Миллион миров

— Интересно, что Бекки возопит по этому поводу? — усмехнулся Одиссей.

— Ещё мы можем сдавать Трайбера в аренду, — немного смущаясь, предложила Ана. — В смысле, в наём. Мало кто может позволить себе такого высококлассного бойца навсегда, а вот на задание… Что? Разве я не права?

Ящерн насмешливо похрустел суставами пальцев, сжимая и разжимая кулаки.

— Я бы поразмялся, — кивнул он.

— А я могу сделать шоу с показом старинных гаджетов, — Ана слегка стеснённо погладила компактный суб-пространственный рюкзачок, висящий на бедре. — Много не заработаю, но на атмосферные фильтры хватит.

— Не забудьте про шикарисов! — со значением поднял палец Фазиль. — Это четыреста тысяч, если продать сразу всё поголовье. А в теории, можно заняться их разведением…

— Ударь меня квант удачи, у нас же целое стадо инопланетных животных на борту! — вспомнил Фокс.

— Конечно, а куда им деться, — развёл четырьмя руками луур. — Шикарисы всё ещё пасутся в ангаре номер один. Там установлена атмосфера и температура, характерная для их родной планеты Гурмон, плюс я купил чаны самопроизрастающей чаквы с Ольмеги-6. И сработало: шикарисы жуют чакву с утра до вечера, а потом она активно растёт из навоза, расщепляя клечатку и забирая недостаток энергии из атмосферы.

— Ты почти изобрёл вечный двигатель? — улыбнулась Ана.

— Аграрный индекс получившейся среды очень высокий, — закивал луур. — Но прошло слишком мало времени, чтобы делать выводы.

— Я даже не видел этих зверюг, — посетовал Одиссей. — Всё времени не было, да и неудобно одеваться в скафандр, чтобы их проведать. Но теперь можно сходить к ним в ангар, потому что у меня серые гранулы, а они надеваются сами. Их никто не забрал, когда я вернулся.

— Потому что корпорация «Санко» заранее списала в потери всё, что отправили в спасательную экспедицию, — хмыкнула Ана.

— Ну конечно, скафандр должен был взорваться вместе с остальным.

— Подведём итоги! — возвращая их в теме, воскликнул Фазиль. — Мы перечислили несколько способов заработать, а вернее, наскрести хоть какие-то прибыли до того, как наш основной источник заработка сможет вернуться к делам. Как вы считаете, что из них имеет смысл…

— У меня есть деньги, — вдруг сказал Трайбер. — Схрон. Никто про него не знал, даже Нюхач с Камаррой. Там миллионов пятьдесят.

Все уставились на него с открытыми ртами.

— Что, простите? — озадаченно переспросил Фазиль.

— Доверие.

— Хочешь скинуться в общак? — улыбнулся Одиссей.

— Да. Слетать, забрать деньги и купить всем по тортику.

Могучей голове Трайбера было непривычно кивать: словно замшелая скала пошевелилась туда-сюда.

— Чего уставились? — удивился ящерн. — У меня под началом больше нет клана, армии. И зачем мне теперь деньги?

— Ммм, купить планету, запасов и жить припеваючи и без забот? — предположил Фазиль.

— Скучно.

— С Одиссеем однозначно интереснее, — с энтузиазмом поддержала Ана. — С ним всё время происходит что-то удивительное!

Детектив хотел ответить, что в ближайшие пару дней уж точно не случится ничего такого — когда время остановилось.

Все замерли посередине вздоха, мельчайшие частички пыли повисли в воздухе, став заметными, потому что свет преломлялся через них постоянно, а не мельком, как когда они плывут. Даже Чернушка зависла — и вместо окошка в мир мрака сделалась бледной, просвечивающей тенью. Как огонь становится прозрачным, если замрёт.

Одиссей оказался единственным на всём «Мусороге», кто не замер вместе с миром вокруг. Это не могло быть остановкой времени, потому что чем бы он тогда дышал? Это был контроль пространства в каком-то из высших его проявлений. Фокс застыл в напряжении, пытаясь понять, что происходит. Ему не пришлось долго гадать.

Потолок ангара потек, словно кисель, материя стала жидкой и разошлась кругами, как от удара капли о воду. Это выглядело красиво и жутко. В полной тишине сверху упала ртутная капля, ударилась о пол; по ней прошла стремительная волна деформации, и проступил пугающий облик.

