Ты меня поймал

Глава 20

Лео

Мы стоим напротив друг друга. Я, жаждущий придушить Лену голыми руками, и она в наручниках и в крепких «объятиях» моего охранника.

— Господи, что ж ты дура-то такая? А? Конченная? — цежу сквозь зубы и разглядываю некогда милую барышню. — Совсем крышу сорвало? О дочери хоть бы подумала.

— Да пошёл ты! Учитель выискался на мою голову!

И дальше нелитературные обороты, которые даже я не все знаю. Илья её встряхивает до клацанья зубов, и ненормальная затыкается, продолжая сверлить мой череп своим бешенством.

— Спроси у своего дружка. Это он мне жизнь сломал, — неожиданно начинает нудить Лена, а по её щекам текут ручьями слёзы. — Жена без мужа. Всё время на работе.

— Ты знала, за кого замуж выходила. Насильно тебя никто не вел. Сама же его в ЗАГС потащила. А ещё и беременность выдумала.

— Да-да. Я думала, когда поженимся, Захар изменится. А он… — и виснет плетью в руках охранника. — Ничего не изменилось. Я тогда забеременела. И снова … ничего. Яровой вообще не человек. Он урод. Таких убивать надо!

Я вздохнул, чувствуя, как на смену ярости приходит знакомое отчаянье. Мир несправедлив, а люди вообще идиоты.

— Лен, я всё понимаю, но то, что творишь сейчас — беспредел, которому нет оправдания. Лика не виновата в ваших ошибках.

Она вскидывает голову, и в её глазах горят презрение и дикость.

— Она тоже виновата. Я хотела аборт, а Захар меня в комнате запер.

— Естественно. Ты была на восьмом месяце беременности. Какой аборт?

— А мне всё равно. Я не хотела рожать его выродка. Я хотела любви и внимания, а не мужа на час два раза в день.

— Ты не хотела дочь, так почему не отдала её и не ушла, как все нормальные? Жила бы и горя не знала.

От её дикого ненормального смеха у меня по спине холодок пробежал.

— Он любит дочь. Я видела, как загорелись огнём его вечно холодные глаза, когда он впервые взял её на руки. Её! Не меня! За что её любить-то?! Вот я и оставила её себе, чтобы его мучить. Чтобы страдал так, как и я.

Точно! Дура, да ещё и больная на всю голову.

— Ох, Ленка! Вы оба придурки, но ты оказалась большей идиоткой, устроив сегодня вот эту вакханалию.

В конце обвёл рукой вокруг себя. Красивая кухня теперь очень отдалённо напоминала оригинал.

— Веди её в вашу машину, — кинул Илье, понимая, что дальше бессмысленно разводить политес.

— Зачем? Куда вы меня тащите? — снова проснулась Лена- истеричка, пытаясь лягнуть охранника по ногам.

— О, тебе понравится. Покатаемся немного.

— Куда?!

— К твоим сородичам.

Илья практически волоком тащил упирающуюся женщину из квартиры, а я вспомнил, что Лику унесли без верхней одежды.

На глаза попался какой-то гламурный, но достаточно вместительный рюкзак, куда я закинул из детской комнаты медведя с кроватки и собранные с пола краски и кисти.

Видимо, мамаша тут начала разбор полетов, раскидывая детские вещи.

С вешалки в коридоре прихватил уличную одежду девочки и связку ключей.

Когда загрузился в машину к моим ребятам, бывшая Ярового сидела пристегнутая ремнём безопасности на заднем сиденье и без сознания, а рядом с ней Илья.

Приподнял бровь в немом вопросе.

— Буянила, Лев Николаевич. Пришлось отключить, — сухо отчитался заместитель начальника, а я в принципе был не против поездки в тишине.

Кивнул в знак одобрения и поудобнее расположился на переднем сиденье.

Второй раз за вечер путешествую в сторону выезда из города. Когда пролетаем мимо того спуска, где я пытался найти в себе силы не изнасиловать Мотылька прямо в машине, в штанах снова дернулось, а в груди заболело.

