Страница 4 из 9
Организм пиявок, как видим, довольно сложен. А чем сложнее организм животного, тем более условий требуется для его существования, выживания детенышей, борьбы с многочисленными врагами, ибо животных, поедающих пиявок, очень много. Тела пиявок содержат питательные вещества, они не защищены твердыми покровами, не выделяют ядовитых и отпугивающих веществ. Это и привлекает многих животных и позволяет ими питаться, причем пиявок едят не только водные животные (выхухоль, водяная крыса, выдра и др.), но и сухопутные, охотящиеся в прибрежной полосе (еж, хорек, норка), птицы (водные и околоводные), черепахи, тритоны и другие земноводные, рыбы, хищные черви, ракообразные, водные пауки, насекомые. К страшнейшим врагам медицинских пиявок относится конская пиявка.
Свои проблемы существуют и у искусственно выращиваемых пиявок, подвергающихся многочисленным внешним влияниям, климатическим и различным местным факторам, отрицательно сказывающимся на их здоровье. Они подвержены, как и природные, весьма многим, и притом разнообразным внутренним и внешним болезням, чаще всего от них погибают. Зная условия, содействующие их развитию, мы можем управлять ими: исключать, коррегировать или, по крайней мере, уменьшать их пагубное на пиявок влияние. Противоестественное состояние, в котором находятся разводимые пиявки при искусственном их содержании: слишком высокая или низкая температура для жизни; излишняя яркость света или его недостаток; пресыщение пиявок кровью в жаркое летнее время; чрезмерное обращение с пиявками руками; недостаточность ухода за ними. Как и у людей, у пиявок легче предупредить сто болезней, чем вылечить ту, которой она уже подвержена.
Методом добычи пиявок в настоящее время является вылавливание их, в основном из водоемов Украины и Кавказа, и последующее искусственное выращивание. Из-за резкого ухудшения экологических условий этим животным грозит полное вымирание. Опасность усугубляется осушением повсеместно болот, химическим загрязнением пресных водоемов, хищническим вылавливанием ловцами для собственной наживы (и это несмотря на то, что пиявки занесены в Красную книгу). Те медики, которые покупают и используют для лечения диких пиявок, также способствуют истощению природных ресурсов. При увеличении интереса к гирудотерапии только развитие искусственного разведения этих червей может спасти положение. Иначе пиявки могут почти полностью исчезнуть, как было в середине прошлого столетия в водоемах Западной Европы и большей части водоемов России, и это при том, что их берегли, а не просто занесли в Красную книгу.
Когда-то в дореволюционной России, как и в западноевропейских странах существовали законоположения, охраняющие медицинскую пиявку от истребления, например: «На основании действующих законов лов пиявок во время расположения их – в мае, июне и июле – воспрещается; при ловле пиявок должны быть избираемы лишь годные ко врачебному употреблению, т. е. не менее 1,5 вершков[1]. Пиявки мелкие, как равно слишком толстые, должны быть при ловле бросаемы обратно в воду. Для надзора за соблюдением этих правил на губернские врачебные управления возложена обязанность свидетельствовать запасы пиявок у цирульников и других промышляющих ими торговцев». Основанием к ведению правильной торговли пиявками являлось «Высочайше утвержденным 17 ноября 1848 года положение Комитета Гг. Министров, коим установлены правила для ловли и продажи пиявок…виновных в нарушении этих правил подвергать взысканиям, применяясь к Уложению о Наказаниях ст. 1133, 1145 и 1589». И далее: «Министерство Государственных Имуществ, имея в виду образовать из пиявочных ловель постоянный источник дохода для казны и мирских обществ, издало в 1850 году правила, коими определяются порядок отдачи ловель в содержание, правила и отношения съемщиков к казне и обществам, и указываются меры сбережения и размножения пиявок».
