды глупая практика всеобщего планетарного гуманизма двадцатого века, и уже никто лицемерно не заботится в ущерб своим собственным гражданам-подданным о благополучии голодающих аборигенов какой-нибудь Эфиопии, это не значит, что мы априори считаем кого-то хуже себя. Как минимум у нас в Российской империи, потому как говорить, например, о той же Либерократии с их комплексом «исключительности» мне как-то не с руки. Пусть они, как и остальные, сами за себя отвечают.
Здесь же неполноценность была вполне ярко выражена в полностью атрофированной сансарно-энергетической структуре. Чакры у всех троих, как, впрочем, и у оставшихся в лесу их спутников, были даже не зарубцованы, а казались ссохнувшимися и сросшимися еще при рождении. Скажу так. Если проводить аналогию на чисто физическом уровне человеческой анатомии, то их внешний вид можно было бы сравнить, наверное, с пупком, ну а резервуар был похож даже не на съежившуюся изюминку, а на песчинку, развить которую было уже просто-напросто невозможно.
В общем, как следует упаковав троицу и уложив их в рядок возле байка, дальнейшими исследованиями и научными изысканиями на тему, где же у нас на Земле живут подобные искалеченные от рождения рыцарствующие майя, я решил заняться попозже. Пока же определил для себя только то, что с вероятностью в семьдесят пять процентов оказался каким-то образом на севере Южной Америки. Возможно, где-то в Эквадоре, Колумбии или Венесуэле.
Вряд ли выше, потому как там, на границе с бывшим Перу, начинается территория САЛ, да и вообще, весь бывший среднеамериканский перешеек от Коста-Рики до самой границы был превращен Либерократией в закрытую военную зону особого режима, и вряд ли там могли бы вольготно чувствовать себя подобные товарищи, бегающие по лесам с копьями и мечами. А вот ниже, в так и не оправившихся после войны государствах, которые уже вполне открыто называют «Несостоявшимися» и которые, скорее всего, в ближайшем будущем будут просто-напросто поглощены Бразильской Короной, вполне мог появиться какой-нибудь закрытый кровавый культ инков-реконструкторов, уродующих себя во славу какой-нибудь Священной Капибары и пророка ее Чупакабры!
Еще примерно минут двадцать ушло на то, чтобы упаковать и перетащить на полянку парализованных краснокожих из леса. Не самое, надо сказать, приятное занятие, потому как пахли аборигены отнюдь не духами, а покуда я их не «выключил» одного за другим, еще и пытались брыкаться, словно необъезженные жеребцы. Ну да ничего. Справился, захватив затем еще и их тюки, оружие, а также седельные сумки, снятые с верховых лам. Не узнать этих животных было трудно, благо уж больно примечательный у них был внешний вид, запоминающийся буквально с первого взгляда.
К сожалению, самих животинок пришлось аккуратно пристрелить из одной из имевшихся у меня «беретт», навинтив предварительно на ствол глушитель. Жалко, конечно, но что уж тут поделаешь… Коли судьба заставила меня партизанить на чужбине, делать это надо со всей возможной ответственностью, а я, честно говоря, не знал, похожи ли эти родственники верблюдов в своих повадках на лошадей и не вернутся ли они, оставленные вот просто так, в свое родное стойло, перебаламутив мне всех окрестных культистов. А так, не возиться же мне с ними…
В любом случае рисковать я не собирался. Потому, немного помаявшись, пытаясь договориться с собственной совестью, отвел тварюшек в сторонку и двумя нажатиями спускового крючка сделал свое черное дело, надеясь, что таким образом, может быть, порадую какого-нибудь очень голодного хищника. Ну, или на худой конец многочисленных разнокалиберных падальщиков.
И между тем, несмотря на все рассуждения о необходимости конспирации, местом своей временной стоянки я решил оставить именно эту самую полянку, на которой совсем недавно «нашел себя». Как минимум на ближайшее время. Во-первых, потому что «предупрежден — значит, вооружен», и если кто еще из любопытных сюда наведается, я об этом узнаю. Маячки, реагирующие исключительно на людей, я уже расставил на самых удобных направлениях. Ну а для того чтобы нас с «друзьями» не беспокоил животный мир, у меня в хозяйстве имелись колышки ультразвуковых пульсаров, способных обратить в паническое бегство даже очень и очень голодного тигра.
Во-вторых, бежать и куда-то прятаться просто не было пока что смысла. Обвинения в похищении людей, а также в любых других смертных грехах со стороны местных властей меня как-то не особо беспокоили. Если я действительно в Латинской Америке, то местные правительства в первую очередь предпочтут получить свой маленький гешефт, передав меня с рук на руки родной стране, что меня полностью устраивало, либо постараются продать в САЛ, что, конечно, нехорошо, но оставляет кое-какое пространство для маневра. Ну а коль тут действительно территория каких-то культистов, то с ними вообще разговор короткий, и мне, вполне возможно, даже скажут спасибо…
Однако куда как важнее было то, что спрятаться куда-либо вместе с имеющимся у меня мотоциклом на данной местности было очень и очень трудно. Глубокую колею, которую оставляли колеса в мягком грунте, все равно найдут, и она непременно выведет преследователей на мою новую стоянку, а бросать такого удобного железного коня или, тем более, таскать его постоянно на себе было глупо.
В пользу этих аргументов говорил и еще один факт, который казался мне очень и очень странным. Я уже успел осмотреть свой «тормозной путь» и мог с уверенностью сказать, что хоть я и не знал, как появился на этой поляне, но точно не приехал сюда своими силами. Взрытая колесами земля появлялась из ниоткуда метрах примерно в пяти от северо-западной кромки леса и тут же начинала вихлять и плавно переходила в рытвину, оставленную моим падением.