Мой наполовину

Глава 3

Реагирую слегка заторможенно, потому что мне это шуткой показалось изначально, но взгляд начальницы говорил об обратном.

– Что значит я? Вы сказали, что я не курьер, а официантка?

– Разумеется. Но клиент хочет, чтобы его заказ привезла именно ты. Видимо доверяет.

– Но это же бред. У меня выходной. Я хочу к сыну.

– Послушай, Александра, – она трет переносицу, словно сдерживает порыв гнева. – Тот штраф с тебя я, разумеется, сняла, потому что ты меня очень выручила сегодня. И сейчас прошу пойти мне на уступки, вновь. Как только Марина выйдет, у тебя будет выходной, который ты потратила сегодня на эту беготню. А учитывая, что скоро пройдешь, в чем я не сомневаюсь, собеседование и упорхнешь от нас, то у тебя появится время на сына и на себя. Саша, я на тебя рассчитываю.

Толкнула пламенную речь тоном, не терпящим возражений, и вышла.

– За что мне это? – взмолилась, подняв голову к потолку.

Все повторилось вновь. Весь проделанный мной маршрут и длительная пробка.

И вот я стою перед дверями приемной, а войдя в них та самая Люда, насколько я помню, на месте и встречает меня дежурной улыбкой.

– Здравствуйте. Заказ на имя Марвина Олега.

– Михайловича, – дополняет она немного язвительно. – Спасибо. Оставьте здесь и можете…

– Люда, – услышала громкий голос из, кажется, селектора.

– Да, Олег Михайлович.

– Как приедет мой обед, проводи ко мне курьера.

– А… Она уже здесь.

– Я не вижу, – и отключился.

Девушка, невероятно элегантная, встала с кресла и пройдя к дверям директора, постучав открыла их.

– Входите, – бархатно пропела и я ничего так и не поняв почти вошла, но мой телефон зазвонил мелодией, стоящей на маму. Поэтому я сделала шаг, назад так и не войдя в кабинет и подняла трубку.

– Мам? Алло, – связь стала вдруг прерывистой.

– Саша, Саша… – ее голос звенел, и она будто задыхалась. – Мы с Гордеем в больнице.

И все… Я почти дышать перестала.

– В какой? Что случилось? – мне казалось, что меня парализовало.

Стояла как вкопанная, выронив чертов обед из рук. А ведь я должна была быть сейчас дома, рядом с моим мальчиком.

– Я кормила его пюре. Он капризничал и бил по ложке… – я уже будто видела все это, так ярко представляла и мне не нравилось то, что я умудрилась разглядеть в той картине. – И вдруг он стал кашлять и…

– Господи… Если ты сделала это нарочно… – слова давались тяжело, будто язык распух. – Если ты… Я не знаю, что я с тобой сделаю, ты меня поняла, мама?

Уже стартовала вперед, но меня вдруг схватили за руку. Неприятно, внезапно и я окаменела.

В глазах заплясали красные пятна. Температура тела резко поднялась именно внутри меня самой, а на коже выступили холодные капли пота.

– Не… не трогайте, – дернулась, но хватка не исчезала. Жуткий страх стал ползти в разные стороны от места соприкосновения с чужой рукой.

– Что с вами? – услышала голос сбоку, но повернуться не могла, словно резко защемило шею. – Вы меня слышите?

– Нет… Отпустите, – голос по-прежнему был сиплым, слова шли на выдохе.

Пальцы исчезли с моего предплечья, и я ощутила облегчение.

– Отпустил. Теперь ответите? – он встал передо мной и чуть склонившись искал глаза, которые я отводила от него.

– Что? – не сразу поняла, чего от меня хотят и кто.

– Я спросил, что с вами? Вам нужна помощь?

– Нет… – отшатнулась от мужчины, который теперь встал слишком близко. – Не стоит. Я должна ехать.

