Страница 39 из 66
— Мила, а здесь есть что-нибудь музыкальное? Ну, в смысле, чтобы можно было музыку включить? Музыкальный центр?
— Надо посмотреть в музыкальной комнате, последняя дверь по коридору справа. Там должно быть. Папа любил музыку, они с мамой даже вместе играли — папа на гитаре, а мама — на синтезаторе. Женя всегда шутил, что они не ту профессию выбрали — им надо было стать не врачами, а рок-музыкантами.
— Рок? Это здорово! А записи есть? Я бы хотел послушать!
— Да, должны быть. Пойдем, посмотрим, что там.
Они прошли по короткому коридору и Мила осторожно открыла последнюю дверь. Темно. Пахнет пылью. Мила щелкнула выключателем.
— Ого! — не удержался Богдан. Он готов был увидеть какой-нибудь чуланчик с музыкальными инструментами, висящими по стенам. Но это была большая комната, почти как тот холл с елкой. Только окна здесь не было, совсем. Зато были инструменты. Гитары — акустическая и две электро, бас-гитара, ударная установка, синтезатор, скрипка, еще какой-то пульт, наверное звук настраивать. Колонок здесь было четыре штуки, причем внушительных размеров.
— Ничего себе! Целая студия! Вряд ли отсюда мы колонку сможем в ту гостиную перетащить.
— Надо у Жени спросить. Может, здесь есть что-то поменьше.
Богдан подошел к стене и снял с нее акустическую гитару. Провел рукой по струнам. В музыкальной школе он учился по классу фортепьяно, но гитару освоил — не профессионально, конечно, просто друзья показали несколько аккордов, а дальше Богдан уже сам справлялся. Обычно гитару он брал с собой в летний лагерь.
Мила подошла к синтезатору, протерла его и включила. Пробежала по клавишам, наигрывая красивую мелодию. Богдан попробовал подыграть на гитаре. Затем они взглянули друг на друга и кивнули, словно отвечая на незаданный вопрос. Мила еще раз сыграла мелодию, теперь уже двумя руками, а Богдан, присев на стоящий рядом стул, пытался подобрать подходящий аккомпанемент.
— Это мамина песня. Она написала её после моего рождения. Там еще слова есть. Я покажу тебе запись, у меня есть на ноутбуке. Они всегда пели ее, когда устраивали музыкальные вечеринки.
— Спой, пожалуйста.
— Хорошо.
Богдан слушал, как поет Мила, и в душе у него все переворачивалось. Он представлял себе счастливую семью, женщину, которая любила своего мужа настолько сильно, что не побоялась рассказать об этом в песне, чтобы услышали все. Наверное, когда любовь настоящая, так и бывает. Хочется рассказать о ней всему миру, поделиться своим счастьем. Почему же у его родителей все не так? Значит, они не были счастливы вместе?
— Очень красивая песня. Давай споем ее сегодня вечером. Сделаем Жене подарок.
— Точно! Он же говорил про подарки, которые мы должны приготовить. Думаю, песня — то, что надо! Попробуем вместе? Я напишу тебе слова…
— Нет, это песня твоей мамы, она для твоего голоса. Я буду просто аккомпанировать. А вместе споем что-нибудь другое. Какую музыку любит Женя?
— Он рок в основном. Как и мой папа. «Король и Шут», например. Знаешь?
— Конечно! — Богдан тут же заиграл вступление к «Леснику».
— Здорово! Значит у нас сегодня будет настоящий концерт! Жаль, что времени на подготовку осталось мало.
— Я предлагаю сегодня сыграть только пару песен, а концерт устроим на Новый год! Еще неделя впереди — успеем порепетировать. Может и Женя к нам подключится!
— Да, это будет здорово! Богдан, ты молодец, это то, что надо!
Они успели порепетировать и даже перенести в гостиную с елкой синтезатор и колонку с пультом — Богдан все-таки немного в нем разобрался. И к возвращению Жени оба уже носились около дома вместе с Ричем и Ангелом. Кот, сперва снисходительно наблюдавший за ними с крыльца, все же не утерпел и присоединился к веселым догонялкам и возне в снегу. Стоило Жене выйти из машины, как в него тут же полетели снежки. Пришлось тому отстреливаться, прячась за кузовом.
— Все-все, я сдаюсь на милость победителей! Считайте, что завоевали свой обед в честном бою. Помогите только мне все перенести на кухню.
