Пленница Волчьего Пламени

Сотник метнул в него полный ярости взгляд. Но ничего не сказал. Какой смысл спорить, когда на стороне оборотня закон. А что касается его собственной ответственности перед городом — он сделал все, что полагалось по соглашениям между людьми и оборотнями. Принес клятву самолично разыскать преступника и совершить над ним возмездие. Клятвы оборотней нерушимы — то общеизвестно и закреплено в соглашении. Добиться от него большего сотник не мог. Потому развернулся и ушел прочь от спальни племянницы. Все, что ему оставалось — проклинать самодеятельность сестры. И самого себя, за то что и верно избаловал Кизару и дал слишком много воли.

А Фернир выждал время, которое сам отмерил женщинам на сборы, распахнул дверь и вошел в спальню.

Глава 7

Вирелла стояла на ногах, спиной к нему, в платье. Не в красном. Цвета сочной зелени, удивительно оттенявшей ее рыжие волосы. Мать стояла рядом, протягивала переметную суму. Девушка отталкивала ее руку.

— Я же сказала — не пойду с ним! Уйди с дороги, вылезу в окно и убегу к швеям, пока он не вошел!

— Поздно, — негромко молвил Фернир.

Девушка вздрогнула. И, не оборачиваясь, бросилась к окну. Вскочила на подоконник, распахнула ставни. В мгновение ока Фернир оказался рядом. Перехватил упрямицу за талию, перекинул через плечо, будто тюк тряпья.

— Никогда не пытайся сбежать от волка, — проговорил не повышая голоса. — Не то он перепутает тебя с добычей.

— Пусти!

— Пущу. Когда начнешь вести себя смирно. Давай сюда сумку! — скомандовал матери.

Та послушалась, всхлипывая и утирая слезы на глазах.

— Не обижай ее, прошу!

— Ты уже выпросила у меня все, что хотела. Теперь моли своих богов, чтобы девчонка образумилась и не нарывалась. Прощай.

Он вышел из спальни с Виреллой на плече. Девушка верещала и молотила кулачками его спину. Оборотень не реагировал, просто шел к дверям. Никто не попытался остановить их. Даже не попался навстречу. Похоже, сотник разумно велел домочадцам не вмешиваться.

Покинув дом, Фернир так и дошел до окраины города с голосящей девушкой через плечо. А там спустил ее на землю. Удерживая широкой ладонью тонкое девичье запястье, вытащил свободной рукой из полы плаща бечевку. Скрутил ей руки, намотал второй конец себе на предплечье.

— Дальше пойдем так. Вижу, тебе надо немало времени, чтобы угомониться.

— Все равно убегу — вяжи не вяжи! — выкрикнула девушка.

Мужчина покачал головой.

— Не повезло с тобой. Сказал же — не бегай от волка, хуже будет. Не услышала. Не люблю глупых.

— А мне и не нужна твоя любовь!

— Взаимно, — бросил оборотень.

Шагнул вперед, потянул бечевку и девушка невольно засеменила следом. Фернир пошел так быстро, как привык ходить один, не заботясь о «хвосте». Ишь какая борзая выискалась! «Мне и не нужна твоя любовь!» Он вообще-то ей и не предлагал.

Нет уж, к псам. Фернир просто приведет ее в селение. Объявит приемышем, и не более того. Девка получит защиту, кров и будет под его присмотром. Все! Ничего иного ему от нее не надо. Кроме разгадки дормаши.

А волка пусть выберет себе сама. Долго искать не придется. Юные волчата с горячей кровью сами обобьют порог его берлоги, как только увидят такую смазливую мордашку. Пусть хоть всех берет… если справится!

От такой картинки Фернира покоробило. Но он подавил непрошенное раздражение. Личная жизнь девицы его касаться не будет. Получит семя и спасение от хвори, а ему надо лишь выловить создателя дормаши.

Так они вышли из города. Вирелла кричала и требовала отпустить ее. Фернир невозмутимо шагал, будто и не слышал ее воплей. Несколько минут — и она то ли выдохлась, то ли поняла, что орать бессмысленно.

Теперь оборотень слышал за спиной лишь частое дыхание. Смилостивился и сбавил шаг. Все же полукровка не может успевать за ходом нормального волка, даже на двух ногах. Ему не надо привести ее домой обрубком мяса.

Они прошли пару верст. А затем Вирелла соблаговолила обратиться к нему:

— Эй! Как там тебя… Фенрир?

