Тайна Кристин Фоллс

— Роуз хочет, чтобы я осталась здесь, — выдохнула она, изображая усталое безразличие.

— Здесь? — переспросил Квирк.

Фиби искоса на него посмотрела: со сложенными на набалдашнике трости руками Квирк очень напоминал дедушку Гриффина.

— Ага, здесь, в Америке, в Бостоне.

— Хмм.

— Что значит хмм?

Квирк снова взглянул на затылок водителя, до странного неподвижный: машина-то летела на полной скорости.

— По-моему, мысль не самая удачная.

— Почему это?

Квирк задумался. Что ответить? В самом деле, почему бы Фиби здесь не остаться? Почему бы не поступить, как хочется? Кто он такой, чтобы ее поучать?

— Как насчет дома? — только и спросил он. — И как насчет Конора Каррингтона?

Фиби сделала кислое лицо и отвернулась к окну. Они проезжали церковь с белым шпилем, которую накануне видели в густой дымке. Сегодня она казалась безобидной, даже робкой, словно среди бела дня устыдилась призрачного обличия.

— Дом сейчас далеко, — тихо ответила Фиби, — причем дело не только в милях.

— Дом правда далеко, и милями, и всем остальным. Это самое главное… — Квирк замялся, не зная, какие слова подобрать, и начал снова: — Я обещал твоей… Я обещал Саре за тобой приглядывать. Не знаю, хотелось ли бы ей, чтобы ты здесь осталась. Нет, не так: я знаю, что ей бы этого не хотелось.

— Что? — Фиби снова отвернулась от окна и смерила Квирка надменным взглядом. На миг он увидел, какой она будет лет в тридцать пять — копией Делии, только теплее и мягче. — Откуда ты знаешь, что ей бы этого не хотелось?

В груди Квирка стало тесно — неужели от гнева? — и он снова сделал паузу. Затылок Энди Стаффорда превратился в блестящее, похожее на луковицу подслушивающее устройство. — Фиби, ты кое о чем не знаешь, — куда тише проговорил он.

— О чем я не знаю? — насмешливо спросила Фиби, буравя Квирка высокомерным взглядом. — Ну, о чем именно?

— О твоей матери, об отце, — Квирк потупился. — Обо мне.

— О тебе, — неожиданно смягчившись, повторила Фиби и засмеялась: — Что я о тебе не знаю?

Когда за окном показалась деревня, Квирк велел Энди Стаффорду притормозить и с помощью трости выбрался из салона, объявив, что попробует разыскать бар, в котором пил двадцать лет назад. Фиби хотела пойти с ним, но Квирк раздраженно махнул тростью: нет, мол, поезжай к деду, а через час пришлешь за мной водителя. Дверца захлопнулась, и Фиби осталась в салоне смотреть, как он ковыляет прочь, держа в свободной руке шляпу. Ледяной ветер раздувал его пальто и ерошил волосы. Энди Стаффорд ничего не сказал, оставив «бьюик» на холостом ходу. Гнетущая тишина заполнила салон, в ней проросло что-то невидимое, медленно выбрасывающее один побег за другим.

— Отвезите меня куда-нибудь! — не выдержала Фиби. — Куда угодно!

Энди схватился за рычаг переключения передач. Фиби почувствовалась, как зацепились смазанные шестерни, и урчащий «бьюик» с кошачьей грацией соскользнул с обочины. Она посмотрела было в окно, но почувствовала, как молодой водитель следит за ней в зеркало заднего обзора. Не желает она встречаться с ним взглядом! Машина скользнула по главной улице закованной в лед деревни. Вокруг не было ни души. «Закусочная Джо», «Моторы Эда», «Снасти и наживка Ларри» — казалось, абсолютно все заведения в руках частников. Вскоре они снова летели по прибрежному шоссе, с которого океан почти не просматривался — стальную, чуть наклоненную к горизонту гладь Фиби видела лишь обрывками. Океан ей не понравился — и его неестественная гладь, и назойливые запахи. К нему вели разбитые проселочные дороги. Вот чем кончается американский континент — неприглядным побережьем! Вдруг навалилась усталость, на миг голова безвольно повисла, а веки сомкнулись, как намагниченные. Секундой позже Фиби расправила плечи и заморгала. Водитель по-прежнему наблюдал за ней в зеркало заднего обзора. Сказать ему, чтобы за дорогой следил? Глаза у него маленькие, темно-карие, как у белки, посажены слишком близко. Они действительно пустые, или пустыми кажутся все глаза, если разглядывать их отдельно от лица? Решив проверить это на своем отражении, Фиби подалась вперед, но тут же отпрянула: в зеркале их лица оказались рядом, хотя и в разных перспективах.

— Ну как, вам понравился Бостон? — спросил Энди.

— Я его еще не видела. — Фиби решила держать дистанцию, но к своему вящему неудовольствию машинально добавила: — Может, как-нибудь меня туда свозите… — Она запнулась, села неестественно прямо и откашлялась. — То есть нас с мистером Квирком. Мы выберем время, и вы отвезете нас смотреть город. — «Заткнись, дура!» — беззвучно велела себе Фиби. — Если, конечно, дедушка вас отпустит.

