Миллион миров

— Шон-Хон, вы же понимаете, что всё это значит? — спросил Фокс.

Безопасник стоял, как громом поражённый.

— Да, — сдавленно ответил он.

— Я не понимаю, — вырвалось у Аны. — Ирелию пытались отравить? Но она же умерла от другого.

— Да никто, кроме них, ни нейтрона не понимает! — воскликнул Ззир’Пуун. — Объясните для простых зрителей!

— Система Клето-2 позволяет наблюдать за состоянием подзащитного, ведь когда что-то случается с Ирелией, оно отражается на клетосе. Но это работает в обе стороны. Кто-то ввёл клетосу смертельный яд, и этот яд отравил Ирелию Кан.

— Только как это может по-настоящему работать в обе стороны? — лихорадочно соображая, воскликнул Шон-Хон. — Исследования доктора Тюэль показали, что передача симптомов незначительна, и потом, одно дело от клетки к организму, но от организма к клетке…

— Вы эвакуировали лабораторию? — резко спросил Фокс.

— Да! — хвост гепардиса нервно мотнулся из стороны в сторону. — Мы решили, что это ничему не повредит. В случае вашей глупости, ошибки или блефа мы просто вернём ученых на места. А затраты на вылет персонала незначительны.

— Но лабораторию покинули не все, — сказал, а не спросил Одиссей.

— Что? — Шон-Хон мгновенно сверился с нейром и резко повернулся к экрану. Только теперь осознав, что результаты исследований доктора Тюэль были слегка скорректированы… доктором Тюэль.

— Что это значит? Почему вы нарушили протокол и остались в лаборатории?

— Мне нужно закончить процедуру, — проскрипела доктор. — Пока я со всем не покончу, не могу уйти.

— К-какую процедуру? — спросил Шон-Хон, покрывшись испариной и лихорадочно глядя за спину женщине, прямо туда, где на стерильной полочке стояли десятки сувенирных фигурок: почти сотня вип-клиентов элитного агентства «StarGuardian». Всё тело безопасника сморщилось складками, как у кошек-сфинксов, морда осунулась, а расширенные глаза выдавали шок. Он словно проснулся в своём худшем кошмаре. — Какую процедуру?!

Женщина молчала, продолжая методично делать то же, что и все последние часы.

— Процедуру активации клетосов остальных звёзд, — ответил вместо неё Фокс. — Ведь Ирелия была первой пробой. Доктор Тюэль рассчитала идеальное убийство, которое не оставит следов — однако всё пошло не так. Доктор ещё не разобралась в причинах, у неё сегодня не было времени. Ведь она поняла, что скоро будет раскрыта, арестована, возможно, убита — но главное, будет прерван её величайший План. На подготовку и воплощение которого она потратила годы. Поэтому доктор решила поторопиться и провести процедуру активации всех девяноста четырёх вип-клиентов агентства. Чтобы затем ввести яд девяносто четырём клетосам и смотреть, как гаснут звёзды разных миров. Как ужас и трепет от её деяния разносятся кругами по тысячам систем, а она сама навечно входит в историю и превращается в легенду.

— Слава праведника греет сердце, но главное, что в галактике станет темнее, — размеренно проскрипела доктор, дитя сумрачной планеты, от природы ненавидящая всё яркое и цветное. — Космос перестанет рябить от самомнения тех, кто не заслуживает сверкать и сиять: ложных звезд. Ведь кто-то должен сделать эту операцию, выжечь паразитов.

Она поставила на полку одну из последних фигурок, и добавила:

— Спасибо, что убрали из лаборатории всех остальных. Конечно, им я тоже подсадила клетосов, чтобы убить, если попробуют помешать. Но когда никто не лезет под руку, работать приятнее и проще. Да и неправильно убивать обычных людей. Страдать должны только те, кто забрался незаслуженно высоко.

Её вытянутое лицо было умиротворённым и довольным.

— Что ты наделал?! — воскликнул гепардис Фоксу, беспомощно пытаясь найти выход. — Эвакуация ей только помогла! Вместе с персоналом мы вывели со станции дроидов, остались только два стационарных наружных, но они могут работать только по внешней сфере, а не внутрь…

— Взорвите лабораторию, Хон-Шпон! — потряс кулаками Дурран, от волнения выговорив имя безопасника почти, ну почти правильно. — Ну же, запустите механизм самоуничтожения!

