Страница 23 из 78
— Я попросила у Гали разрешение вырезать из журналов твои фотографии!
Мне была продемонстрирована целая папка с моими снимками. Тут был и USA Today.The New York Times. Los Angeles Times. New York Post. С десяток газет и журналов. Маша не только добыла фотографии, но и сделала вырезки статей и подписей.
— А тебе не прилетит за такую самодеятельность? — я с удивлением перелистывал папку. Статьи жгли напалмом. Желтая пресса мне придумала целую биографию в стиле «вскормлен волками в Сибири», кто-то взял даже комментарий у «психолога», о «новых» варварах с востока. Конан Киммериец, вот это все.
— Что значит прилетит?
— Не накажут?
— У тебя часто в речи странные обороты встречаются — Маша закинула на меня ногу, прижалась к груди — Не накажут. Мы с Галей вместе чай пьем и детей обсуждаем. У нее дочка.
— Я очень рад за нее.
— А я за тебя. У тебя тоже скоро будет ребенок
Тут то я и сел в кровати. Все оладьи улетучились у меня из головы, папка полетела на пол.
— Откуда знаешь⁇
— Орлов, я же не дура! — Маша тоже села. Бюст призывно колыхнулся — Навела про тебя справки.
Ага… Какой-то ее знакомый гэбэшник меня сдал. Найти бы его и…
— Ты чего такой мрачный стал?
— Совесть проснулась
— Ай, да ладно! — Маша махнула рукой — Жена не стенка, подвинется. Ты мужик мощный, видный, тебя на всех хватит.
Я обалдело посмотрел в голубые глаза Тихомировой.
— Удивлен?
— Не то, чтобы сильно, но в целом…
— Обычно я с женатыми не встречаюсь. Но ты… тут другое дело. От тебя так и несет самцом. Походка хищная, глаза так и горят. Я как тебя увидела тогда на путях… Как ты прыгнул, накрыл собой сына… Поплыла.
Я почесал в затылке. Вот стоило париться. Интересно, а чего сразу не дала? Ломалась.
— Из семьи уводить не собираюсь, тем более у тебя тесть — генерал гэбэшный. Но заглядывать — заглядывай.
В прихожей хлопнула дверь.
Маша подорвалась, начала лихорадочно одеваться и шипеть на меня:
— Ты не запер?
— Неа
— Идиот! — в меня полетели мои штаны и рубашка — Это мама Мишу привезла!
Нас спасло то, что парень был на костылях и двигался медленно. Когда мама Тихомировой и ее сын попали в гостинную мы уже успели одеться и я даже ругаясь на скрип сложил софу. В комнате все равно пахло сексом, у Маши на шее краснел засос. Маман — пожилая грузная женщина с высоким начесом на голове — мигом все поняла, поджала губы.
— Феодосия Александровна — церемонно представилась женщина. Я чуть не заржал. Прямо представил, как чуть помоложе она кричала в постеле «Ой как мне справно и ладно, батюшки мои». Ну что за имена, а?
Мама пунцовой Маши что-то поняла, еще больше поджала губы, ушла на кухню. А я поручкался со знакомым пионером. Он слегка прибавил в росте, с тех пор, когда я его видел на путях.
— Зови меня Николаем — я кивнул Маше, чтобы она пошла вслед за мамой и объяснила ей все. Хотя что тут можно объяснить? Двое взрослых полчаса жахались на софе, да так, что мебель дрожала и чуть не развалилась. Проветрить бы… Я подошел к окну, открыл его на распушку — Жарко. Тебя то как звать? Не успел поинтересоваться в метро
А парень то побледнел. Поди вспомнил, как на нас поезд мчался. Интересно, а это правда, что машинистам запрещено резко тормозить из-за человека на путях? Мол, лучше убить одного, чем покалечить в вагонах многих…
— Миша
— Лет тебе сколько?
— Десять. Скоро одиннадцать будет.
— Как нога?
Пока Миша рассказывал о своем гипсе — я подкинул ему идею разукрасить его всякими надписями и автографами, чем сильно впечатлил — на кухне засвистел чайник. А заодно заурчал мой желудок. Нет, никакая Машина мама не сможет меня лишить оладьев.
Выпечку еле под гробовое молчание. Миша дорвался до фломастеров и отказался от перекуса, а я наяривал и за него и за себя.
— В Комитете, значит, работаете? — нарушила молчание Феодосия Александровна
— Угу — буркнул я, засовывая в себя сразу целый оладушек
— А в каком звании
— Эмнты сепретнхрм
— Это секретная информация, мама — помогла мне Маша — У них не приветствуется разглашать
— Мама, бабушка, смотрите!! — в кухню прихромал пионер. В руках он держал «секретную» папку с моими фотками. Вот же… цензурных слов нет. Отобрать компромат я не успел, Маша тоже. Феодосия Александровна открыла первую страницу, увидела меня в плавках. Обалдела. Посмотрела на дочь, потом на меня. Открыла вторую страницу.
— Это что такое?!?
— Фотоподборка — я доел последний оладушек, допил, обжигаясь, чай — Американцы совершили диверсию во время нашей секретной поездки в Штаты. Дипломатическая нота им уже направлена. Ну ладно, мне пора — уже Маше — не провожай!
— Какая диверсия⁇ — отреагировала первая Феодосия Александровна
— Обалдеть фотографии — пионер попробовал отобрать папку у бабушки, но безуспешно
— А как же занятия по английскому⁈ — удивилась Тихомирова — Мы же… не закончили!
Как же Маша умеет мило краснеть! Интересно, сколько ей лет? Я так и не поинтересовался.
— Родина зовет.
Родина и правда звала. В машине опять мигал Алтай. Вот ни секунды покоя! Я достал из бардачка флакон с Шипром, побрызгался. Запах ядреный, совсем не мой аромат. Зато «забивает» любые женских духи. Дозвонился до дежурного. Опять ГРУшники дергают.
— Ты уже в курсе? — в трубке раздался голос Гурьева
— Конечно. Американцы уходят из Вьетнама. Только что выступал Линдон — просил прощение у всего вьетнамского народа
— Я серьезно!
— Тогда не знаю, что там опять случилось?
— Семье отдали тело Полякова. Завтра похороны. Ты идешь?
— Нет. Что мне там делать? Я же не близкий родственник…
Хотя сходить вбить осиновый кол — можно было бы. Чтобы уж точно, наверняка!
— Американцы узнали как-то про Полякова. Военный атташе звонил в МИД. Хотят прийти
— На похороны к секретному сотруднику⁇
Гурьев мне начал объяснять, что Дмитрий Федорович долго работал в Штатах, многих там знает. А по возвращению получил у Ивашутина разрешение посещать дипломатические и протокольные мероприятия с участием американцев. Дескать, ведет там вербовочную работу. Нет, красавцы! Сами считай отдали црушникам Полякова. Секретность — уровень бог.
— У меня занятия в ПГУ — почти не соврал я — Нет, я не пойду. На венок готов скинутся.
Дома была теща. И тоже пекла… оладьи! Что такое невезуха и как с ней бороться. Яна, морщась от моего Шипра, потащила кушать.