— Пожалуйста, — тотчас ответил Энди, судя по голосу, немало удивленный, — в любой день. — Он сделал паузу, определяя, на что может решиться. — Мистер Кроуфорд машиной почти не пользуется, он же болен, а миссис Кроуфорд… ну… — Фиби почудилось, что усмехнулся даже черный набриолиненный затылок водителя. «Что, черт подери, он имеет в виду?» — подумала она, но решила не уточнять. — Вам нужно в Нью-Йорк. Вот это город так город!

Фиби спросила, как его фамилия.

— Стаффорд.

— Стаффорд, — повторила она. — У вас ирландские корни?

— Наверное, — пожал плечами Энди. Ему не слишком нравилось быть ирландцем, хотя красавица Фиби очень отличалась от всех знакомых ему соплеменников.

— Откуда вы? — поинтересовалась Фиби. — В смысле, где родились?

— На западе, — ответил Энди нарочито глухо и неопределенно, чтобы «нарисовать» Фиби полынь, мерцающую пустыню и одинокого безмолвного всадника, взирающего со столовой горы на далекие вершины.

«Бьюик» повернул прочь от океана. «Куда он меня везет?» — с тревогой подумала Фиби. Впрочем, она же сама просила этого Энди отвезти ее «куда-нибудь». Если бы не дурацкая игра в гляделки через зеркало заднего обзора, неспешный вояж по проселочным дорогам, почти не отличающимся от ирландских, получился бы вполне приятным.

Мощный мотор урчал мерно, но негромко, и Энди расслышал шорох нейлона: Фиби положила ногу на ногу.

— Обязательно ехать так медленно? — спросила Фиби. — Здесь такие правила?

— Это правило мистера Кроуфорда, только, — осторожно добавил Энди, — я не всегда его соблюдаю.

— Легко верю, — кивнула Фиби, достала свою овальную сигаретницу и закурила. Струйка дыма доползла до Энди, и он жадно втянул сухой бумажный аромат табака.

— Ирландские сигареты? — спросил он.

— Нет, английские. — Фиби хотела его угостить, но передумала. Она держала тонкий серебряный портсигар на ладони, и машинально открывала его и закрывала, открывала и закрывала. Неожиданно проявились последствия долгого перелета — Фиби чудилось, что, все вокруг вибрирует вроде бы отдельно и самостоятельно, но при этом подчиняется сложному и нечеткому ритму, который она представляла в виде пучка проводов, пульсирующих внутри потока густого масла. Сонливость тоже напоминала масло, оно растекалось по сознанию и мешало думать. Фиби закрыла глаза и почувствовала: «бьюик» поехал быстрее. Энди Стаффорд плавно, даже воровато увеличивал скорость — неужели боялся, что она пожалуется деду? Казалось, мощные колеса вращаются не под ногами, а внутри нее. Фиби замутило, она открыла глаза и стала смотреть на дорогу. «Бьюик» несся по шоссе без малейших усилий и негромко урчал, словно упиваясь своей звериной силой. Энди чуть подался вперед, и Фиби заметила водительские перчатки с дырочками. «Как раз для него», — подумала она и немного устыдилась своих мыслей. Они попали на длинный узкий участок прямой дороги.

Высокие болотные травы по обе стороны от нее томно наклонялись вперед еще до того, как «бьюик» с ними равнялся. Движущая сила машины летела ярда на два впереди и точно заворачивала воздух назад. Фиби затушила сигарету и прижала ладони к сиденью — кожа была мягкой и податливой. Впереди на дороге маячил какой-то шлагбаум с деревянным шестом и указателем в виде большой черной буквы «X» на белом фоне. Протяжный и, как показалось, далекий стон Фиби скорее почувствовала, чем услышала, но уже через секунду на диагональные дороге пути вылетел поезд, огромный, гладкий, как снаряд. Спокойно, точно со стороны, Фиби наблюдала, как «оживает» знак — «бьюик» и поезд неслись к точке пересечения. Деревянный шест задрожал и начал опускаться. «Стой!» — закричала Фиби. К ее удивлению, крик получился, не испуганным, а ликующим. Энди Стаффорд не слушал, машина рвалась вперед, увлекая за собой все вокруг: Фиби чудилось, что придорожную траву засасывает в дикую воронку их движения. Сейчас они врежутся в шлагбаум, точно врежутся — Фиби уже слышала скрежет металла и звон битого стекла. Краем глаза она увидела поразительно четкую картинку — дежурный на пороге деревянной будки, на комбинезоне не хватает застежки, бесформенная фетровая шляпа сдвинута на затылок, большой рот разинут в немом крике. С другой стороны переезда навстречу «бьюику» спешил маленький черный автомобиль, вылитый жучок! При виде несущегося «бьюика» «жучок» испуганно свернул на обочину. Фиби показалось, что он шмыгнет в болотную траву и спрячется. «Бьюик» загромыхал по рельсам, и когда Фиби оглянулась, шлагбаум опустился на последний фут и замер, а в следующий миг промчался поезд, встретивший их недовольным ревом, который быстро затих. Поезд исчез из вида, и «бьюик» рванул мимо «жучка», осмелившегося просигналить в знак протеста. Фиби поняла, что истерически хохочет — даже икает! — и судорожно стиснула лежащие на коленях руки.