Страница 27 из 90
Еще несколько секунд мы бодались взглядами, а затем синхронно моргнули. Знакомство с родственницей как-то не задалось с самого начала. Стоило только закрыться двери за спиной клерка, проводившего меня в этот шикарный кабинет, как меня тут же попытались построить по стойке «смирно». Хорошо хоть соизволили поздороваться, но сделано это было так, словно бы я с самого детства с разнообразными шалостями постоянно вламывался в эту комнату, а эта женщина, которую я видел первый раз в своей жизни, вырастила меня и поставила на ноги, так что теперь я был ей по гроб жизни обязан.
Ага, фигушки! Естественно, что я тут же взбрыкнул, хотя и старался держать себя в рамках приличий, чего не позволял себе при виде старого хрыча. После чего радостно наехал в ответ, правда, каким-то сто двадцать шестым чувством поняв, что давить на жалость, мол: «Где ж вы были, когда были так нужны маленькому мальчику-инвалиду…», с этой мамзель не стоит. Просто потому, что такого чувства она банально не знает.
В общем, именно в такой пикировке у нас и прошли первые десять минут аудиенции. И что меня поразило больше всего, так это то, что хозяйка кабинета, кажется, получала от этого настоящий кайф, ведь, похоже, она давно уже привыкла к тому, что все как можно быстрее стараются прогнуться перед ней, а тут такой ершистый малыш к ней в логово пожаловал…
— Ты бы не бравировал этим, внучок, — холодно улыбнувшись, произнесла она. — Я как дала тебе титул, так и отобрать могу, если не…
— О! Договорились! — расплылся я в свою очередь в широкой улыбке и поднялся со своего стула. — Ну, слава богу, одной головной болью меньше…
— Сиди! — слегка нахмурила она брови. — И не дерзи бабушке!
— Где бабушка? — и не думая вновь опускаться на стул, я удивленно посмотрел по сторонам. — Не вижу никакой бабушки…
— Сядь, Космос! Пожалуйста, — слегка устало вздохнула Стальной канцлер, поправляя очки. — И хватить выпендриваться!
— Меня зовут Кузьма, — четко, выделяя каждое слово, произнес я, сурово глядя на родственницу. — А в космос Гагарин летал.
— Хорошо, — улыбка женщины стала чуть мягче. — Кузьма. Эх… прямо вылитый дед в молодости! Я, конечно, встретилась с ним, когда он уже был представительным мужчиной, но характер…
— Свят, свят, свят… — я чуть было не перекрестился, но просьбу выполнил и вновь опустился на стул. — Искренне прошу вас, Виолетта Семеновна, не пугайте меня подобными сравнениями!
— Хм… — она покачала головой, видимо давая понять мне, что ей известно о моих взаимоотношениях со старым хрычом. — Ладно, Кузьма. По поводу Фридриха, хочешь заботиться о нем сам — я не против. Все равно этот мальчишка должен был принести тебе вассальную клятву, а вместо этого нарушил мой приказ и решил выяснить, кто из вас сильнее…
Не знаю, на какие рычаги надавили Инна и Нина, но лысого как-то уж очень оперативно переправили в Питер и уже этим утром он должен был быть в Ольгино. По словам девушек, дожидающихся меня сейчас в приемных покоях, все прошло как по маслу, и даже они сами были удивлены той расторопностью и степенью сотрудничества, на которую пошли немцы в этом вопросе. Что, естественно, тут же насторожило моих начинающих интриганок, и весь перелет они развлекались тем, что строили теории одна другой краше, пытаясь с конспирологической точки зрения объяснить подобную сговорчивость германцев. Чем изрядно повеселили Андрея Ивановича, как, в общем-то, и меня.
— …так что закончим об этом, — улыбнулась канцлер. — И давай не будем цапаться. Кузьма, расскажи мне лучше о том, как вы жили все это время. Как там мой сынок, я слышала, он в религию ударился? Как дела у остальных внуков и внучек? Как ты сам поживаешь?
— Да нормально все… вроде, — пожал я плечами и, не видя особых причин скрывать что-либо подобное, начал говорить.
Рассказал про Чулым, про храм, в который был направлен папаня, про нашу жизнь и про Новосиб. Правда, старался особо не вдаваться в подробности, особенно те, что были связаны с наставником. Впрочем, глядя в лучащиеся, я бы даже сказал, светящиеся глаза этой женщины, молча и внимательно слушавшей мой рассказ, я как-то не верил, что от нее можно было бы что-то скрыть.
Наоборот, у меня складывалось впечатление, что она и так все прекрасно знает и просто хочет услышать нашу историю из уст своего любимого внука, который так редко ее наве…
«Что? Какого еще любимого внука… — с трудом повернулась в голове мысль, в то время как тело, будто на автомате, все говорило и говорило, будто бы само собой. — Твою мать… У нее же действительно светятся глаза. Это же воинский боевой гипноз высшего ранга! Я должен…»
Естественно, что должен я был защититься. Закрыться или попытаться отстраниться, как учил наставник. Вот только я понимал, что уже опоздал и теперь едва-едва с трудом могу сопротивляться. Слишком уж я расслабился, потому как даже в страшном сне не мог себе представить, что мне здесь что-либо угрожает. Что эта, пусть и практически незнакомая мне женщина может так подло напасть на меня! Да вообще напасть! Именно напасть, потому как боевой гипноз — именно атакующая сознание способность…
— Кузенька, — видя мое состояние и мягко улыбаясь, проворковала женщина, не разрывая зрительный контакт, — ты же останешься со мной? Мы теперь будем жить вместе. Здесь в Германии, и у тебя будет все-все…
— Конечно же… — произнес я, уже совершенно не владея собой и как-то искренне, по-детски желая только одного, согласиться со своей любимой бабушкой, но в этот момент в глазах на секунду потемнело, а затем, когда свет вернулся, мои губы, искривившись в презрительной усмешке, сами собой произнесли: — Конечно же нет, Рыцарь Третьего Рейха. Нежели ты, Астра, стала настолько стара, что думала, будто со мной пройдет этот фокус?
Это… это говорил не я. Мой рот открывался по желанию кого-то другого. Мое тело мне больше не подчинялось, а сознание словно бы отдалилось, и пусть изнутри, но как-то отстраненно, словно бы через экран телевизора, наблюдало за происходящим. А что самое страшное, я слышал сейчас как свой собственный голос, так и другой. Вторящий ему, повторяющий те же самые слова, но в моей голове, и самое страшное, что он был мне знаком и, более того, я собственноручно бросал землю на могилу этого человека.
«Наставник?» — мысленно произнес я, не в силах сказать что-либо еще от охватившего меня удивления.
«А… ты еще тут? — раздраженно произнес мыслеголос Варяга и, словно бы вздохнув, добавил: — Жаль, парень. Но твое время вышло!»
После чего я словно бы провалился в темный колодец.