Властный, угловатый негуманоид с телом, словно состоящим из множества геометрических фигур, вытянулся на три метра вверх и расширился сверху, как угловатая фигура воздушного змея. Он оформился из сверкающей жидкости, лицо оказалось посередине тела, примерно на уровне человеческой головы — оно выплыло из ртутных недр на поверхность и затвердело. Зловещая маска, подобная ликам древних ацтекских богов. По всему телу, по всем неровным трапециям, пирамидам, ромбам, из которых состояло существо, расходились грубые и странные асимметричные узоры, словно эхо крика, в котором застыл его лик.

Одиссея прошиб пот, когда он понял, кто перед ним.

Ты можешь быть пятисотлетним странником, но вряд ли кто-то из твоей юной и крошечной расы лично встречался с мордиал. Перед Фоксом стоял один из Основателей, наследник Древних, хозяин Великой Сети. Эта раса возвысилась, когда люди ещё копошились в грязи, превращаясь из полуразумных в первобытных. Эта раса угасла за десять тысяч лет до того, как предки Одиссея вышли в космос. Но затем мордиал вернулись и с тех пор были у власти, не правя; стояли у истоков, не перекрывая реки.

Мордиал крайне редко появлялись где бы то ни было лично. За них всегда действовали младшие расы, выбранные ими и вошедшие в состав Основателей. Тем знаменательнее было встретить одного из них. Ртутное лицо исказилось, внутри него всклокотало сверкающее жидкое вещество.

— Вернувший врата. Спасший Рансиль. Исполнивший прошлое, — немного пугающим, бурлящим тембром произнес мордиал.

— Привет, — тихо ответил детектив.

— Основатели видят твой дар. Ты сохранил врата в настоящем, это малое. Великое: ты помог становлению врат в прошлом. Я сформировался, чтобы ответить тебе.

Выходит, ради этого визита мордиал принял твёрдую форму, из жидкого и плавного стал угловатым и узорным, почти симметричным. Одиссей вдруг понял, что для пластичного и всегда подвижного существа быть чем-то угловатым и гранёным — мучительно. Тем не менее, Основатель держал себя в чётких формах, противных его существу. Сейчас он напоминал октаэдр с увеличенным верхом, состоящий из множества подрагивающих и медленно изменяющихся геометрических фигур.

Чтобы удерживать себя таким, Основателю требовались значительные усилия. Зачем же он так делал?

— Боль за боль. Долг должен быть отдан, — словно прочитав мысли человека, тут же ответило существо. — Равновесие должно течь во все стороны.

— Я благодарен, — искренне ответил Фокс, удивлённо качнув головой.

— Вкладу в становление врат нет цены. Нет возможности равновесия. Ответный дар должен быть почти бесценным.

Фигуры пришли в резкое движение, словно стена стала стремительным каскадом рушиться на Одиссея. Море заострённых многогранных игл уткнулись человеку в грудь и в лицо, из него вышибло дыхание, всё внутри стиснул инстинктивный страх.

— Жизнь, — пророкотала маска. — Бесценна. Мы дарим тебе жизнь.

«Какой удобный способ!» Напряжение Одиссея едва не выплеснулось в нервный смех. «Хочешь погасить невообразимый долг? Просто почти убей того, кому должен, и вы квиты».

— Мы дарим тебе красоту. Мы дарим тебе понимание. Мы дарим тебе возможность.

Мешанина фигур снова перестроилась, они мучительно дрожали и постоянно таяли, текли очертаниями, но мордиал усилием воли затвердевал их снова и снова. Он отпрянул назад и превратился в подобие звёздных врат: тело из фигур стало кольцом, а всё пространство внутри залила ртутная плёнка, посередине которой висела та же маска-лицо.

Красоту, понимание и возможность? Это что-то новое. Но что именно? Фокс ещё не знал.

— Ты принимаешь наши дары?

— Принимаю! — выдохнул человек. Ему было не по себе и хотелось, чтобы эта в высшей степени странная благодарность поскорее закончилась.

— Будущее закреплено, — пророкотала маска.

В ту же секунду мордиал резко потерял форму и расплескался, словно сейчас лопнет и брызги разлетятся во все стороны — но ртуть упруго сжалась в каплю, и та скакнула вверх, к потолку. Фокс увидел, что стена его баржи в полном порядке, но она опять поплыла, словно на секунду стала жидкой. Капля врезалась в потолок и прошла сквозь него, как сквозь поверхность воды, по ребристой поверхности разошлись круги — а через секунду всё затвердело и наступила тишина.