Пищевая цепочка

Возле небольшого железного гаража, где он должен переодеться, уже ждет его Гагик. Нетерпеливо машет рукой и сам открывает дверь. Артур наклоняет голову, чтобы не зацепиться за притолоку, а потом его прошивает запоздалая мысль: у Гагика нет ключей от ангара. Он еще успевает обернуться и в последний раз взглянуть на продавшегося связного…

Два выстрела – в голову и сердце – заглушает звук двигателя дирижабля.

Мила

Пульс 85 уд.мин, уровень стресса 46, дыхание учащенное

Солнце к обеду скрылось за тучами, и воздух изрядно посвежел, но на крыльце сидели и пили сок из пакетиков двое ее коллег. Проходя мимо, Мила уловила отрывок их разговора: «... а потом жандармы начали пускать ему в спину заклятия, и он упал только после третьего. Но не умер – они его еще живым подняли, а в него минимум два Молота и копье влетело». Она приостановилась.

– Привет!

– Здравствуйте, Мила. Вы что-то хотели?

Ребят звали Николаем и Пантелеем, оба они работали над монументальным проектом мавзолея первого Императора. Надо сказать, что у Милы в доме архитекторов была репутация интроверта-одиночки – “не от мира сего”, – к которой лучше не обращаться без повода, и сейчас ее интерес явно заставил коллег насторожиться.

– Я случайно уловила конец вашей беседы. А что случилось?

– А. Это я вчера вечером вляпался в жандармскую операцию случайно, – ответил Пантелей. Он вообще выглядел бледновато – видимо, сказался стресс.

– Они догнали террориста-бомбиста, из горцев – и тот убегал прямо в мою сторону. Прыгнул на капот моеего паромобиля – глаза бешеные, волосы во все стороны, во рту кровь. Ну, я испугался и случайно вдавил газ, он вниз слетел – а меня жандармы схватили. Но через пару часов отпустили, я как раз подремал, успокоился. А вот пока они меня вязали – я увидел, как они заклятиями крови валили того бомбиста.

– Да уж, сочувствую! – Мила улыбнулась им и почти сразу посерьезнела, заметив на шее Пантелея пластырь. – Это вы поранились так при задержании?

Тот смутился и приподнял повыше воротник.

– Да не, это я сам, когда вылезал дома из машины – споткнулся и в кусты упал, расцарапал шею в двух местах об шиповник.

– Будьте осторожнее, – посоветовала девушка, теряя интерес.

Пантелей, с ее точки зрения, был уже не жилец, таких случаев за последние три года наблюдений было много. Человек видит что-то, чего не должен, попадает в отделение, возвращается домой с царапинами – а через две-три недели умирает абсолютно естественным путем. Первый такой случай показала ей Лика, а дальше она и сама раз шесть-семь замечала, даже своей группе рассказывала – как совершенно секретную информацию. И теперь подобное случилось рядом с ней.

В обеденный перерыв она решила посидеть в соседнем кафе. Есть не хотелось, но стоило отвлечься от работы, так что кофе и булочка с маком пришлись бы кстати, как и небольшая прогулка. Впрочем, поднялся холодный ветер, и Мила пожалела, что оставила плащ в гардеробе. Мурашки пробежали по коже, озноб скользнул вдоль позвоночника, и внезапно девушке показалось, что вместе с ознобом прошелся чей-то изучающий взгляд. Но вокруг никого не было, и. тряхнув головой, Мила отправилась отогреваться кофе.

За соседним столиком сидело четверо молодых людей, яростно обсуждавших что-то про Последних людей – союз анархистов-бомбистов с Кавказа. В пределах Российской Империи они единственные сохранили свою независимость. Горный союз магов сумел остановить продвижение имперских полков, а маги крови оказались бессильны против родовых твердынь, защищенных магией Скал. Поэтому установилось шаткое перемирие, нередко нарушаемое их горячими парнями. Правительство горных кланов делало вид, что оно не при делах, а бомбисты регулярно совершали теракты против наиболее известных представителей аристократии.

Не особенно прислушиваясь – ничего нового молодые люди не рассказали, – Мила допила кофе и уже собиралась выходить, когда парни всей гурьбой ушли курить, оставив на столе газету, развернутую на первой полосе. Взгляд невольно скользнул по литографии в центре страницы, а потом зацепился за крупный заголовок. Обычно Мила обычно просто игнорировала такие вещи, но в этот раз, мазнув глазами по статье, она вздрогнула.

