Анкер

— Ну уж дудки, — я предприняла робкую попытку встать, но ноги были словно ватные, так что я вернулась к сидению, — Меня от нее наизнанку выворачивает!

— Вижу, ты уже отшучиваешься. Нормально себя чувствуешь?

Я неопределенно покрутила рукой в воздухе.

— Бывало и лучше, — я потерла переносицу и, собравшись с духом, спросила, — Рейн, то, что произошло…

— Алекс, — девушка потерла переносицу. Достала из кармана набедренной сумки темно-бордовую склянку и, открутив крышку, вытряхнула на ладонь пару белых круглых таблеток, — Выпей это.

— Опять таблетки? — я была возмущена, — У тебя там что, аптечка скорой помощи?

— Нет. Просто универсальные средства на все случаи жизни, — Рейн смотрела на меня пустыми, словно меня перед ней не было, глазами, — Сильное лекарство, придуманное на Керсарии, сама им пользовалась.

— Что оно делает? — я взяла таблетку, покрутила ее.

— Позволяет сбросить с себя печали и горести, отдалить тоску, — протектор вытряхнула себе на ладонь белый шарик и, покрутив между пальцами, проглотила его. — Успокаивает, возвращает уровень серотонина в норму… — она пожевала и облизнулась, — с апельсином, между прочим.

— Опять потерять все чувства, как после той микстуры? — я завороженно уставилась на таблетку. — Но я не хочу забывать!

— Не забудешь, — Рейн покачала головой, — Это совсем другое средство. Лекарство поможет справиться с пережитой утратой, отдалив ее… буквально. Тебе будет казаться, что то, что случилось, произошло несколько месяцев назад.

— Это… неправильно! — я поморщилась, — И как это поможет?

— С азами психологии знакома? Так вот, время — лучшее лекарство, и керсарийцы научились использовать ее как ингредиент в медицине. Выпьешь — станет легче. Острое горе улетучится, останется лишь терпкая печаль.

— Я… я не знаю.

— Подумай, — Рейн пожала плечами, — Если не захочешь, я пойму, это ведь твой выбор.

Она взяла с полки какую-то книжку и стала ее рассеянно листать.

Я еще раз посмотрела на таблетки в ладони. Вспомнила, что мне также ярко и горько, как и вчера, тлеет тоска по маме. Сама мысль о том, что я теперь сирота, внушала ужас. Я словно эквилибрист, балансировала над пропастью, держа в руках не шест, а штангу, которая в любой миг могла утянуть меня в темную пучину отчаяния. Безвозвратно, возможно…

Я выпила таблетку и запила ее крепким теплым чаем, который принесла Рейн.

— Ты, наверное, мало что помнишь. Мы с Эдвардом решили укрыть тебя в Фокусе, — объяснила Рейн, — Но потом наши дороги разошлись. Эд нырнул по срочным делам, оставив с тобой меня. Лимфа слишком волновалась, я не могла ручаться за твою безопасность, продолжи мы путь. Поэтому мы вышли в Устоне, а потом я решила вынырнуть здесь, в Гемме, на первом слое Декады. Наберешься сил — и мы нырнем уже в Декаду напрямую, без «пересадок».

— Хм, — я начинала что-то соображать, в голове лениво просыпались мысли, я вспомнила, что ужасна голодна и еще очень, очень, очень зла на свою проводницу, — Ре-йн… — произнесла я медленно, выговаривая каждый слог.

— Чего?

— Ты меня вчера унижала. И оскорбляла.

— Было такое дело.

— И вообще ты меня ненавидишь.

— Ну, симпатии не испытываю, — кивнула Рейн, — Разве должна?

— Забей, — я протерла глаза в уголках век, — Просто хочу сообщить, что ты мне тоже не особо нравишься, и мы вряд ли поладим.

— Меня вполне это устраивает.

— Меня тоже, — я хмыкнула, — Только вот и Эдвард на тебя зол.

— Он всегда на кого-то зол. У него гипертрофированное понятие чести и рыцарские замашки.

— Очень привлекательно, не считаешь?

— Меня от него порой подташнивает.

— Что ж, вкусы разные. Меня вот тошнит от тех, которые свои обиды и печали вымещает на других.

— Один-один, анкер, — ухмыльнулась протектор, — Хорошо, попрошу у отца пару пустых пакетиков, чтобы тебе было куда тошнить по пути.

Как ни странно, но после этой лёгкой пикировки моё отношение к Рейн улучшилось. А может быть оттого, что у злобной и вздорной девицы оказался такой добродушный и любящий отец? Уж если она с ним так вредничает, то мне ещё повезло.