Холодный дождь со снегом привёл в чувства мозг и другие оживленные части тела, но вот сердце так и не прошло.

— Лев Николаевич, вас просят, — протягивая руку с мобильником, Илья переключает меня в реальность. — Это клиника. Вы просили связаться.

Несколько вопросов и моих коротких ответов, приправленных красивой цифрой с нулями, обеспечивают Лене новый дом на ближайшее время в случае поправки здоровья, а в обратном — до конца её дней.

Можно, конечно, было перепоручить эту малоприятную миссию Илье, а самому рвануть к своей лунной бабочке, но Яровой из моего личного круга, следовательно, надо удостовериться в отсутствии неточностей.

К середине пути нашу пассажирку пришлось ещё раз «успокоить» «волшебной» тряпочкой на лицо, но зато в клинику оформили тихо и без скандалов с обещанием от нашей стороны в течение пары дней привезти документы девушки.

— Яровой с девочками где? У себя? — выходя на улицу, спешу поскорее оказаться в тепле салона автомобиля.

К ночи, кажется, «минус» становится более отрицательным, что для моего хоть и тёплого, но пиджака слишком круто.

— Да. К нему?

Я даже не киваю. Это всего лишь риторика.

Во-первых, там Мотылёк, который сегодня точно не попадет домой, а во-вторых, я хочу узнать историю бешенства Лены в полной версии.

Пока добираемся до коттеджа Ярового, близится полночь, и теперь главное, не превратиться в карету Золушки- разбитую тыкву. Силы как-то неожиданно иссякли, но, как оказалось, ровно до той минуты, пока я не увидел отблески огня в камине на пепельных волосах.

На наше шумное появление троицей в гостиной Клара быстро прижала указательный палец ко рту, призывая к тишине.

Лика спала, уложив головку на колени девушки. Я бы тоже так не отказался, как оказалось. И Лара, судя по уставшим глазам, тоже.

— Зар, у тебя гостевая комната в порядке?

— Да, босс. Вчера как раз уборка проводилась.

Это хорошо. Просто отлично.

— Илья, Захар, всё на сегодня. Отдыхайте парни и наружку с дома Илларионовой тоже снимайте.

Зам, коротко кивнув, испарился с горизонта, а Яровой вперил в меня свой взгляд убийцы.

— Всё так серьезно?! Может, её домой всё-таки? — этот твердолобый, наверное, никогда не отстанет, но сегодня я ему всё прощаю.

— Зар, нет. Я смелее тебя, поэтому рискну. А ты вон дочерью теперь занимайся. Мечты сбываются — отец года будешь.

— А Лена?

— Потом. Пошли девчонок спать устроим, а потом поговорим.

Я видел, как настороженно прислушивается Клара, и мне не хотелось, чтобы её психику ещё больше тревожили подробности нашей беседы.

Мужик молча подхватил тело дочери и нежно устроил в своих огромных лапах как в гамаке. Лара тоже попыталась подняться, но тут же сморщилась.

— Что с ногами? — тихо прошипел я, подхватывая её за талию и забирая весь вес женского тела на себя. — Где болит?

— Всё нормально. Занемели просто. Мы с Ликой сначала тут рисовали, а потом она уснула, не хотелось её разбудить.

— Сейчас усилим кровообращение и сразу полегчает, — бубню себе под нос, пристраивая попу девушки на широкий подлокотник рядом стоящего кресла.

Сам присел на корточки, разминая её мышцы голени через ткань брюк.

— Захар, ты иди укладывай Лику. Я найду нашу комнату.

Яровой, нависшей тенью над нами, двинулся на выход, но, сделав буквально шаг, остановился.

— Клара, спасибо за помощь. С Ликой.

Мы с ней оба резко повернули головы в его сторону. Наверное, и выражение лиц у нас было одинаково удивлённое.