«Громкий взрыв на складе медикаментов. Обвиняемый погиб в ходе захвата».

«Жандармское управление получило неоспоримые доказательства того, что боевика наняли городские анархисты, возглавляемые кем-то из молодых аристократов. Ведется следствие. Все виновные будут арестованы и преданы суду».

Городские анархисты… это она и ее знакомые! Неужели кто-то из ребят решил зачем-то действовать в союзе с террористами? Но они же не раз это обсуждали, нельзя свергнуть власть вампиров военным путем. Только переговоры и донесение до Императора, что стадо больше не стадо. Но в группе были и молодые ребята, они могли же и не удержаться. Надо как то связаться с Ликой, ей надо бежать. Ведь без нее все это обречено на провал. А еще и какую-то аристократку сюда приплели. Брезжила надежда, что все это – просто результаты разборок аристократов между собой и заговор они просто придумали, чтобы подставить кого-то из своих под казнь. Надо найти Лику. Домой. Нужен домашний телефон!

Шестью месяцами ранее

Михаил Меньшиков, генерал-губернатор

Когда доктор Кройнцберг вошел в двери поместья, Михаил Андреевич Меньшиков уже ждал его.

– О, уважаемый герр доктор! Я искренне признателен вам за визит!

– Пустое, как говорят у вас в России. Я не мог не откликнуться на просьбу старого друга.

– Так пройдемте же, вы верно устали с дороги.

– Да, немного есть. И заодно я все же хочу услышать все детали от вас лично.

Они прошли в гостиную, обставленную в соответствии со вкусами генерала. По стенам висели трофеи – сабля с выщерблиной, мушкет, странная конструкция, напоминающая булаву. А также традиционные кабаньи и оленьи головы, шкура медведя и – гвоздь охотничьей коллекции – голова слона, добытая в далекой Африке в экспедиции.

Посреди комнаты стоял небольшой сервировочный столик и два массивных кресла. На нем ждали своего часа прозрачная бутыль и коробка сигар с гильотинкой и всем полагающимся. Хозяин дома и его гость заняли кресла и закурили – молча, отдавая дань уважения дорогому табаку. Ароматные клубы дыма причудливо извивались среди рогов животных, и мужчины молча наблюдали за их узорами. Через несколько минут генерал тяжело вздохнул, достал из нижней части столика два бокала и разлил по ним жидкость из бутыли.

– Вы же помните, доктор, мою девочку. Именно по поводу нее я и попросил вас приехать. Дело в том, что она, как и все подростки, проходит через стадию отрицания авторитетов, желания ломать стереотипы – в общем, все как у всех. Однако, я начинаю сильно беспокоится: за последний год она изменилась. Появились странные увлечения, странные знакомства.

– Тяжелый случай. А расскажите-ка мне поподробнее, что там за странные друзья и увлечения.

***

Лика

Пульс 59 уд.мин, уровень стресса 60, дыхание учащенное

Ей крайне не хотелось подниматься, было только два часа пополудни. Но старый слуга уже дважды принес чай и свежие газеты, и теперь недвусмысленно покашливал за дверью. Обижать этого верного человека она не собиралась – Осип Петрович преданно служил ей с рождения и был одним из немногих живых существ, к кому она испытывала определенную привязанность. Пришлось вставать.

Разворот газеты оказался полным сюрпризом: после прочтения статьи сон пропал как по волшебству. Сердце забилось чаще, и в коленках поселился незнакомый эффект – они дрожали. Кто-то ее подставил, и подставил знатно. На расследование и получение санкции на арест уйдет много времени. Нужно срочно бежать отсюда. Если отцу даже просто намекнут, что она замешана в таком – он просто запрет ее в поместье. Без его воли отсюда и комар не вылетит, не то что его дочь. Так. Рюкзак. В рюкзак… а что надо брать с собой? Одежду? Оружие? Но у нее нет никакого оружия. И – куда пойти? Она вроде бы никому не говорила, как зовут ее подругу. Да и вообще им на нее пофигу. Тогда надо к Миле. Она поможет. Точно поможет. И про нее не знают.