Коммуналка

— И как — весело?

— Так себе. Наверное, тебе сегодня было веселее.

Он промолчал, и какое-то время они шли молча. Галя покосилась на его тёмный силуэт в густой серой ночи рядом и отметила, что он был слишком худой и длинный.

— Как у тебя дела? — спросила Галя, вспомнив, как они детьми лазили по окрестным гаражам. Тогда ещё Митя Розанов сломал обе руки, спрыгнув на асфальт. Сейчас Митя уехал жить в Санкт-Петербург вместе с родителями.

— Нормально. Всё, как обычно.

— Ясно, — протянула девушка, чтобы не молчать, а сама чуть не рассмеялась их безумно содержательной беседе. Но Филя всегда был такой, из него сложно было вытягивать слова и идеи.

Галя заметила, что он прошёл мимо своего дома и направился вместе с ней к коммуналкам, чтобы проводить.

— А у тебя? — спросил он. — Что ты делаешь на выходных?

— Обычно или следующих? — уточнила Галя, улыбаясь коварной улыбкой. Ей казалось забавным, что Филипп хочет пригласить её на свидание.

Они уже подходили к тусклому фонарю над подъездом, и девушка могла рассмотреть его серьёзное, угловатое лицо с большими печальными глазами.

— Ну, — замялся он, — вообще.

Девушка не смогла сдержать себя и захохотала, схватив его чуть выше локтя. Под пальцами напряглись плотные жилистые мышцы, и где-то далеко-далеко краешком сознания Галя удивилась, насколько сильна эта рука.

— Ладно, Фил, скажи, чего ты хочешь? — мягко предложила она, остановившись под лампочкой и уперев руки в бока.

От неё не укрылось то, что он оглядел её болезненным, каким-то мучающимся взглядом и тяжело вздохнул. Большие глаза были явным преимуществом Филиппа, но и только.

— Пошли, погуляем в воскресенье, у меня выходной. Куда захочешь.

Если бы он говорил это пободрее, Галя подумала бы, что он влюбился. Но перед ней стоял человек, которого явно угнетало её присутствие.

— Ты точно этого хочешь? — прищурилась девушка. — Если ты меня сейчас встретил, вовсе не обязательно идти со мной куда-то в твой единственный выходной.

— Пошли в кино, — пожал плечами он, опустив голову и загадочно улыбнулся. — Ты же любишь триллеры?

Галя покивала, вспоминая, что планировала в воскресенье, но так уж сложилось, что у неё было намечено свидание только с вымышленным персонажем из мечты, который сейчас был далёк, как и свет с Будённовского проспекта.

— Ладно, — кивнула она. — Пошли. Позвони мне ещё в субботу, чтобы время уточнить, хорошо?

— А у тебя поменялся номер, — с нотой упрёка в голосе произнёс Филипп и сделал почему-то шаг к ней.

Галя махнула рукой и зашла в подъезд: — У меня просто денег не было на счету. Звони.

— Пока, — услышала она и нахмурилась. То ощущение под пальцами от его руки взбудоражило в ней потайные струны.

4

Вечера в коммунальной квартире проходили всегда по-разному, но жильцы за эти года подобрались тихие, и потому откровенных скандалов не случалось.

В последний раз сильно ругались Светины родители три года назад, после чего развелись и разъехались. Тот скандал был последней каплей, переполнившей чашу хрупкого брака, длившегося худо-бедно 21 год. Света осталась с матерью в комнате, отец переехал в Магнитогорск — там у него жил брат.

Девушка, 20 лет от роду, училась в ЮФУ на журналистском, как это ни удивительно, потому что на факультете было только 10 бюджетных мест, и одно из них досталось ей.

Высокая тонкая блондинка всегда манерно поджимала губы и игриво прищуривала глазки. На голове пружинила вертикальная химия, и роскошная копна локонов притягивала взгляды. Она считала себя умной, красивой, и достойной лучшей жизни, чем её ждала дома, потому особо обращала внимание на иностранцев, учащихся на курсе и в университете вообще. Часто она уезжала с молодыми мужчинами на очень дорогих машинах на свидания и гордилась этим, но пока никто из них не приезжал за ней больше двух-трёх раз.

Галю Скорикову она не любила, считая её глуповатой и воспринимая как соперницу из-за внешности соседки.

