Анкер

Но взгляд мой приковало вовсе не обстановка из рыцарских романов, а то, что оказалось в центре стола, в пустом пространстве. На всяких международных конференциях, я это видела по телевизору, там обычно ставят огромную вазу с цветами. Здесь было кое-что куда удивительнее: десять круглых плит из разноцветного материала, диаметром чуть больше метра, висевшие в воздухе одна над другой. Плиты были пронизаны, как канапе, в трех местах тонкими розовыми стержнями. Они то сближались, то отдалялись друг от друга, раскачивались и наклонялись. Розовые стержни тоже не стояли на месте: странным образом они перемещались прямо в камне, словно это была жидкость, меняя то угол наклона, то свое положение в плоскости, иногда соприкасаясь и пересекаясь. Всё это напоминало оживший рисунок из учебника геометрии.

Вначале я подумала, что вижу какую-то кинетическую скульптуру, потом — что в центре стола голограмма. Как иначе — ведь ни плиты, ни стержни не касались ни пола, ни потолка! Они висели в воздухе!

А потом я поняла, что вижу перед собой модель (или карту?) этой самой «Декады».

Десять плит очевидно символизировали те самые десять миров. Три стержня? Наверное, артерии в лимфе. Все эти колебания и смещения «стержней» и есть волнения в лимфе, которые мешают перемещениям.

Логично? Логично!

Вот только как эта штука сделана и почему висит в воздухе?

Мысль о магии была такой глупой, словно я принялась на полном серьёзе обсуждать географию плоской Земли. И в то же время я понимала, что так оно и есть. Я вижу магию! Не просто людей-оборотней, не перемещение между мирами, а что-то совсем невозможное.

Но вот же оно — есть! Висит и вращается!

— Вот это да! — сказав это, я испуганно прикрыла рот ладонью.

На меня сразу же устремились взгляды всех присутствующих, даже тех, кто не обратил внимания на наше появление. Собравшись с духом, я стала разглядывать их в ответ. Сразу заметила, что все присутствующие делились на стоящих и сидящих, скорее всего в зависимости от статуса. Здесь почти не оказалось молодёжи, все люди взрослые, а многие пожилые, юные лица можно было по пальцам пересчитать. Всего за круглым столом и вокруг собрались человек двадцать, может быть чуть больше.

В ближайшем кресле, положив перебинтованную ногу на скамеечку, сидел не кто иной, как Эдвард. Лицо его было бледным, истощенным. Вряд ли по положению он имел право на такие вольности, скорей уж собравшиеся снизошли до его состояния. Эдвард едва заметно улыбнулся мне, и я сразу расслабилась.

— Анкер Александра! — размышления мои прервал знакомый голос, и я ощутила ладонь мужчины, проводившего на сюда, на своем плече, — Я искренне рад приветствовать вас в Декаде! Наша встреча не должна была произойти так скоро, но пусть это не омрачит ее, ведь я и все остальные члены Сердца Декады счастливы видеть вас во здравии.

В зале раздались негромкие рукоплескания, многие поднялись со своих мест. Не поднялись только уже стоящие, да какой-то парень и девушка — оба в золотистых накидках, — сидящие по другую сторону стола и с вялым видом меня изучающие.

Сказанное незнакомцем переключило рычажок где-то внутри, и я уставилась на него:

— Я так понимаю, вы…

— Верно, анкер, я ваш регент, — мужчина улыбнулся и жестом пригласил меня к столу, — Зови меня Тройка — здесь мы отрекаемся от прошлой жизни и носим имена своих слоёв. Я защищал ваши интересы как властительницы третьего слоя на протяжении многих лет. Рад сообщить, что третий слой столь же влиятелен, каким был в ваше прошлое явление при моем покойном предшественнике.

— Какое такое явление? Я вас впервые вижу!

— В прошлый раз вы явились сто лет назад и почили в стенах Декады в весьма преклонном возрасте, анкер. Я застал вас лишь на краткий срок, ещё не вступив в дела, но и тогда вы были образцом благородства и справедливости.

Я беспомощно оглянулась, отчаянно ища глазами Рейн, но та была занята: сидела рядом с Эдвардом и о чем-то горячо с ним перешептывалась.

