Страница 16 из 17
– Разве правилами это запрещено? – спросила Лида, и когда, подумав над ответом на ее вопрос, все покачали головами, девушка воодушевилась еще больше: – У нас говорят так: «Что не запрещено, то разрешено». Кто из участников сильнее всего будет стараться выиграть, не позволив вам остаться на своих местах?
– Парфийцы, – сказал принц Каштан. – Они хотят вернуть себе власть на континенте, а земли королевства Марципан самые обширные. Получив их, они обогатятся.
– А остальные?
– Остальные были бы не прочь посадить на трон кого-нибудь из своих, – произнес Зефир. – Но если поставить их перед выбором: король Миндаль и королева Ваниль или герцог Джелато, они выберут Ваших Величеств.
– Значит, заочно у нас в союзниках все, кроме Парфе?
– Именно так, – произнесла Пастила.
– Стоп. Что значит «у нас»? – переспросил Зефир. – Ты же не собираешься участвовать?
– Если других кандидатур нет, то придется мне, – спокойно произнесла Лида, вызывая у Зефира нервный тик.
– Ни за что.
– Это же на благо твоего дома.
– Нет.
– Зефир!
– Лида, нет значит нет. Участвовать в турнире не хотят не из-за лени. Это опасно! Сколько участников погибло во времена первого и последнего турнира! Их было не счесть!
– И почему же у большинства не получилось? – спросила Лида и сама ответила на свой вопрос: – Да потому что они действовали поодиночке.
– Ни я, ни твои родители не позволим тебе участвовать в этом.
– Ты выставляешь меня в дурном свете. Я только что обвиняла их в бездействии, – Лида указала на детей, – а теперь, оказывается, бездействовать буду я.
– Ты человек.
– Вот именно. У меня сложилось впечатление, что парфийцы не любят людей. Как думаешь, если они придут к власти, то позволят ли людям переходить на вашу сторону?
Марципанцы и макадамийцы виновато отвели от девушки взгляды, и в ее душе поселилось не то сомнение, не то понимание чего-то.
– Так, напомните-ка мне, из-за чего там ваши предки захотели получить независимость?
– Это не важно, Лида, – попытался перевести разговор в другое русло Зефир, но его попытка не увенчалась успехом.
– Еще как важно! – нахмурилась девушка. – Отвечай. Они уже это делали? Уже запрещали вам и людям общаться?
По молчанию, повисшему в зале, она поняла, что именно так все и было. И история вновь могла повториться, если они ничего не предпримут. А еще у нее было какое-то нехорошее предчувствие относительно этого герцога Джелато.
– Почему он сразу стал обвинять принца Безе в бегстве? – спросила она, посмотрев на короля и королеву. – Почему именно он? Почему именно Джелато заговорил об этом турнире? Вам не кажется, что в истории с пропажей вашего сына что-то не складывается?
– Нужно поговорить с Трюфелем и господином Максимом, – напомнила Пастила. – Только они смогут сказать нам, собирался ли принц Безе действительно сбегать.
– Значит, ты думаешь, что герцог Джелато причастен к похищению моего сына? – спросил король полушепотом, будто произносить подобное было опасно.
Лида понимала, что разбрасываться такими обвинениями и опасно, и чревато, но она была почти уверена, что именно так все и обстоит на самом деле.
– Нельзя этого отрицать. Как я и говорила, в тот вечер я разговаривала с принцем, и мне не показалось, что он хотел сбежать.
– Тогда нужно услышать объяснения Максима, – сказала королева Ваниль. – Если Безе с ним чем-нибудь и делился, то я уверена, что он расскажет нам.
– Значит, мы ничего не предпринимаем, пока Ваше Величество не поговорит с этим человеком? – спросила принцесса Кола.
– Именно, – кивнул король Миндаль. – После я сам свяжусь с Киндаль и все ей объясню.
– Ваше Величество, мы и сами можем!.. – хотел воспротивиться такому решению принц Каштан, но под взглядом королевы покраснел, насупившись.
– Я в вас не сомневаюсь, дорогие племянники, но, – король посмотрел на Лиду, – как нам только что сказали, мы семья. Позвольте же своему дяде поговорить с вашей матерью не как с королевой и союзником, а как с сестрой.
