Няня для телохранителя

Глава 19

Вероника

Яровой, как говорится, встал не с той ноги или, может, просто утро не задалось.

Проснувшись в незнакомой комнате, его рядом я не обнаружила, хотя точно помню, что спали вместе. Хотела поговорить с ним насчёт нас и инцидента с моим падением, но не пришлось. Завтрак Захар пропустил, так что увидела его уже только в машине, когда мы с Ликой загрузились на заднее сиденье для поездки домой. При девочке эту тему, естественно, поднимать не стала, да и фейс водителя к беседам по душам как-то не располагал.

Напряжённый и серьёзный мужчина, как в день нашей первой встречи, немного пугал. Первая моя мысль — жалеет о вчерашнем разговоре. Вторая — ему всё-таки не понравился мой намёк на развитие более тесных отношений из-за ребёнка.

Выдохнула и отбросила весь этот негатив в сторону. Уверена, при его работе есть, от чего впасть в состояние нервного буки. Тем более Яровой отличается любовью к педантичности во всём, а работу свою он ещё и любит.

— Папочка, а ты с нами дома останешься? — встревает в мои рассуждения о вечном любопытный голосок Ванилопы.

— Прости, Принцесса. Сегодня никак. Очень много работы.

Малышка удручённо выдыхает, а её папа ещё больше мрачнеет.

— Лика, а тебе сегодня и самой некогда. Ведь сейчас скоро занятия, а потом кто-то мне обещал приготовить булочки. Или уже передумала?

Девочка тут же оживает и начинает выдумывать, какую начинку для булочек будем использовать.

— Пап, а ты с чем хочешь? Какие начинки тебе больше всего нравится?

— Хмм… дай подумать, — загадочно тянет Яровой, и я ловлю в зеркале заднего вида потеплевший взгляд голубых глаз. — Мне нравится только с ванилью. Приготовит моя девочка для папы его самые любимые булочки?

Мне кажется, что в слово «любимые» Захар вкладывает особое значение, но делаю вид, что ничего такого не подумала. Хотя взгляд отвела, и кажется, даже румянец выскочил на щеках. Это всё духота. Лето, кажется, вступило на полную катушку.

— Ники, а ты с чем больше всего любишь? — не унимается малышка, решая учесть вкусы всего нашего странного, но почти семейства.

— Ананас, — быстро выпаливаю ответ и слышу ухмылку нашего водителя даже на заднем сиденье.

— Ого! Тогда придётся ехать в магазин. Дома ананас вряд ли найдётся.

— Ну, я знаю одно местечко, где он точно есть, но оно секретное! — шепотом будоражу детскую фантазию, но походу не только её.

Сухой кашель спереди сигнализирует, что нас подслушивают всякие ушастые Панталоновичи.

— А ты расскажешь? — умоляющими глазками смотрит на меня Ванилопа.

Киваю.

— Но только дома. Чтоб ни одна живая душа более не слышала.

Всё, теперь все мысли Лики только о моём секрете и скором возвращении домой. Папу девочка отпускает с чистым сердцем и громким чмоком в щёку.

— Ванилька, — зовёт меня, когда я немного задерживаюсь у дверей, забирая вещи малышки. — Спасибо.

Удивлённо таращу глаза, делая вид, что ничего не поняла.

— Ну, Ники, я знаю, что сегодня не заслужил твоей доброты, но спасибо, что отвлекла Лику. Ненавижу выглядеть в её глазах вечно занятым отцом.

Очень необычно, но сейчас глаза отводит именно мужчина. Зар стесняется или что!?

— Панталонович, прекращай разводить панику. Всё хорошо. У тебя сложности, работа, и поверь, она это понимает, потому что, когда ты возвращаешься домой, Лика чувствует стопроцентную отдачу от своего отца.

— А что чувствуешь ты?

Ого! Какой напор на неподготовленную меня! И ещё и взглядом пришпилил, что не отвернуться.

— Чувствую, что пора валить домой, а то тут всякие работодатели решили устроить допрос своим ни в чём не повинным сотрудникам.

Ему не нравится мой ответ, как и мне его вопрос. Не могу обсуждать такое посреди двора, где постоянно туда-сюда шмыгают всякие парни. И Лика меня вон на крыльце стоит ждёт.

— Да если разобраться в фактах, то ты, Земляникина, никакая не сотрудница, как и я не твой работодатель.

— Это ещё почему?

— А потому, что твой трудовой договор так и остался нами обоими не подписан, да и время договорённости подходит к концу.

— Хочешь сказать, что больше не нуждаешься в моих услугах няньки?

Ох, как мне не нравится неожиданное русло нашей беседы, как и сарказм, прозвучавший в ответе Ярового.

— Правильно. В услугах няни более не нуждаемся, Вероника Андреевна.

Нет, Панталонович всё-таки козёл! И как только я хоть немного успокоюсь, я выскажу ему всё, что накипело за этот месяц.

— Вот и отлично, Захар Пантелеймонович! Я как раз собиралась свалить. До свидания.

И, не обращая внимания на приоткрывшийся рот уже бывшего работодателя, рванула в сторону дома. Зар вроде как хотел пойти за мной, но его остановил один из тех самых снующих по двору парней.

Когда я, гордая и независимая, притопала к крыльцу и обернулась, машина Ярового уже выезжала со двора в сопровождении двух машин охраны. Наверное, граф вызвал в полном составе свою любимую охрану.

Вздохнула. Поговорили едрён батон!

***

Несмотря на суетное утро и непонятный диалог с Яровым, после которого меня ещё час колбасило, к обеду настроение улучшилось.

Наверное, это волшебство этого места- маленького коттеджа в зарослях леса, а плюсом шло любимое хобби-стряпня. Особенно, когда у тебя такая юркая помощница, все грустные мысли сразу отходят на задний план.

— Лика, ой, не надо так быстро… — но было уже поздно, когда девочка высыпала стакан муки прямо мне под венчик.

— Ники, прости, — пропищало мучное приведение.

Мне же от этого всплеска белого тумана досталось поменьше.

— Ничего страшного, Ванилопа. Бывает. В первый раз не всегда сразу и всё получается, — успокаиваю малышку и при этом стараюсь не смеяться в полный голос.

Её мордашка и хвостики были сплошь усыпаны мукой, что при малейших движениях взмывала в воздух. Маленькая мучная фея.

— Лик, ну в следующий раз точно получится. Обещаю, — и тяну к детской ручке свою такую же белую ладошку.

— Зря, выдра, обещаешь! Моей дочери тебе больше не видать!

Злой незнакомый женский голос за моей спиной пугает меня до чёртиков.

Страх и скованность парализуют моё тело, но напряженное лицо девочки напротив меня и страх на дне её голубых глазок будят во мне нечто новое.

Ярость, сила и сверхчеловеческие реакции наполняют меня в одно мгновение, так что в следующую секунду перепрыгиваю через сиденье стула, что разделяет нас с Ликой.

Дёргаю маленькие пальчики на себя и дальше прячу за свою спину, а впереди себя, прикрывая живот, выставляю стул. Если сейчас эта злостная тётка начнёт нападать, то к хренам разнесу её блондинистую башку стулом.

— Что вам надо? — рычу незнакомке, но та в ответ только пугающе ржёт.

— Это моя мама Лена, — шепчет Лика, а её пальчики намертво вцепляются в мои ноги.

Охренеть! Я, конечно, росла без родителей, и жизнь в детском доме не фонтанировала радостью, но, чтобы ребёнок вот так прятался от родной матери, вижу впервые.

— Вот именно, сучка, я её мать, а кто ты? Очередная подстилка моего мужа?