Страница 36 из 56
Сторожевые чары уже были установлены, пока я ходил по дрова, но Приходько всё равно попросил добавить моей магии.
— Накинь что-нибудь от себя, лишним не будет, — обратился он ко мне. — Что-то я печенью чую, что лишним не будет.
— Может, ты ею просто подступающий цирроз ощущаешь? — поинтересовался я.
— Ну, хорошо если так, — пожал он плечами. — Предпочту ошибиться и лечить печень, чем попасть в переплёт этой ночью.
Первое дежурство, на мою удачу, выпало мне и моим бойцам. Семеро рядовых и Адепт, в наши обязанности входило контролировать территорию, поддерживать огонь в кострах, разожженных по периметру — многие стандартные контуры магической сигнализации были завязаны на получении энергии из подобных источников — специализированные чары, которым обучали военных в Сибири. Позволяло сэкономить кучу сил, жаль только подобные фокусы на действительно серьёзных чарах не срабатывали…
Моё дежурство прошло прошло спокойно. Буран усиливался, порывы промозглого ветра, швыряющие в лицо пригорошнями мокрый снег изрядно раздражали, снижая видимость почти до нуля — проще говоря, оставляя сколь-либо зрячим дальше десяти метров лишь меня. Но отмучавшись свой час, я со спокойной душой передал дежурство десятку позёвывающего Селезнева, отправился спать.
И, удобно вытянувшись в палатке, протянул руки к небольшой магической печке — простейшей грубой поделке с грубо наложенными рунами, что была в комплекте с палаткой — принялся ждать. Терпеливо, молча и не подавая виду.
И дождался. Ну-ка ну-ка, что за крыса у нас тут завелась?
Глава 18
Петр Семёнов, рядовой Имперской Стражи, проснулся ночью от сильнейшего, простите за подробности, зова природы. Заворочавшись, молодой четырнадцатилетний парень, сумевший попасть в Стражу благодаря небольшому подлогу, быстренько прикинул, есть ли возможность отложить малую нужду до утра или всё же придётся скидывать пусть и весьма грубое, но довольно тёплое одеяло, вставать и идти в холодную, снежную ночь.
Вздохнув, парень понял, что всё же придётся вставать. Мочевой пузырь настойчиво намекал, что проблема до утра не потерпит, так что осторожно встав, парень принялся одеваться. Тёплая шинель, сапоги и шапка-ушанка с двуглавым орлом на лбу — вот и весь наряд. Китель и штаны парень на ночь не снимал — всё же их печка-артефакт не могла в такую метель создать достаточно тепла, что бы спать в одной нательной рубахе.
Поколебавшись, парень взял с собой и верную винтовку. Его, пожалуй, единственный настоящий талант, за который его привечали и дома, и здесь — это невероятная для обычного деревенского паренька из семьи потомственных землепашцев меткость, что приличествовала бы скорее потомственному сибирскому охотнику из местных. Уже попав в ряды Стражей, парень осознал — это действительно важное преимущество, а потому на занятиях по стрельбе никогда не сачковал, буквально сросшись со своим оружием.
Выбравшись наружу, он чуть скривился — в лицо мело настоящими пригорошнями снега. Парень впервые был в Сибири, и эти огромные, в несколько раз превосходящие привычные ему снежинки до сих пор были весьма непривычны, но мочевой пузырь не оставлял времени на лишние задержки, а потому он двинулся сквозь ряды палаток вперёд, туда, где оканчивалась черта освещённого пространства.
— Стой! — раздался строгий голос откуда-то сбоку. — Куда?! Кто таков?!
— Семёнов, — растерянно замер парень, глядя на вскинувшего ружье часового. — Я это… В кустики бы…
— Какие ещё кустики?! — раздражённо гаркнул второй голос, с противоположной стороны. — Бросай ружьё и становись на колени, шельма! Не то я тебе новую дырку в заднице прострелю!
— Да я это… Ну, мужики… — замялся парень, выполняя приказ. — Вы чего?!
Некоторое время солдат с ружьём ещё стоял, выцеливая парня, но затем чуть прихрюкнул, не удержавшись, и рассмеялся.
— Да иди уж, чудо, — хохотнул с другой стороны его напарник. — Шуткуем мы, чудак-человек! Делай свои дела, только далеко не отходи — мы должны тебя видеть.
