Атомный пирог

Класс захохотал. Чья-то тяжёлая рука вырвала мой листочек с портретом и в следующую секунду он, скомканный, пролетел над моей головой в сторону доски.

Парень сзади сразу же получил от меня книжкой по голове, но портрета было уже не восстановить. Ладно, к тому, что смеются над моим увлечением, я уже привыкла. Но зачем рисунки людям портить?!

9. Я обедаю с Вики

А потом настал обед.

Ну наконец-то!

В столовой я выбрала радиоовощной салат, макаронную запеканку и сладкую булочку. Отказаться от аполлолы было нельзя. Я бросила тридцать центов в раздаточный автомат, нажала код, дождалась, когда роботическая рука наберет мне полный поднос и помчалась искать Вики. Она сидела на нашем обычном месте, возле окна, и задумчиво месила пюре из радиобатата.

— Привет! — сказала я. — Ну наконец-то! Мне стольким с тобой надо поделиться!

— И мне тоже. Представляешь, я исправила вчерашний «неуд» по математике!

— М-м-м… Круто… — Я уселась рядом. — А я всё не могу отойти от концерта! Я его видела, Вики! Нет, ты представляешь? И я его трогала! Он был близко, вот как ты сейчас! Я дотронулась вот этой самой рукой! И не мыла её со вчерашнего. Хочешь лизнуть?

— Фу, зачем ещё? — Вики скривилась.

— Ну не знаю. Если б ты его потрогала, то я бы захотела…

— Спасибо, буду знать.

— Тогда я просто тебя потрогаю, чтобы поделиться, — сказала я и погладила Вики той самой рукой возле уха. — Вот тут я его и касалась.

— Ну классно, — ответила Вики без всякого выражения.

Кажется, что-то её беспокоило.

— Он тебе тоже не нравится, да? — предположила я самое страшное.

— Нравится. Дело не в этом. Вот как ты считаешь: можно ли по анализу крови узнать, что отец мужа моей сестры в юности увлекался коммунистическими идеями?

Я опешила:

— О чём ты? По какому-такому анализу?

— Ну, не знаю. По какому-то. По крови.

— А чья кровь-то?

— Моя.

— А при чём тут отец сестры мужа?

— Отец мужа сестры! — раздражённо поправила Вики. — Говорят, что завтра у всех классов вместо уроков будет просмотр какого-то фильма, а после всех погонят сдавать кровь. Якобы проверка на устойчивость к полиомиелиту. У кого недостаточно иммунитета, воткнут дополнительную прививку.

— Ну и что? Ты уколов боишься?

— Не боюсь я уколов. У меня пара друзей подозревает, что все россказни про полиомиелит это для отвода глаз. На самом деле про анализу будут выяснять, кто ты такой, чем занимаешься, что у тебя на уме… Ну и вот. Я боюсь, что узнают, что Карли моя вышла замуж за сына поганого коммуняки. И что тогда будет? А если меня заподозрят? Не дадут закончить школу, как Фейлхаберу?..

— Прекрати. Кровь твоя. Этот свекор сестры тебе даже не родственник. Откуда там взяться чему-то о нём?

— Вроде так… Ну а мало ли что? Опасаюсь… — Тут Вики понизила голос. — Слушай, может, мне завтра сказаться больной? Прогулять да и всё, а? Ты можешь узнать у отца и сегодня же мне позвонить?..

— Что узнать-то?

— Ну, по крови коммунистов выявляют или как.

— Да откуда он знает! Не врач же он.

— Но он же производит… эти самые… как раз… — замялась Вики.

— Он производит детекторы лжи. Он не медик ни разу.

— А кроме этих детекторов его компания ничего разве не производит? — не унималась моя подруга.

— Детекторы атеистов и детекторы гомосексуалистов.

— А детекторы коммунистов?

— Нет, про это папа ничего не говорил. А если их и станут делать, то бескровные. У них всё на электричестве… на импульсах… понятно?

Наверное, последняя фраза была уже лишней, потому что принцип работы всех этих штуковин я сама совершенно не понимала, да и что такое «импульсы» сходу не объяснила бы. Так просто ляпнула, вспомнила что-то из папиных разговоров. Впрочем, Вики знала, что физик из меня никудышный, так что вдаваться в подробности не потребовала. Она просто сказала:

— Ты всё же спроси у него.

— Ладно, — ответила я, чтоб закрыть эту тему.

Сегодняшними разговорами о коммунистах я уже была уже сыта по горло! Не про них я надеялась побеседовать, разыскивая в столовой свою лучшую подругу!

