Бич Нергала

– Как тебя зовут, старик?

Слуга Выжиги фыркнул.

– Тьфу ты! Зачем тебе мое имя? Ну, Тахем. Давай, Конан, соглашайся!

– Я подумаю, Тахем. И посоветуюсь с людьми.

Тахем ощерился и стукнул кулаком по колену.

– Пока ты будешь советоваться, золото уплывет! А потом агадейцы обложат тебя в этих лесах, как медведя, и сломают хребет. Неужели ты еще не понял, что я предлагаю единственный выход?

– Тахем, наберись терпения, – сердито посоветовал Конан. – Я же ясно сказал: сначала поговорю с людьми. Идем.

Он повернулся и двинулся в гущу леса. Недовольный Тахем встал и оглянулся на замок. Толпа оборотней вернулась в крепостной двор, но несколько человек еще слонялись около моста, где валялись неубранные трупы.

Барон Ангдольфо – Лжезивилла – выглядел плачевно. С лица никак не желали сходить кровоподтеки, по коже разлилась желтизна – давала о себе знать отбитая печень. Одно из сломанных ребер плохо срасталось, а стопа, исколотая апийской иглой, распухла так, что не влезала в сапог самого рослого гвардейца. Изредка перемещаясь по дворцу несчастного Гегридо, Ангдольфо опирался на костыль.

Разглядывая «королеву», Тарк испытывал брезгливую жалость с примесью страха. По его разумению, вовсе не такой властелин требовался нынче охваченному смутой Когиру. Свирепый и беспощадный силач, а не гниющий заживо калека, раздираемый совестью и сомнениями. С каждым днем в бароне все реже просыпался смелый и честолюбивый интриган, столь энергично взявшийся за дело в самом начале. Проницательный и надменный взор потух, уголки губ клонились все ниже, сутулость все сильнее бросалась в глаза. Он сдавал.

Тарк прекрасно понимал: если бы не агадейский гарнизон, в первый же день своего появления разоруживший пешую городскую стражу, голова самозванной королевы давно красовалась бы на на городской стене рядом с головами приспешников, в том числе его, Тарка. Тысяцкий изумился, когда Ангдольфо поведал ему, что с самого начала знал о назревающем бунте, но ничего не мог поделать. Пешая стража решила расправиться с самозванкой и перейти на сторону мятежных дворян.

Заговорщики воспользовались нерешительностью первых копий Луна (в казармах их было не свыше десятка, и Лун перед своим уходом строжайше наказал им ничего не предпринимать без крайней необходимости), и преспокойно зарезали их спящими, а потом как ни в чем не бывало разошлись по городу «охранять порядок». У Ангдольфо под рукой было еще несколько «оборотней», но любая попытка обезвредить пешую стражу мгновенно привела бы к вооруженному столкновению мятежников с малочисленной и тоже не слишком надежной гвардией королевы.

Тарк к тому времени еще не успел возвратиться в Даис, зато появились беглецы из его отряда; именно принесенная ими новость, о разгроме карателей у замка Парро и склонила пешую стражу к измене. Зная, что агадейское войско всего в одном-двух переходах от Даиса, Ангдольфо забаррикадировался во дворце с двумя сотнями гвардейцев, которых наспех обработали первые копии, и просидел более суток в ожидании штурма.

– Зачем вызвала? – Тарк поежился под неотрывными взглядами двух лунов, которые сидели по-восточному подле трона.

Лжезивилла уныло вздохнула и указала приглашенным на стол, где в беспорядке стояли кувшины с вином и блюда с несвежей едой.

– Есть разговор. Хотите есть и пить – не стесняйтесь.

Тарк и Нулан даже не оглянулись на стол, откуда попахивало кислятиной и гнилью. Во дворце «королевы» не осталось незараженных слуг, а домовитость, похоже, не входила в число достоинств Луна. Барон Ангдольфо тоже не заботился о чистоте своего обиталища – было б чем живот набить и на что голову положить.

– Спасибо, ваше величество, мы сыты, – тактично отказался Нулан.

Ангдольфо снова вздохнул.

– Сыты, так сыты. Ко мне сегодня пришел человек. Оттуда. – Он указал на восточное окно, и Тарк с Нуланом догадались, что он подразумевает Агадею.

– За каким Нергалом? – холодно поинтересовался Тарк и вместо ответа услышал:

– Сколько у вас людей?

Нулан печально опустил взгляд, киммериец насупился.

– Сотен пять осталось?