— Фернир! — недовольно поправил оборотень. Он терпеть не мог, когда коверкали его имя.

— Ты так и собираешься тащить меня на веревке? А если мне надо отойти в кустики? Тоже потащишь?

— Веревка длинная. Отмотаю побольше, и иди. Одну руку отвяжу.

— Ну отвязывай.

Он хмыкнул. Подошел к девчонке, взялся за узел… и ненароком коснулся ее кожи. Между ними пробежал разряд молнии. Девушка вздрогнула. Фернир бросил взгляд, хмыкнул. Быстро перекинул узел на одно запястье, освобождая руки. Затем, как и обещал, отмотал бечеву подлиннее.

— Ну?

Полукровка не заставила просить себя дважды. Мигом отбежала к придорожной поросли. Фернир проводил ее взглядом. Она как будто почуяла, обернулась.

— Что, собираешься пялиться на меня? Когда туда зайду — тоже?

— Не собираюсь. Твой подвох я и так учую.

— Ну-ну. Смотри не обманывай. Отвернись!

Оборотень опять усмехнулся и демонстративно развернулся спиной к кустам. Раздался шелест листвы. Веревка немного подергалась в его руках, затем стала неподвижной. Волк выждал пару минут. Веревка больше не двигалась.

Он перебросил конец бечевы через дерево и бесшумно подошел к кустам. Принюхался — так и есть! Глупая девица все же дала деру. Он рванул веревку — второй конец прилетел в его руки с обвязанной и надломанной веткой.

Да уж, нахалка недолго думала и быстро действовала! Фернир даже зауважал ее за упорство и проворство. Ума бы только побольше. Он быстро смотал бечеву, чтобы не мешалась, убрал за пазуху и двинулся на запах.

Глава 8

Вирелла не глядя неслась сквозь лесную чащу. Колючки чертополоха цеплялись к волосам и одежде. Ветви кустов и деревьев хлестали по щекам, едва не задевая глаза. Девушка не думала об исцарапанной коже, изодранной одежде. Бежала и бежала сломя голову.

Жуткий нелюдь не станет медлить. Враз кинется в погоню за ней. Если настигнет — Ви не вырвется. Поэтому бежать, бежать быстрее, бежать без оглядки. Плевать на боль, на кровь, струившуюся по щекам.

С кровью из царапин мешались слезы, которые Вирелла горько лила над предательством родных. Мама просто продала ее заезжему чудовищу. А дядя струсил, не стал защищать ее, стоило монстру рявкнуть на него. Грош цена их любви и заботе!

Обманули. Предали. Соленая жидкость из глаз лилась и лилась. Царапины немилосердно щипало. Каждый шаг давался все труднее. Ви начала выдыхаться. Сколько еще продлится изнурительная беготня по лесу?

Тут впереди забрезжил свет. Вирелла рванула к прогалине в лесной чащобе — и увидела утоптанную колею тракта. Она с облегчением выскочила на ровную дорогу, бросилась вперед. И увидела его.

Он стоял посреди дороги. Непринужденно жевал стебелек, будто ему нечем было тут заняться в ожидании пленницы. Ви стремглав развернулась и рванула в обратную сторону.

Она даже не различила, что за черная тень пронеслась мимо нее. А в следующий миг перед ней уже стоял проклятый варвар, перекрывая путь.

— Не набегалась? — спросил со своей гнусной невозмутимостью. — Ничего не забыла?

Он тряхнул переметной сумой с ее вещами.

— Куда ты собралась бежать, без денег, без вещей? Домой, к тем, кто отдал тебя мне? Ты еще не поняла, кто ты теперь? Ни разу не видела, что у вас делают с беглыми рабами?

Виреллу пронизал могильный холод. Рабыня. Она — рабыня этого чудовища. Так решила ее мать! И теперь, если она убежит от него, а ее поймают — отрежут уши и высекут нагишом на центральной площади любого города.

— Что ты со мной сделаешь?

— Отведу в земли волков.

— Зачем?!

Он поморщился, словно не желал отвечать.

— Потому что ты — моя собственность. И пойдешь туда, куда я захочу.

— А потом?! Что станет со мной там? Для чего ты меня туда ведешь?

— Приведу — узнаешь. Не задавай глупых вопросов. Ты много видела рабов, кто закидывает вопросами хозяев? Часто хозяева им отвечают? Или просто секут наглецов?