Выбор Великого Демона

— Хорошо, тогда поведай, утешитель, а почему Гримнир и другие покровители гномов проигнорировали сегодняшнее мероприятие? — кивнув на пробудившийся лагерь, с неприкрытой иронией спросила Алена. — Древние-то идут как раз к их горам. Ты должен знать, раз тебе все говорят.

— А я знаю, — пожал плечами Макс. — Там что-то непонятное сейчас происходит у дроу. Вот они на границе и торчат.

— А что там может происходить? — начала было Алена, но тут же осеклась. — Слушай, а ведь правда! Демоны и нежить с границ ушли, но ни одного дроу никто еще не видел! Они настолько там у себя изменились или их просто не пускают наверх?

— Вот видишь, какая ты у меня умная, сама правильные выводы сделала, — усмехнулся Макс и, поднявшись, снял с огня закипевший котелок. — Давай свою чашку, и… еще вопросы есть?

— Есть! — потянувшись за чашкой, картинно нахмурилась Алена. — Раз ты такой умный, расскажи мне, почему у эльфов восемь богов, у людей семь, у гномов, если мне не изменяет память, четыре, у орков всего два, а у дроу вообще одна только паучиха? Пончик что-то там говорил о балансе, но если эльфы пойдут войной на орков…

— То боги их не поддержат, — закончил за нее Макс.

— Почему?

Макс налил девушке чай, поставил котелок на землю, взял у Алены предложенный бутерброд и, усевшись рядом, пояснил: — Во-первых, боги — они как бы общие. Кирану и Сату почитают все без исключения расы. Во-вторых, боги всех рас, кроме Ллос, после нашествия Велиала договорились не участвовать в разборках разумных, потому как в мире есть не только они. Конкуренты тоже не дремлют. Ургот вот, например, вообще выступил на стороне Древних. Ну, и в‑третьих, эльфы никогда не вели наступательных войн против других рас. Война Разделения не в счет — тогда они были единым народом, а стычки на границах после нее войнами по факту не являются.

— Я тебя потом укушу, чтобы много не умничал, — сдерживая улыбку, начала было Алена, когда воздух в паре метров от них заискрился. Раздался едва слышный хлопок…

Безупречную фигуру богини облекали зеленые одеяния рейнджера. Волосы стянуты в конский хвост, на лице печать тяжелых раздумий. Кирана на мгновение задержала взгляд на лежащем в траве горностае, потом посмотрела на Макса и два раза кивнула.

— Хранитель! Княжна! Я пришла сообщить, что все боги соберутся здесь в течение пары часов.

— Приветствую и тебя, Двуликая, — поднявшись с бревна следом за Аленой, поздоровался с богиней Макс. — А в чем истинная причина твоего посещения? — добавил он в канале, доступном только им одним.

Он и сам почувствует, когда соберутся боги, для этого личного уведомления не требуется. Выражение же лица богини и то, что она поприветствовала их на общем языке, говорило о крайнем ее волнении.

— Я… я знаю тебя и могу предположить, какое решение ты для себя принял, — после некоторой паузы, глядя на восток, ответила Кирана. — Указывать я тебе не могу, но прошу… Мы все просим, чтобы ты не торопился. Мы готовились к этой битве две с половиной тысячи лет и уверены, что сможем противостоять этим тварям…

— Я услышал тебя, Кирана, — потянувшись за трубкой и чуть помедлив, ответил ей Макс. — Я обещаю не спешить…

Внезапно около них появилось облако искр, и из воздуха возник Алак. Он отстраненно поздоровался, обвел всех слегка удивленным взглядом, остановил его на Киране и, указав на восток, произнес:

— Только что я разговаривал с призраком Морриган. Древние уже близко и будут здесь примерно в полдень.

— Мы это знали и без нее. Что тебя так удивило? — подняв на Алака вопросительный взгляд, поинтересовалась богиня.

Эльф снова кивнул на восток и растерянно ответил:

— Сюда идут только Халфас и Валефос. Куда делся Вепар, не знает даже она…

Чуть размытая туманом облаков, луна все так же цеплялась за одну из угловых башен. Заметно усилившийся ветер принёс с собой запахи лесных трав и погнал на восток тяжёлые грозовые тучи. Висящую над замком тишину нарушали пересвист ночных птиц и шаги дежуривших на стенах стражей. Этот мир продолжал жить. Сущему плевать на всех темных богов и титанов. Ведь они, по сути, тоже являются его частью.

— Все в порядке? — шагнув из тени приземистого двухэтажного здания, поинтересовался Фарат.

В голосе сотника слышались едва заметные нотки тревоги. Он, видимо, как-то почувствовал мое состояние… или у меня все написано на лице?

— Можно сказать и так, — кивнул ему я. — Пойдёмте, мне нужно срочно видеть барона. А по дороге расскажете, где у вас тут находится святилище Саты.

— Вы знаете о том, что на территории замка есть святилище Изменчивой? — направляясь к донжону, удивлённо переспросил сотник.

— Да… Я даже знаю, какого цвета в этом замке угловые башни.

— Там, в юго-западной части двора, у стен, — Фарат махнул в указанном направлении и вздохнул. — Только старый Иллам — настоятель — говорит, что богиня куда-то ушла и не откликается на его зов. Однако мы все равно продолжаем жертвовать… Мы очень чтим Госпожу.

— Она вернётся, — успокоил его я. — Очень надеюсь, что это произойдёт именно сегодня.

Ну да… Все наконец сложилось в понятную картину. В замке Ар-Ираза во время того странного киносеанса на полотне с изображённым богом Домашнего Очага Алеоном барон приказал Фарату уводить со стены людей. Сказать по правде, я не очень верил в то видение. Ведь в нем в момент атаки я, Ваесса и Кан находились не на замковых стенах, а возле святилища Саты. Я не собираюсь прятаться за спинами защитников, и плевать на то, что там мне напророчило Сущее.

Однако как же все красиво повернулось! Не нужно быть семи пядей во лбу, дабы понять, что сюда идёт Древний. Твари каким-то образом узнали, где находится филактерия существа, способного нанести им действительно значимый вред, и решили эту досадную помеху устранить. Они в курсе, что Крылатый сейчас, по сути, беззащитен, иначе пришли бы сюда втроём. Зная все это, богиня Удачи сделала и свою нереальную ставку. Только зря она так… Я и без клятвы никуда бы отсюда не ушёл. Хотя, думаю, весь тот концерт ей был нужен лишь для того, чтобы указать мне место предполагаемой атаки и закрепить с Сущим свой договор. Сата не знала, окончательной ли будет моя смерть, а я не знал тогда, что магию Древних нельзя вылечить ни свитками, ни зельями. Ну да и плевать! Жаль, конечно, что после себя я никого оставить не успел, но у Макса с Алёной когда-нибудь родятся дети. Назовут одного из них Ромкой — делов-то.