– Полторы, – буркнул Тарк. – Было три, половина разбежалась.

– Плохо, – решил Ангдольфо. И осведомился: – Почему столько дезертиров? Я же хорошо плачу солдатам.

Тарк раздраженно пожал плечами и отвернулся к окну. Нулан взялся объяснить:

– Люди не хотят вам служить, ваше величество. Боятся «лунной болезни» и вообще колдовства. А еще партизан. И новых хозяев.

– Новых хозяев? – с притворным недоумением переспросил Ангдольфо.

– Ну, этих. – Нулан тоже указал подбородком на восточное окно. – Я-то их знаю, отличные парни. Но местным разве втолкуешь? Агадейцев тут спокон веку недолюбливали.

– Плохо, – повторил Ангдольфо.

– Плохо, плохо! – проворчал Тарк. – А как сделать, чтобы стало хорошо?

Ангдольфо улыбнулся и поерзал на троне, усаживаясь поудобнее.

– Об этом-то и речь. У меня был разговор с агадейским советником, он предлагает вам работу.

– Работу? – Тарк и Нулан настороженно переглянулись.

– Да. Очень выгодную. И не здесь.

Тарк пристально посмотрел на самозваную королеву. Голова безвольно откинута на спинку трона, ноги лежат на деревянной скамеечке, правая рука зачем-то придерживает костыль, левая висит плетью. Поза изнеможения. Но в глазах – живые искорки азарта. Как в тот солнечный день, когда Тарк и Нулан привели в Даис банду дезертиров. Занятно, подумал киммериец.

Он приподнял и чуть склонил набок голову, давая понять, что ждет пояснения.

– Вам предлагают расквитаться с Конаном.

В сердце Тарка вздыбился смерч. Конан! Воплощение злого рока, виновник всех бед! Каждый раз, когда до вожделенной цели рукой подать, Конан переходит ему, Тарку, дорогу. Расквитаться с ним? Да ради такой возможности тысяцкий отдал бы правую руку.

– Агадейцы узнали, – продолжал Ангдольфо, – что Конан собирается идти в Вендию с небольшим отрядом партизан. Несколько дней назад туда ушел Бен-Саиф с сотней горногвардейцев из Шетры, ему поручено занять провинцию Собутан, которая принадлежит Сеулу Выжиге, узурпатору пандрского трона. Выжига должен уступить власть по собственной воле, и потеря Собутана, где он хранит все награбленные ценности, сделает его намного сговорчивее. Сеул позвал на помощь Конана, посулил ему златые горы и военную помощь нашим мятежникам.

– Вот оно что, – глухо произнес Тарк. – Стало быть, агадейцы решили бросить нас наперехват. Почему бы им просто не ввести войска в Пандру?

– На то есть веские причины, – неторопливо, будто рассуждая вслух, ответил Ангдольфо. – Благодаря «мудрому» правлению Сеула Пандра уже не государство, а разлагающийся труп. А король Абакомо, каких бы сплетен о нем ни распускали, все-таки не любитель падали. Но труп способен причинить немало хлопот.

– Ну, не сказал бы, – буркнул тысяцкий. – Сколько помню себя, хлопот с мертвецами бывало куда меньше, чем с живыми.

– Раздавить Сеула и его вооруженных мытарей – пара пустяков, – назидательно ответил Ангдольфо. – Горстка агадейских солдат справилась бы с этим за три-четыре дня. А как быть дальше? В частых мятежах и стычках с правительственными войсками созрели и закалились десятки народных вождей. Как только падет трон Сеула, они развяжут беспощадную войну за власть, междоусобицу, и в стране воцарится хаос. Но вожаки охотно помирятся, если у них появится общий враг – агадейцы. Сеул прекрасно это понимает и даже надеется возглавить народную армию. Не больше и не меньше! И получит немало шансов на успех, если Абакомо введет войска в Пандру. Как ты думаешь, Абакомо может себе это позволить? Нет. Его цель – новый порядок, а не вселенская разруха. Он должен вывести из игры Сеула и сохранить государственный аппарат. Иначе придется не воскрешать Пандру, а сжигать.

– Понятно, – кивнул Тарк. – Надо поймать Сеула за ядра, чтоб не фокусничал.

Ангдольфо вяло улыбнулся.

– Скорее всего, – произнес он, – Конан и без твоей помощи свернул бы себе шею. Шутка ли, сотня отборных горногвардейцев? Но надо бить наверняка.