Страница 68 из 78
— Тебе никто не мешает ходить на прослушивания — добавил я аргументов — Нью-Йорк рядом, сорок минут и ты на Бродвее. Дам служебную машину для разъездов.
Которой у меня еще не было. Ну ничего, потихоньку обрасту имуществом. Последний аргумент оказался решающим — девушка дала свое согласие.
— Послезавтра уже первый рабочий день — развел руками я — Надо готовить штаб под работу. Жду тебя к десяти.
На этом и расстались — расселись по такси и разъехались. К моему большому сожалению. Ибо рассчитывал я на другой финал дня. Но решил коней не гнать, надо дать время Синтии созреть. Ну что мы там в Ленинграде полсуток были вместе? Это по нынешним и будущим временам даже не повод узнать имена.
А утром началась крутотень — то «тюлень позвонит то олень». Забрать Мустанг, мотнуться в ВШК к Бакли на совещание к юристам — оказывается, у землян нет «полицейского иммунитета» и после штурмов могут быть иски родственников. Надо лоббировать правки к американским законам. Которые еще в каждом штате — свои.
После юридических дискуссий, в которых я понимал примерно ничего — первую выволочку мне устроил сэр-пэр. Бухгалтерия успела настучать ему про мои траты и вот, пожалуйста, упреки в расточительстве. Позволил себе дорогую, новомодную микроволновку. Стоимостью месячной зарплаты секретарши Бакли.
— Быстро наладить работу столовой не получится — возражал я — Мне в понедельник нанимать персонал базы, потом прилетят советские сотрудники. Чем их всех кормить? Пока только полуфабрикатами. Забил холодильники, разогрел и вперед.
Вроде отбазарился — Бакли покряхтел и отстал.
А я помчался в летную школу, что мне организовался Энтони — показать свое свидетельство пилота вертолета, заверенный перевод которого мне сделали прямо в ООН и сдать экзамены.
В школе использовали гражданскую версию Ирокеза — Bell UH-1. Машинка — будьте нате, все при ней. Двигатель T53-L-5 мощностью 960 л. с., полезная нагрузка 1360 кг, при этом он мог поднять двух пилотов и семь солдат в полной экипировке или пять раненых (из них трое на носилках) и одного сопровождающего. Дальность тоже впечатляла — 600 километров при максимальной скорости почти 300 км. в час. Имея парочку таких вертушек, можно держать половину атлантического побережья Штатов под контролем. Ладно, пусть даже треть и пусть с подскоками, но тем не менее…
Освоился с вертолетом бысто, приборы управления были примерно теми же, что и в Ми, да и задания были похожими — полет по кругу, по приборам, посадка на авторотации с отключенным двигателем. Прямо Чкаловский вспомнил, Гагарина… Как он там сейчас? Небось уже переучился, летает во всю. Ну и мне сам бог велел.
Лицензию пилота вертолетов мне подтвердили быстро, но только для моделей Bell. Взяли двести долларов, велели явится в управление гражданской авиации Нью-Йорка за корочкой. На чем мы расстались с инструкторами школы, уговорив после полетов по паре пинт безалкогольного пива в местном баре. Как водится послушал всяких анекдотов и баек про летные происшествия. Самой ударной была история про одного пилота, который вез высокопоставленных гостей на горнолыжный курорт в Аспен. И попал в снежную бурю. Что-то там синоптики накосячили. Вышел он не над площадкой для посадки, а над катком. Мытыляло беднягу только так и он решил садится. Не зная, что под ним лед.
Катающиеся успели разбежаться, вертолет начал приземляться. Но тут новый порыв ветра и геликоптер, крутясь вокруг собственной оси понесло по катку. Туда-сюда. Прямо бальные танцы на льду. И надо же такому случится, что у одного из отдыхающих была при себе ручная камера. Кадры «танцующего вертолета» показывали по всем телеканалам, как и пятна на штанах пассажиров, которые выбрались из наконец остановившейся «стрекозы».
А на парковке паба меня «приняли». Стоило только тронутся на Мустанге, как сзади мигнули проблесковые маячки, из полицейского Форда в мою сторону ударил луч света мощного фонаря. Я не стал обострять, козырять своим дипломатическим паспортом — спокойно припарковался, открыл окно автомобиля. Дзагоев меня спецом предупреждал — ни в коем случае не выходить из машины. Были случаи, когда полицейские начинали, не разобравшись, сразу стрелять. Вот такая она обратная сторона медали под названием «свободное владение оружием».
Сразу два белых копа посветили в салон ручными фонариками, взяли права и документы на машину.
— Сэр, вы пили сегодня спиртное? — поинтересовался один
— Безалкогольное пиво — коротко ответил я
— Тест на алкоголь готовы пройти?
И тут я не стал борзеть, требовать консула. Но кое-какие подозрения у меня появились. Да, копы часто устраивают засады у баров. Но парни даже бровью не повели, когда прочитали в правах мое русское имя и фамилию. Так не бывает.
— Да, готов. Что нужно сделать?
— Выходите из машины
Сначала мне предложили старый тест — пройтись закрыв глаза и раскинув руки вдоль веревки на асфальте. Я потребовал запереть машину перед этим. А ну как что подкинут? Разрешили. Благо крыша у меня была накинута.
После того, как я прошелся туда-обратно, мне был предложен алкотестер. Большая дурында с датчиками и трубкой. Тут я тоже маху не дал — попросил устроить калибровку. Другими словами, чтобы копы сначала сами туда дыхнули. Полицейские посмеялись, но не отказали мне в такой мелочи.
Алкотестер показал, что я чист. И судя по лицам — копы надеялись на совсем другой исход. Наручники, суд, фотографии в газетах. Ага, спешу, аж падаю!
Мы по-дружески попрощались, мне пожелали счастливого пути и полицейские отбыли прочь. А я остался стоять возле Мустанга, оперевшись на капот. Вот на 100% был уверен, что это еще не конец истории. Так и оказалось. Спустя пару минут, возле меня тормознула знакомая синяя Шевроле с длинной антенной. Фэбээровцы. Вот же бляди! Это они копов и навели. Посчитаться решили за мой вчерашний «рывок».
Я пальцем поманил агентов из машины. Выйдут?
Вышли. Двое из ларца, одинаковых с лица. Несмотря на вечернее время на лицах зеркальные солнцезащитные очки, во рту перекатывают зубочистки. Костюмы, галстуки, лаковые ботиночки… Все по высшему фэбээровскому шику, что должен сходу вогнать подозреваемого в ступор и показать его место в социальной иерархии. Левый мощный такой, с меня ростом, плечи борца. На лице — легкая небритость, под нижней губой — небольшой шрамик. Правый же чисто выбрит, благоухает одеколоном. Ноздри длинного тонкого носа подрагивают, как будто он тоже хочет учуять мой запах.