– Конечно, дядя.
– Просим прощения за непослушание, дядя.
– Ириска, узнай, что там с Трюфелем и господином Максимом, – попросила Пастила.
Девочка тут же исчезла, да так тихо, что не было слышно не только ее шагов, но и шороха платья. А ведь Лида знала, как тяжело бесшумно передвигаться с такой ношей на плечах.
– Так ты подозреваешь герцога в разжигании конфликта? – спросил король у Лиды. – Есть ли у тебя основания так думать?
– Нет, никаких. Просто… Как-то все слишком складно, – произнесла Лида, посмотрев на Зефира. – Не успевает принц пропасть как следует, так этот Джелато устраивает шоу и срывает наш бал. Более того, принц Безе ведь знал, что последует за его побегом?
Король и королева кивнули.
– Во-от. Как мне показалось, принц чтит и уважает вас. Зная, что вас могут лишить власти из-за его побега, разве не лучше было бы выбрать другой день, менее опасный, если уж так хотелось показать характер? Мне кажется, что весь этот побег-похищение подстроен и тщательно спланирован. Возможно, и не Джелато, но… Мне не верится, что принц Безе убежал.
– Нужно дождаться Трюфеля, – в очередной раз сказала Пастила. – Сколько дней герцог Джелато дал Вашему Величеству?
– Четыре. Этого времени хватит, чтобы все узнали о турнире.
Лида стала ощущать, что ее желудок терзает страх. Одно дело – смело выкрикнуть, что она хочет в этом турнире участвовать, и совсем другое – в самом деле что-то делать.
Она вытерла вспотевшие ладони о ткань шорт и тяжко выдохнула в ожидании.
Глава 11
Лиде невыносимо захотелось закатить глаза, и для того был веский повод, но она смогла взять себя в руки и лишь стиснула покрепче зубы, чтобы не пробухтеть что-нибудь непристойное себе под нос. А причина для этого была вполне себе основательная, ведь появившийся в тронном зале Максим Горький в стенах дворца преобразился до неузнаваемости – на место хамоватого парня пришел настоящий английский джентльмен, не удостоивший ее своим вниманием, предпочитая видеть перед собой лишь августейших особ двух королевств. Раскланявшись перед ними в приветствии, он самым что ни на есть любезнейшим тоном поинтересовался, по какой же причине его вместе с покровителем вызвали во дворец.
– Совсем недавно нам стало известно, – начала королева Ваниль, и Лиде подумалось, что неспроста разговор с Горьким начала именно она, а не король, – что ты вместе с Безе посещал сады семьи де Тарт. Если это правда, то я требую, чтобы ты честно ответил на вопросы, касающиеся пропажи моего сына.
– Ваше Величество, – покровитель Горького вышел вперед, разведя руками, – каким образом Максим связан с пропажей Его Высочества? Это же невозможн…
– Я отвечу на все вопросы, – перебил его Горький.
И Лида буквально ощущала исходившие от него волны гнева.
Понимая, что все его негодование направлено именно на нее, Лида ближе придвинулась к Зефиру, будто опасаясь, что новый знакомый может наброситься на нее с кулаками.
– Максим, так был ли ты с Безе в яблоневых садах или нет?
– Был, Ваше Величество, – не колеблясь, ответил Горький.
Королева Ваниль разочарованно поджала губы. Не такого ответа, по всей видимости, она ожидала от своего фаворита.
– О чем вы говорили?
– Моя королева, я уверен, что говорили они на глупые мальчишеские темы, – произнес Трюфель, вновь пытаясь сгладить нарастающее в помещении напряжение. – Я сожалею, что не уследил за Максимом и он каким-то образом смог вывести принца за пределы дворца, но…
– Я спрашивала не тебя, – перебила марципанца королева Ваниль, и Трюфель, стушевавшись под грозным взглядом королевы, отступил на шаг назад. – Отвечай, Максим.
– Мы делали то, что вы подозреваете. Обсуждали его побег, – Горький стоически вынес осуждающие взгляды, но продолжил, видно, стараясь хоть как-то защитить себя от гнева родителей сбежавшего Безе: – Поверьте, я ничего не знал об этом старом законе. Иначе бы и слушать его не стал.