– После того, как вы угрожали родной матери? С вами точно все в порядке?

– Мой сын… – сразу вспомнила куда торопилась. – Он в больнице… Отпустите меня, прошу, – я почти умоляла и была готова встать на колени.

Мужчина поднял с пола свой обед, отдав девушке, что стояла рядом и глянув на часы отметил, что такси будет ехать медленно.

– Я вас отвезу, – заключил он, но для меня как сигнал опасности все стало ярко красным.

– Нет.

Протестовать я пыталась бойко, но уже спустя три минуты мы были на улице.

– Что вы делаете? – не удержалась от вопроса, пока мы шли к парковке.

– Я хотел перед вами извиниться. Надеюсь, моя помощь будет принята в этом качестве.

На сомнения оставалось мало времени. Мой малыш в больнице и не пойми что там вообще произошло, отчего становилось плохо уже мне самой.

Подошла к задней двери и словила непонимающий взгляд мужчины.

– Я не сяду с вами спереди.

– Ладно, – ответил и открыл машину брелоком.

– Районная ЦРБ в Комсомольском районе.

Он только кивнул и резко вырулил.

Недолго мы ехали молча, а я все это время молилась Богу, чтобы там не было ничего опасного, угрожающего жизни моего ребенка.

А еще я злилась. На себя, на администратора и… Посмотрела на водителя, поняв, что и на него должна по большей части злиться.

– Это все вы… – слетело с губ неосознанно.

– Что простите?

– Вы… Позвонили и сказали, чтобы я приехала обед привезла. Если бы не вы, я была бы уже дома с сыном, а не летела в больницу.

– Это стечение обстоятельств.

– Но вы на них повлияли собственноручно. Потому что посчитали, что имеете на это право.

– Послушайте, я, конечно, виновен, но только если косвенно. Так иногда бывает, понимаете?

– Не понимаю, – отвернулась и стала разглядывать пробегающие за окном улицы, которые казались сухими и безликими.

Мое сердце колотилось как бешеное, а я терялась в догадках. Что она могла ему сделать? Неужели настолько сильно этот маленький и невинный ребенок ее раздражает. Но почему? За что? Если он ни в чем невиновен. Если за него все решения принимала я.

Как только мужчина остановил машину на парковке, я сразу сорвалась и побежала к больнице.

Миновав приемное отделение, я поторопилась к палате и наткнулась на маму.

– Что ты сделала? Что? – я почти кричала и была готова впервые драться с собственной матерью.

– Я… я просто… – она заикалась, потому я знала наверняка – она виновна. – Просто кормила его, а он баловался.

– Как ты могла? Как ты… Я готова… я не знаю, что готова сделать с тобой, мама. Ты сделала это намеренно.

– С ума сошла? Сесть в тюрьму из-за этого выродка?

– Заткнись лучше. Я, итак, еле держу себя в руках, – сжала кулаки и одернула руки вниз, стиснув до боли челюсти.

– Тогда смотри за своим сыном сама. Я уже устала от его крика. Только есть садимся, так он орать начинает.

И тут я понимаю окончательно, как все было.

– Ты что, начала кормить, не успокоив его? Из ума выжила? Боже… Да что ты творишь.

Но она не ответила, потому что я была снова права. Такое не укладывается в голове. Я просто потерянная стою и не верю. Как она могла так поступить.

С презрением я смотрела на нее встав подальше и ждала врача. А когда та вышла, тут же подошла к ней.

– Я так понимаю, вы Александра Гринёва?

– Да, я мама Гордея. Прошу, скажите, что с ним?

– Что ж, ребенок подавился во время еды, большой порцией. Пюре попало в дыхательные пути и все могло закончиться плачевно, мамочка, – последнее слово она произнесла тоном, который мне не понравился однозначно. – Такое, конечно, не очень часто случается, но бывает. Да так чтобы до больницы дело доходило. Вы оставили ребенка с вашей матерью?