— Слушай, Вики! Если хочешь завтра прогулять, то я не против. Можем даже сделать это вместе. Сегодня вечером мы можем заняться кое-чем гораздо более интересным, нежели учить уроки на завтра.

— Ты о чём?

— О ком! Об Элвисе.

— А, снова…

— Да, снова! Вики, эти два дня необычные! Он здесь! Он в нашем городе! Ты это понимаешь? Этого ни разу еще не было и, может быть, потом уж и не будет!

— Но ты же уже была на концерте.

— Но сегодня вечером ещё один!

— Там будет то же самое.

— Да блин! — Я возмутилась — Как так можно не понять-то? Во-первых, да, там будет то же самое, но это мне и надо! Я умру, если не смогу повторить то, что чувствовала вчера! А, во-вторых, там уже будет по-другому. Ничто не повторяется прям в точности. Он может пошутить другую шутку. Подрыгать ногой по-другому. Неужто не ясно?

— Ясно, ясно… Ладно, что я удивляюсь? Я давно знаю: ты чокнутая.

— Чокнутые — те, кто не понимают, какой он гений. Кто не хочет понимать. А ты поймёшь! Вот сходишь со мной и проникнешься. Вики, живьём он в сто тысяч раз круче, чем в записи! Ты сама будешь мне благодарна, когда ощутишь это!

Вики чего-то там хмыкнула. Её рот был набит радиобататовым пюре, и я не стала дожидаться, когда он освободиться, чтобы сказать какую-нибудь очередную глупость, а взяла беседу в свои руки.

— Слушай. Есть план. Мне известно, в какой он гостинице. Можно забить на оставшиеся уроки и отправиться туда прямо сейчас. Походить там… Под окнами постоять… Крикнуть что-нибудь ему — авось и выглянет! А ещё можно найти его машину и что-нибудь написать на ней. Например, свой телефон.

— Ага, — сказала Вики, — чтоб он знал, на кого подавать в суд за порчу имущества! Конечно, конечно! Откуда ты вообще узнаешь, которая машина — его?

— Вики, это всем известно! В газете писали неделю назад. Он купил розовый атомобиль, трансформирующийся в самолёт. Такого ни у кого больше нет. Ну, в нашей глуши-то уж точно.

— Гвоздём нацарапаешь?

— Хм… Я вообще-то помаду купила бордовую. Ну, специально для этого дела. Но вот гвоздь это мысль! Гвоздём оно, конечно, крепче будет. Не сотрётся. Больше шансов…

— … увидеться с ним в суде.

— А хоть бы и в суде! — сказала я. — Уж лучше в суде, чем нигде. Вот. Стихи получились.

— Очень глупые стихи. И портить машину — тоже очень глупая мысль. К тому же, готова поспорить, её охраняют. Ты, небось к этой тачке за милю не подберёшься. Там, наверно, десять полицейских, сто собак и две сигнализации — как раз вот от таких вот.

— Ну ладно, плевать на машину. Забудь про неё. Можно просто побыть около гостиницы. А потом, если повезёт, увидеть, как он отправляется в концертный зал. Зал буквально в трёх кварталах от отеля. Не вопрос. Лишь бы повезло лишний билетик ухватить.

— Ну, — сказала Вики, — ухватить один лишний билетик явно больше шансов, чем два сразу. Я тебе зачем в этой истории? Ты же знаешь, что я не любитель царапать машины, толкаться среди полоумных и прочих подобных делишек. Послушать пластику — пожалуйста. А концерты…

— Ты будешь в восторге! Увидишь!

— Интересно, влияют концерты на кровь? А если анализ покажет, что ты вчера слушала рок-н-ролл?

— Вики, хватит нести ерунду! Давай позвоним твоему брату и попросим, чтобы он отвёз нас в центр города! Прямо сейчас, а? Он парень хороший, поймёт всё и предкам не проболтается?

— А, — сказала Вики, — вот, к чему все уговоры! Тебе нужна машина. Ехать не на чем?

— Ага, — сказала я.

— А твой брат не хочет тебя отвезти?

— Ни в какую. Сказал, и одного концерта мне за глаза.

— И отец?

— К нему с таким вообще подходить опасно. Ты же знаешь его взгляды. Если только через маму. А мама от моей идеи тоже не в восторге.

— Ну фигово тогда. Мой-то брат в деревню к бабушке уехал. Он вернётся только послезавтра. Так что вот…