— Что, прям всё видеть? — уточнил, вставая, парень.
— Свой свисток можешь развернуть в сторону леса, он нам без надобности, — фыркнул опустивший ружьё караульный. — Главное, что б спину мы твою видели — не то не ровен час, схарчит тебя какая тварь, и пикнуть не успеешь.
— Хорошо, — вздохнул парень.
Петя зашагал к самому краешку освещённого пространства и, встал спиной к часовым. Почти целую минуту парень был выключен из реальности, а затем, заправившись, двинулся обратно. К моменту, когда он достиг края палаточного лагеря, воинов, его остановивших, видно уже не было, но на это Петя внимание не обратил. И зря…
Чуткий слух молодого парня уловил лёгкий, тишайший звук, пробившийся сквозь свист ветра. Вспыхнувшее в груди чувство опасности заставило его вскинуть винтовку и резко, как на учениях, повернуться к возможной угрозе.
Красивая обнажённая девушка жалобно глядела на парня. Высокая грудь, растрёпанные русые волосы, торчащие на холоде соски и тёмные карие глаза… У молодого парня, не знавшего ещё женщин, невольно прилила кровь к низу живота.
— П-помоги, — жалобно попросила красавица, обнимая себя за плечи и зябко ежась от холода. — П-пожалуйста… Мне очень х-холодно…
— Ты кто? — враз осипшим голосом спросил Семёнов.
— Машка, — шмыгнула носом девушка, сделав короткий, робкий шажок к парню. — Мне холодно…
— Откуда ты тут взялась?! — попытался взять ситуацию под контроль парень.
— На наши сани напали, — плачущим, дрожащим голоском поведала девушка, шаг за шагом приближаясь к парню. — Батьку с мамкой твари пожрали… И сестрёнок с братиками… Я одна сбежала… Помоги, воин…
Голос незнакомки был полон беспомощности и какой-то завораживающей робости. Парень честно, изо всех сил стремился глядеть ей в глаза, но взгляд невольно опускался ниже, туда, где призывно торчала пара тёмных, набухших от холода сосков. А затем и ниже…
Петя не заметил, как красавица оказалась рядом. Легко, плавно проскользнув под смотрящим на неё ружьем, она выпрямилась и тонким плечиком отвела оружие в сторону. По уставу, парень должен был поднять тревогу, заставить незнакомку остаться на месте, да выстрелить, на худой конец, но ничего из этого он сделать уже не мог. Незнакомка распахнула объятия и прижалась к парню, привстала на цыпочки и тихо, с придыханием прошептала ему на ушко:
— Теперь ты мой, воин…
Скосив взгляд, растерянный парень успел увидеть, как распахивается рот красавицы, превращая её в уродливого монстра — полная клыков зубастая пасть шириной в две трети лица и длинным, гибким языком уже собиралась сомкнуться на его шее…
Он не успевал сделать ничего. Ни потянуться к охотничьему ножу, что был у каждого рядового в этих краях, ни уж тем более попытаться воспользоваться ружьем, ни даже просто оттолкнуть тварь — нежные поначалу, тонкие девичьи ручки внезапно стиснули его прочти с медвежьей силой, заставляя кости трещать.
Страх удивительная вещь. Сигнализация об опасности и экстренный протокол, заставляющий живое существо всеми силами пытаться выжить — если уметь им правильно пользоваться, и губительнейший враг если не уметь. Опытные воины, да и не только воины, умеют его обуздать, преодолеть и направить себе на службу, новички же обычно из-за него гибнут даже там, где вполне могли бы выжить…
И сейчас липкий, противный ужас заставил парня напрячь все силы. Его жизнь висела на волоске, и он напряг все силы, что в нём были — но пока тщетно. Время замедлилось, а может, просто монстр решила насладиться охватившим человека ужасом, не позволяющим даже закричать и потому делал всё нарочито медленно… Он не знал, но внезапно голова взорвалась вспышкой короткой боли. А затем он ощутил, как по всему телу пошла короткая судорога — так, будто в нём стремительно прорастали новые вены, по которым вместо крови текла сама Сила. Воплощенная Мощь, от которой даже страх отступил назад — и несмотря на боль мощнейшей в жизни парня мигрени, вместе с тем он ощутил некую эйфорию.