Только не|мы

На секунду мне представилось, что я тоже среди них, медленно плыву в танце. Меня обнимают чьи-то нежные руки, но я не вижу лица. Или же просто боюсь смотреть, потому что знаю наверняка — это не Макс. Он ведь совсем не умеет танцевать. Но кто ещё это мог быть?..

Может, Тони и я?.. Нет. Нет, это мог быть кто угодно, только не мы. Мы — случайные, встретившиеся и заранее решившие, что все эти игры не для нас.

Я повернулась к Тони и поймала его улыбку. Мне хотелось думать, что наши мысли снова сошлись. А может, он просто вновь угадал, чем полна моя голова, оттого и улыбался — игриво или насмешливо?.. Я не понимала до конца, но всё же улыбнулась в ответ.

— Потанцуем?

Он не услышал моего ответа, потому что и без того звуков было слишком много. Я даже до конца не уверена, что мне удалось произнести что-то внятно. Тони взял меня за руку и увлёк в плотную текучую толпу. Вскоре мы слились с ней.

Я держала его за плечи, поневоле дыша его парфюмом, сигаретами, дышала им самим.

— Илзе?..

— Да?

— О чём ты думаешь?

— О том, что… я давно не пила. И не танцевала.

— А хотелось бы чаще?

— Возможно.

Я правда не знала ответа на этот вопрос. Знала только, что меня кружит в беспечном танце, и скоро он закончится. А закончился он даже быстрее, чем я думала.

Мы вернулись к нашему месту.

— Мне пора, — сказал Тони.

— Уже? — вырвалось у меня вдруг.

— Да, утром у меня поезд. Но есть предложение.

— Какое?

— Давай прокатимся.

— Прокатимся?.. — я сделала попытку расслышать что-то другое, но Тони выразился именно так — «Прокатимся».

Неужто он всерьёз флиртует со мной? По всей видимости, мой наполовину затопленный виски взгляд оказался чересчур красноречив, и Тони решил, что нужно попытать удачу. Но не так же!

Положим, где-то в дешёвом захолустном баре какой-нибудь залётный гастролёр вполне бы мог подобным образом клеить нетрезвую простушку, дабы затащить её на часок в уединённое место. Но мы находились в приличном заведении, и я знала себе цену достаточно, чтобы быстро раскусить эту авантюру. Одно дело — вместе пить, жалуясь на бывшего супруга и щекоча фантазию романтикой, которая, разумеется, невозможна.

Однако реальный флирт — это уже слишком.

— Да ничего особенного, — сказал Тони. — Ночью в городе красиво. Возьмём такси и пролетимся по улицам без всякой цели. Ты ведь никуда не спешишь.

— Пожалуй, откажусь, — ответила я с такой надменностью, что у меня самой задрожал голос. — Благодарю за предложение, но как-нибудь в другой раз. Сейчас я хочу послушать музыку.

— Ладно.

Тони расплатился по счёту, встал из-за стола, забрал портфель, натянул чёрное пальто.

— Спасибо за компанию, Илзе, — бросил он через плечо. — Доброй ночи.

Тут со мной произошло что-то странное. Я открыла рот, произнесла сдавленно:

— Тони… — и, выговорив это, начисто забыла, что хотела сказать следом.

— Да?.. — Тони остановился на мгновение.

— Хорошей дороги.

Он, будто не веря в искренность моего пожелания, ничего не ответил, только улыбнулся на прощание и сразу ушёл.

Я осталась сидеть за столом, внезапно оказавшимся настолько пустым и бессмысленным, что сидеть здесь дальше я уже была не в силах.

Я ведь и подумать не могла, что Тони просто уйдёт. Не станет уговаривать, не задержится ещё на какое-то время, не примется вызнавать, почему я отказываюсь. Всё случилось настолько быстро и нелепо, словно сценарист, писавший этот сюжет, устал и просто вычеркнул одного из героев: «Он встал, оделся и ушёл. Конец». В книгах судьбоносная встреча — это всего лишь начало, затравка к предстоящей драме. И совершенно бессмысленно вот так сталкивать людей, чтобы они в итоге разминулись с лёгкостью обыкновенной жизни.

— Господи, что я творю?.. — бормотала я себе под нос, удивляясь собственной дурости, когда уже хватала сумку с ноутбуком и в незастёгнутой шубе летела на выход из кафе.