— Прошу вас, анкер. Я объясню положение дел чуть позже, а теперь, если не возражаете… — он жестом предложил мне кресло и, когда я села, встал за спинкой, чуть сбоку, — Садитесь, дамы и господа, садитесь! Нас ждет долгая и, надеюсь, плодотворная беседа!

— Да, Тройка прав, — тучный мужчина по другую сторону стола поднял узловатую артритную ладонь, призывая к тишине, — Позвольте мне еще раз лично поприветствовать анкера Земли, — он склонил голову. — А теперь давайте вернемся к вопросу о похищениях анкеров пятого и седьмого слоя.

В зале раздался ропот. Мой регент вздохнул, Рейн вздрогнула, а лицо Эдварда осталось столь же болезненно бледным, что и раньше. Я пересеклась взглядами с парнем в золоте — тот ухмыльнулся и что-то шепнул своей соседке. Та бросила на меня мимолетный взгляд, прикрыла рот ладошкой и хихикнула.

Неприятные типы!

— Хорошо, — пробурчал тучный, — Вследствие прихода третьего анкера и обоих ее протекторов, предлагаю опустить ненадолго дело об похищениях и обратиться к событию менее неотложного, но не менее острого характера. Как многим из вас известно, вчера на анкера третьего слоя было совершенно нападение, — тучный утер широкий лоб черным бархатным платком, — Я хотел бы услышать все подробности произошедшего от лица очевидцев. Эдвард, тебе слово.

— Ваша светлость, — даже из своего положения юноша смог наклонить голову в знак почтения, — Я уже много лет имею честь быть протектором нынешнего анкера Земли. В среду третьего апреля, в пять часов пополудни я осуществлял патрулирование нижнего кармана третьего слоя, когда ощутил перемещение. Оно было мастерски замаскировано, мне, или точнее — анкеру, повезло, что я его вообще ощутил.

— Секунду, — мой регент потер большой и указательный пальцы, и между ними появился огонек. Регент поднес к нему сигару и закурил. — Не могли бы объяснить, что конкретно затуманило ваши чувства?

— Волнения артерии были весьма умело погашены, — пояснил Эдвард, — Вибрации были настолько слабы, что я принял их сперва за волнение в самой лимфе, и лишь коснувшись артерии понял, что по ней кто-то нырнул.

— То есть нарушители ныряли из пятого слоя, так? Почему же протекторы, дежурящие на пятом слое, говорят, что ничего не заметили?

— Этого я знать не могу, ваша светлость, — развел руками юноша, — Могу предположить, что нырок был совершен из более высоких слоев…

В зале раздались недовольные реплики. Видимо нашлись многие, кто не верил в исполнимость этого.

— Вернемся к разговору о нырке, — мой регент прищурился — Что вы предприняли, когда очутились на местности?

— Я вынырнул в метро, также известном как подземный туннель для поездов. Уважаемая анкер Александра возвращалась домой после окончания занятий в школе, пользуясь в силу своей скромности обычным общественным транспортом. На занятиях в тот день она, как обычно, продемонстрировала высочайшие знания математики и русского языка.

— Какого? — заинтересовался кто-то из сидящих. — Прусского?

— Русского. На котором говорят в местности, избранной ей для рождения и проживания.

Я почувствовала, что стремительно краснею. Ко всему ещё мои знания русского вчера меня покинули — в сочинении я поставила два лишних мягких знака. Эдвард тем временем продолжал:

— Почти сразу меня нагнала Рейн, которая ощутила те же волнения артерии, и мы скоординировали наши действия.

— Позвольте, — тучный регент нетерпеливо застучал по столу, — Марибо, каким вы видите произошедшее до этого момента?

— С вашего позволения, регент, я ощутила перемещение позже Эдварда, да и сами вибрации были слабее — я ведь патрулировала нижний карман. Признаюсь, я до самого конца сомневалась, что кто-то нырнул на Землю. Лишь когда услышала нырок Эда, поняла, что что-то не так. Вероятно, нарушители ныряли сверху, и я солидарна с Эдвардом во мнении, что они умело скрыли свой нырок.

— Что же, все сходится, — проворчал регент, — Но для большей достоверности надо допросить их раздельно. Попрошу надеть на каждого протектора наушники и завязать обоим глаза.