— Какой механизм, какого самоуничтожения, вы обсмотрелись артов про Джеймса Борна?! — зашипел взбешённый кошак. — Какие компании будут тратить деньги и встраивать в собственную лабораторию на спокойной отдаленной планете механизм самоуничтожения?!!

— Тогда пошлите десант! — пфыкнул Дурран. — Вы же элитная фирма, у вас должен быть свой десант? А? Пускай возьмут её штурмом!

— О пульсары, какой десант, — мучительно простонал Шон-Хон, схватившись за голову. — Даже если получить санкцию UFO и в течение пяти минут направить туда гипер-спецназ, всё равно атаковать лабораторию быстрее, чем она активирует клетосов, невозможно!.. Тюэль, послушайте меня… вы столько лет работали безупречно… Давайте договоримся! Скажите свои условия, и мы сделаем всё, что в наших силах…

— Я не веду переговоров с прислужниками ложных звёзд, — улыбнулась доктор. — И разумеется, зная защитные меры и протоколы агентства, я заранее продумала действия. Так что вам не остановить мой План. Лучше станьте свидетелем его воплощения.

Нет, такого Шон-Хону не могло представиться даже в худшем из кошмаров. Потерять в один день всех клиентов, не суметь защитить столько звёзд, потерпеть настолько монументальный крах в деле своей жизни, это было слишком странно и страшно. Безумно.

— Сыщик оказался умнее, чем могло показаться по его внешности, — проскрипела женщина. — Но всё же подумал, что, удалив всех из лаборатории, сможет меня остановить. Ошибся.

— Не ошибся, — улыбнулся Фокс, — а помог. Пусть сомкнутся хребты небес, хайдина.

Его рука взлетела и коснулась лба, описала странный, извилистый символ, похожий на простейший цветок. Доктор Тюэль подняла голову и уставилась на человека раскосыми глазами. Руки с импринтометром замерли над очередным контейнером с клетосом внутри.

— Пусть погаснет ненавистный свет, — эхом ответила она. — Но ты не хайдин. И что это за символ?

— Нет, я не с твоей планеты, хайдина. Хотя я тоже считаю, что мир несправедлив, и его нужно исправить. Только поп-идолы здесь не причём.

— Значит, ты слеп и не видишь, сколько мерзейшего, ярчайшего света они приносят, и как этот свет искажает мир! — болезненно скривившись, воскликнула доктор Тюэль.

— Зато я знаю, почему твоё убийство Ирелии не удалось.

— Почему?!

— Я задал тебе вопрос о передаче калорий, чтобы убедиться, что это твоих рук дело. Конечно, ты не могла открыть секрет чужаку, поэтому соврала, что энергия передаётся от клетки в клетку, как же иначе, закон сохранения энергии. Но я знал, что это не так. Между клетосом и носителем не производится вообще никакой передачи, потому что это не «зеркальные» клетки. Это одни и те же клетки, которые присутствуют сразу в двух местах.

— Молчи, чужестранец! — воскликнула Тюэль. — Не проливай тьму в глаза слепых! Они не должны знать!

— Им суждено узнать сегодня, — проронил Одиссей. — Другого выхода нет. Потому что и ты не понимаешь важнейший факт.

— Как они могут присутствовать сразу в двух местах? — резко спросил Шон-Хон, который вторым потоком сознания уже планировал нуль-десант на лабораторию с привлечением сил UFO и корпорации «Ноль». Ему нужно было потянуть хотя бы семь тиков. — Объясните!

— Жалкая попытка, — скривилась доктор, включая таймер. — Я уже поняла, что мне не жить, и знаю, сколько вам нужно времени для атаки. Поэтому я осуществлю План во что бы то ни стало, даже ценой собственной жизни. Но перед тем, как тьма в моих глазах восторжествует навеки, я бы хотела узнать, почему яд не убил Ирелию Кан. Познание — это моя слабость…

— Конечно, — кивнул Фокс. — Ты узнаешь. Но сначала я объясню им.

— У тебя семь тиков, чужеземец, — кивнула Тюэль.

— Клетосы не отыскали неизвестный способ передачи энергии и материи в пространстве. Их эволюция пошла по другому пути: они научились создавать особые клетки, которые изогнуты в четырёхмерном пространстве и за счёт этого существуют сразу в двух местах.