У дверей пришлось задержаться, потому что сразу несколько гостей готовились уходить и крутились в маленьком холле. Но я не могла ждать. Каждая секунда была на счету. Поддавшись безрассудству, я растолкала людские спины и ринулась на улицу.

— Тони!..

Я оглядела прохожих, обернувшихся на мой зов. Увы, Тони среди них не было. Я посмотрела вправо, влево — всюду брели по заснеженной улочке незнакомые силуэты, по одному, по двое, небольшими компаниями.

Вдалеке играл на гитаре какой-то парнишка. В морозном воздухе его вокал отзывался по-особенному смело и чисто, хотя петь под открытым небом в минусовую температуру — весьма опрометчивое решение.

Я снова и снова бродила взглядом по пятнистому от фонарного освещения городскому пейзажу: припыленные тончайшей россыпью снега скамейки; двери и окна ресторанов, сувенирных лавок; курящие люди почти у каждого входа, которые выбежали подышать немного зимней свежестью и поговорить за сигаретой с кем-нибудь без лишнего шума; влюблённые парочки, бредущие в каком-то загадочном полусне; группка бомжей, примостившихся на ночлег в неприметном тёмном углу возле ресторана быстрого питания.

Десятки лиц, силуэтов, скрытых миров… Но взгляду не на чем было зацепиться. Моя надежда таяла быстрее снежинки, зажатой в ладони. Зря только спешила и бесцеремонно распихивала ни в чём неповинных людей, наверняка выглядя в их глазах нетрезвой влюблённой дурочкой.

Но если посудить трезво, была ли я влюблена? Или же во мне просто взыграла профессиональная горечь по обрубленному ни с того ни с сего сюжету, каким я увидела эту странную и непривычную встречу?..

Я застегнула шубу и вздохнула. Поработать толком не удалось, да и половину концерта я пропустила, а возвращаться в джаз-кафе перехотелось. И я пошла наугад в сторону парнишки с гитарой.

На скамейке напротив него кто-то сидел с зажжённой сигаретой и скрещенными на груди руками будто нахохлившийся ворон — сплошь чёрный и одинокий. Когда я приблизилась и находилась уже в пяти-семи шагах от музыканта, человек повернулся, а я остановилась.

— Илзе! — Тони поднялся на ноги и так широко развёл руки в стороны, будто мы — давние знакомые, которые не виделись лет сто и сейчас самое время для крепких объятий. — Ты что же, меня искала?

— Нет, — соврала я.

Это была настолько очевидная ложь, что я даже не попыталась украсить её чем-то дополнительно, чтобы она не выглядела настолько уж лживо.

Тони подошёл ко мне вплотную, улыбаясь. Разница в росте у нас была значительной, даже с учётом каблуков на моих ботильонах. И я самой себе казалась невозможно маленькой и вдобавок глупой.

— Тебе не холодно? — спросил Тони.

И правда, я в самом деле чувствовала озноб, несмотря на уютный песцовый мех, несмотря на градус выпитого алкоголя. Меня потряхивало от волнения, которому я не могла подобрать слов, несмотря на весь свой богатый словарный запас.

Мы поймали такси, жёлтое и наглухо тонированное будто пошлая статейка из жёлтой газеты: «Двое любовников были замечены, садящимися в неизвестную машину. Шокирующие фото папарацци с места событий!».

Тони открыл мне заднюю дверь, а я воровато оглянулась — не следит ли кто-нибудь за нами. Конечно, никому до нас не было дела. Я заняла своё место, а Тони — соседнее.

В автомобильном полумраке мы сидели близко-близко друг к другу. Можно было бы задавать вопросы, но каждый из нас сохранял молчание всю дорогу. И молчали мы долго. Тони вдруг взял меня за руку. Без предупреждения, просто взял, будто хотел сказать: «Не бойся», а я бы хотела ответить: «Чего мне бояться?». Однако сохранялась тишина. На каждом светофоре Тони сжимал мою ладонь немного сильнее, а затем ослаблял хватку. Это движение напоминало замедленный пульс, вот только мой пульс по-прежнему бился неспокойно.

Машина остановилась на набережной. Мы вышли. Мороз стал крепче, от реки тянуло промозгло. Беспричинно и несуразно мне захотелось плакать, причём навзрыд, сотрясаясь каждой клеточкой тела, чтобы от громкости моих рыданий лопался тонкий лёд на чёрной воде.