Богдан с Милой принялись таскать в дом коробки и пакеты, которыми быстро заставили весь стол.
— А не многовато ли еды на троих?
— Это на неделю, вообще-то. Ну или на сколько хватит. То, что в упаковке с логотипом ресторана, оставляйте на столе, все остальное надо распределить: что-то в шкафы, что-то в холодильник, что-то в морозильник. Надеюсь, справитесь. А я пойду, переоденусь. Впрочем, и вам не мешало бы — иначе простудитесь.
Ребята быстро рассортировали продукты и отправились переодеваться. Миле впервые после катастрофы захотелось выглядеть красиво. Она порылась в вещах, которые до сих пор лежали в коробках, а потом тихонько прошла в мамину комнату. Здесь все еще стояло трюмо с мамиными духами и косметикой. А в гардеробной висела мамина одежда. Мила прошла вдоль платьев, висящих на вешалках — мама редко носила джинсы, предпочитая более женственный стиль. Взяв одно из самых простых на вид — серое, с рукавами три четверти и классическим воротником, Мила приложила его к себе и посмотрела в зеркало, висевшее на стене.. Мама была выше ее, и платье было длинновато, но Мила решила непременно надеть его сегодня. Чтобы показать Жене и себе, и маме, что она больше не страдает о прошлом. Она вспоминает о нем с грустью, но это счастливые воспоминания. О маме, папе, о том, как они были счастливы, об их семье. Которая все еще жива. И, помня о прошлом, живет настоящим и смотрит в будущее. Пусть мама и папа увидят их сегодня. Может быть даже посидят с ними за одним столом. И споют свою любимую песню. Ведь ночь накануне Рождества — особенная. Не зря о ней сложено столько легенд.
Мила улыбнулась своему отражению и пошла в свою комнату — приводить себя в порядок.
Глава 6 — Богдан
Богдан смотрел на Милу, зашедшую на кухню намного позже их с Женей, и непроизвольно улыбался. Мила надела платье! Оно явно было ей велико, видимо мамино, но очень шло ей. Ее серые глаза и серебряные волосы словно становились ярче на фоне этого серого платья. Но самое главное — ее улыбка. Мила улыбалась! И Богдан, как и Женя, стоявший рядом, не могли оторвать глаз от девушки.
Мила, увидев их удивленные лица, остановилась и оглядела себя, ища какой-нибудь недостаток. Богдан поспешил успокоить ее, объяснить свое замешательство, Женя, похоже, тоже, поэтому они хором произнесли:
— Мила, ты такая красивая!
Это получилось так неожиданно, что парни, переглянувшись, рассмеялись, и Мила к ним тут же присоединилась.
Они принялись распаковывать привезенную Женей ресторанную еду. Мила заявила, что есть они будут из человеческой посуды, а не из бумажных тарелок, ведь сегодня праздник и торопиться им некуда. Поэтому они дружно обыскивали шкафы в поисках подходящей посуды, раскладывали и подогревали еду и сервировали стол. Это было так по-семейному, что Богдан не мог перестать улыбаться. Вот бы еще папу сюда. И маму. И чтобы все было как раньше.
Наконец стол был накрыт, еда разложена по тарелкам, и Женя, как старший, решил, что нужно сказать речь. Он встал со своего места под удивленными взглядами подростков и сказал:
— Сегодня особенный вечер и особенная ночь. На Рождество дети загадывают желания и ждут подарков. Я, похоже, уже получил свой подарок. Мила, ты не представляешь, как я мечтал увидеть тебя такой — живой и улыбающейся. После смерти брата и родителей ты— это все, что у меня есть! Ты — моя семья! А теперь моей семьей стал и Богдан. И мне больше ничего не надо от жизни, кроме осознания того, что вы счастливы!
— Спасибо, Женя, но ты — тоже все, что мне осталось от семьи. И я тоже очень хочу увидеть тебя счастливым! Не из-за меня, а по-настоящему. Хочу, чтобы ты нашел свою половинку, чтобы у тебя были дети. Тогда и я буду по-настоящему счастлива.
На лице Жени на мгновение мелькнула грусть, а потом он кивнул Миле:
— Если Судьбе будет угодно, так все и будет.
Но Богдану показалось, что сам Женя в это не верит. И для этого есть какая-то причина.