В конце этой главы нам хочется, уважаемые читатели, сделать небольшой экскурс в историю пиявочного дела, его основания в Санкт-Петербурге, описанный в газете «Северная пчела», № 251 за 1852 год: «До 30-х годов пиявки продавались в С.-Петербурге по рублю медью, по 2 и даже дороже, смотря по привозу их и требованию публики. Вдруг цена на них упала до 30 копеек медью. Вот как это случилось. В начале 30-х годов жила на Выборгской стороне, в одной из госпитальных улиц, небогатая пожилая вдова К. П. Бухнер, добрая и образованная, она была воспитана в Смольнинском монастыре. Сын ее служил на Кавказе. Горюя в разлуке с ним, она принимала участие во всяком безродном сироте. На одном дворе с нею жил молодой человек приятной, но болезненной наружности. Проходя мимо ея окон в Медико-хирургическую академию, он всегда кланялся ей учтиво и ласково. Вдруг он пропал. Г-жа Бухнер осведомляется, куда девался студент; ей говорят, что он болен и никуда не выходит из комнаты, что он совершенно один без всякой помощи, не имея родных в С.-Петербурге. Добрая старуха бросилась в его комнату и нашла его в крайнем изнеможении и почти без памяти. Она позвала врача, сама подавала ему лекарство, ухаживала за ним и через несколько недель успела поставить его на ноги. Молодой человек (по фамилии Гартман) привязался к ней, как к родной матери, и объявил, что намерен поделиться с нею секретом, который может обеспечить ее существование. Что же это такое? Года за два перед тем он был опасно болен и издержался на лекарства и в особенности на пиявок, продававшихся в то время по высокой цене. Это заставило его заняться исследованием способов к сохранению пиявок и средств делать их борзыми (активными. – Ю. К.). После продолжительных неутомимых опытов он достиг своей цели, и этот секрет сообщил доброй старушке. Они наняли просторную квартиру, завели депо пиявок в большом виде и стали продавать их по 30 коп. медью за штуку, бедным же отпускали даром. Можно вообразить, как поднялись на них люди, у которых новое заведение отнимало хлеб. Они прибегли к помощи Правительства и получили ограждение в исполнении своего общеполезного дела. С тех пор все продавцы пиявок стали отпускать их по той же умеренной цене. Гартман через несколько времени умер, завещав заведение своей благодетельнице, которая между тем лишилась своего сына единственного. Она же, по чувству справедливости, приняла в компанию родственников покойного. Г-жа Бухнер скончалась, но депо пиявок, основанное Гартманом, существует и поныне, в доме Костылева, супротив церкви Святого Пантелеймона, у Цепного моста, близ Летнего сада».
В настоящее время важнейшим вопросом по-прежнему остается проблема разведения медицинской пиявки и обеспечение ею лечебных учреждений и аптек. К сожалению, приходится констатировать, что во многих регионах России она полностью исчезла из продажи, утеряны связи с биофабриками.
Неуклонное ухудшение экологической обстановки приводит к сокращению поголовья дикой природной пиявки (матки). В этих условиях в 1995 году Санкт-Петербургская клиника натуральной медицины им А. Залманова разработала программу, направленную на возрождение лечения этим эффективным методом. С этой же целью, совместно с Медицинской академией последипломного образования, в Санкт-Петербурге впервые создана школа, в которой Каменевы Ю. Я. и О. Ю. начали обучение врачей гирудотерапии. Вновь восстановлено разведение пиявки в Санкт-Петербурге. Успешно оно проводится и в Москве, где организованы курсы по обучению врачей, открыт крупный медицинский центр гирудотерапии «Асклепейон».
Разведение пиявки осуществляется по специально разработанной технологии: природная пиявка отлавливается, доставляется на биофабрику. Здесь отмывается и после прохождения карантина кормится кровью крупного рогатого скота. Из откладываемых маткой коконов через три-четыре месяца рождаются маленькие пиявки, которые также выкармливаются. Затем они выдерживаются три-четыре, а иногда и пять месяцев в голодном состоянии, проходят сертификацию и лишь затем поставляются в аптеки и лечебные учреждения. В отдельных случаях весь цикл выращивания занимает до года. На биофабриках работают технологи, постоянно изучающие возможности оптимизации условий содержания и разведения пиявок, получения более «сильных» животных. Сегодня можно с удовлетворением констатировать, что самый тяжелый период структурной перестройки работы биофабрик, видимо, позади. Они имеют все возможности расширения и роста производства с учетом потребностей в этом необычном природном лечебном средстве.
1
Вершок – старорусская мера длины, равная 1,75 дюйма (44,45 миллиметров). Первоначально равнялась длине фаланги указательного пальца.