Когда вновь приехал Денис со службы, Света почти не дрогнула — несколько лет назад она, совсем девчонка, была влюблена в него, а он держался насмешливо и равнодушно, называя её Маленькой.

Она очень стыдилась этой истории, сейчас считала Дениса неудачником, на которого не нужно и взгляд опускать, а тогда, в пятнадцать, он был, конечно, бог для неё. Девушке неприятно было видеть, что с возрастом он не подурнел, его красота стала только более зрелой и чувственной — это теперь не просто смазливый мальчишка, а молодой, знающий жизнь мужчина. Но у него не было ничего за душой, что он мог бы и наверняка захотел бы предложить Свете, а потому не стоил внимания.

Она только что вернулась из библиотеки института и жарила себе яичницу на плите, хмуря накрашенные брови, потому что терпеть не могла готовить. Идеальный дорогой маникюр с наращенными ногтями не предполагал манипуляций возле плиты.

— Ловко у тебя получается, — усмехнулся неизвестно откуда взявшийся Денис.

Она повернула голову, раздражённо хмыкнув. За его спиной появилась эта серая мышь — Лена из 26 комнаты, чтобы погреть ужин в сковороде. О такой вещи, как микроволновка тут, похоже, и не слыхивали, все выползали, как крысы именно к газовым плитам.

Денис, небрежно облокотившийся о разделочный стол, наблюдал за руками Светы. Сам он явно бездельничал и просто доставал соседей. Из квартиры № 27 вышла Василиса Мартыновна, демонстративно поставила на стол кастрюлю для варки пельменей, и вызывающе оглядела собравшуюся вокруг молодёжь. Она явно рассчитывала получить кухню в полное распоряжение, но никто и внимания не обратил, занимаясь своими делами.

— Как время проводишь? — спросил Свету Денис со своей обычной ухмылочкой.

Света чиркнула по нему высокомерным взглядом и ответила: — Сегодня иду на свидание с арабом, он учится в медицинском. Поведёт меня в клуб «Бабалюба», а что?

В её вопросе было столько сарказма, что Денис рассмеялся: — А отрабатывать потом не придётся?

— Не придётся, — зло выплюнула она, подхватывая сковороду с шипящей яичницей.

Денис проводил молодую, почти профессиональную кокетку взглядом и медленно пошёл к своей комнате. Лена с тайной тоской смотрела ему в спину, мешая вчерашнюю жареную картошку в сковороде. С того откровенного разговора с ним прошло много времени, и молодая женщина вполне отдавала себе отчёт в том, что избегает Дениса, но он больше не пытался как-то двусмысленно намекнуть на продолжение знакомства. Он только здоровался, и больше ничего ей не говорил. Лена решила, что в тот вечер он был просто пьян и, вероятно, не помнил ничего из того, что делал. Да это было для него и неважно. В отличие от неё.

На улице уже стало совсем тепло, май цвёл и манил свежим, прозрачным летним зноем на улицу. Окна у всех были раскрыты, в жизнь входило лето, хотя до него оставалось ещё полмесяца.

Василиса Мартыновна покосилась на Лену, но ничего не сказала. Решив, что дожидаться кипения слишком долго, она ушла к себе в комнату, предусмотрительно забрав и кухонное полотенце, принесённое с собой.

Лена сходила в комнату, посмотрела, что там делает Лёша один, и снова вернулась, в задумчивости помешивая картофель. Мать до сих пор не пришла с работы, хоть на часах было около девяти вечера. Та предупредила, что, возможно, сегодня вообще не придёт ночевать — у сотрудницы день рождения, который планировалось отмечать на базе отдыха. Лена в такие вечера с тревогой ждала утра, мама всегда возвращалась вдвойне обозлённая и раздражительная, потому что праздник заканчивался.

Быстро выключив огонь, Лена вернулась в комнату, покормила малыша, хоть он уже и клевал носом, допоила его молоком, и уложила в кроватку. Через полчаса он уже мирно спал, а молодая женщина сидела за столом, включив только настольную лампу. Она тоскливо смотрела на остывшую картошку, но заставила себя поесть, мыслями находясь далеко отсюда. Из открытого окна лилась медленная, спокойная музыка — у кого-то было включено радио.