Но всё-таки с Эдвардом было спокойнее…

— Да, если тебя интересует… — продолжила Рейн. — То, в чём меня обвинял Эдвард, гибель Роя…

Я молча кивнула.

— Он был хороший протектор, — сказала Рейн. — Тоже такой… как Эдвард. И ему очень нравилась анкер, которую мы охраняли. Возникла опасная ситуация, по вполне естественным причинам, кстати. Никаких заговорщиков и нападений, банальный пожар в особняке. Но Рой запаниковал, безрассудно кинулся на помощь — и погиб. А я подумала, оценила ситуацию и спасла анкера. Обоим помочь не могла. Хочешь верь, хочешь нет…

Почему-то я ей поверила.

— Куда ушёл Эд?

— Когда мы проходили второй слой, он услышал звуки нырка. На Лирии сегодня пересменка быть не должно, так что он счел это подозрительным. Твой рыцарь выскочил посреди артерии и на свой страх и риск отправился в путь по лимфе. Решил проверить, все ли в порядке, — девочка прищурилась, изучая странные часы на своей руке, — Он все еще не вернулся, так что, думаю, для него нашлась работенка.

— Удивительно, что он так поступил, — я чувствовала себя немного обиженной, — Оставлять меня на тебя безрассудно.

— Я бы сказала опасно.

Поджав губы, я сделала усилие и встала. Голова закружилась, я покачнулась и едва не упала.

— Помочь? — Рейн взяла у меня из рук кружку и предложила руку, чтобы держаться, — Чужой слой может играть злые шутки над твоей вестибуляркой и мышцами.

— Нет. Сама, — я помассировала пальцы ног и рук, потянулась из стороны в сторону, разминая суставы, — Где мы конкретно? Или мне этого знать не позволяется?

— Все ограничения, по факту, уже сняты. Ты у меня дома. В моем бывшем доме. Это лавка торговца второй гильдии Корнелиуса Марибо, известного во всем городе.

— Ну даешь, торговать имбирем и корицей! — я хмыкнула, — У тебя есть скелеты в шкафу, Рейн!

— Ты не представляешь, сколько их там, — Рейн улыбнулась, — Но это и впрямь лучшая лавка снадобий и трав в Сен-Арифе. И они не для кухни. В твоем мире таких как мой отец зовут фармацевтами. У нас лучшие поставщики и всегда свежий и качественный товар.

— Ушам старика приятны такие речи, — в комнату, откинув штору, вошел Корнелиус, — Впрочем, поставщики уже не те, что прежде, да и травы не всегда первосортные.

Я встала и поклонилась, приветствуя хозяина дома.

— Не стоит, сударыня! — мужчина расплылся в улыбке, тронутый моей вежливостью, — Я Корнелиус Марибо, потомственный купец! За честь считаю предоставить вам ночлег и еду. Не знаю, откуда вы родом, замужем или нет, но в моей лавке чувствуйте себя в безопасности!

— Я Алекс, с Земли.

— Не слышал о таком королевстве, — признался мужчина, — Простите мою некультурность, но за морем ли ваши земли?

— Да, — Рейн взяла меня за руку и слегка сжала, — За морем, па. И на нее охотятся, потому что она… видная личность в своем королевстве

— Вы от кого-то бежите? — ахнул купец, — Рейн, а ты-то как с этим связана? Подалась в телохранители?

— Угадал. Это престижная и выгодная работа.

— Но не женская! Против природы не пойдёшь, ты слабее мужчины! Как же ты сможешь ее защитить? Если гостья нуждается в охране, не лучше ли обратиться к опытному наемнику?

— Наемными бывают только убийцы и дамы легкого поведения, па. Да и прилично ли мужчине охранять юную девушку?

Аптекаря, похоже, эти слова убедили. Он с неохотой кивнул.

— Спасибо вам, — я взяла мужчину за руку, — Меня вполне устраивает защита, предоставляемая вашей дочерью и ее друзьями.

— У Рейн есть друзья? — его глаза, казалось, полезли на лоб, — Настоящие? Не выдуманные?

— Па!

Я вспомнила, как она насмешливо говорила про моих «друзей», которых по сути-то и не было. И с удивлением поняла, что неприязнь Рейн может объясняться тем, что она видит во мне что-то близкое!

— Могу я поговорить с Рейн наедине? — я сделала неуклюжий книксен, — Это чрезвычайно важно… знаете, женские вопросы…