Тайна Кристин Фоллс

— Что, Квирк, приехал посмотреть, как я умираю? — спросил Джош, даже не обернувшись.

— Я приехал с Фиби, — отозвался Квирк.

— Ну да, конечно!

В Хрустальной галерее Роуз сразу же щелкнула выключателем, и над их головами с негромким жужжанием зажглись люминесцентные лампы. Квирк посмотрел на огромный стеклянный купол, испещренный пунктиром дождя. Теплый влажный воздух пах перегноем и соком растений. Как же он не запомнил это удивительное место? Делия наверняка его сюда приводила. Вокруг зеленели пальмы, папоротник и отцветшие орхидеи, напоминающие большие причудливой формы уши, подслушивающие нарушителей покоя. Роуз отвела Фиби в сторону, и вскоре обе исчезли среди пышной зелени. Квирк подкатил коляску к чугунной скамейке и сел, радуясь возможности разгрузить колено. Скамейка оказалась влажной и тепловатой. Обогрев такой теплички зимой стоил не меньше, чем год работы Квирка.

— Говорят, ты мешаешь нашим делам, — начал Джош Кроуфорд.

Квирк недоуменно взглянул на старика. Джош смотрел на пальмы, за которыми скрылись Роуз и Фиби.

— Каким еще делам?

Джош хмыкнул и издал звук, подозрительно похожий на смешок.

— Квирк, ты боишься смерти?

— Не знаю, — немного подумав, ответил Квирк. — Да, наверное. Смерти все боятся.

— Я не боюсь, точнее, чем ближе она, тем меньше страх. — Джош вздохнул, и в его груди заскрежетало. — Единственное преимущество старости — возможность достичь равновесия между добром и злом, хорошим и плохим. — Кроуфорд повернул голову и наконец взглянул на Квирка. — В свое время я наделал немало плохого. — Джош снова хмыкнул, и в его груди снова заскрежетало. — Людей намеренно губил… Но и добро тоже сеял. — Он сделал паузу. — Сейчас правильно говорят: это действительно Новый свет. Европе конец — скажи спасибо войне и послевоенной сумятице. — Джош ткнул длинным корявым пальцем с желтым ногтем в цементный пол. — Отныне жизнь сосредоточена здесь, здесь теперь благословенная земля. — Кроуфорд кивал, а его челюсти безостановочно работали, точно он пережевывал что-то тягучее. — Слышал историю этого дома? Нет? В пору Великого голода здесь, в Скайгуэйте, высадились ирландцы. Протестанты и англичане, аристократы чертовы, обосновались на Северном берегу. Ирландцев туда не звали, и они двинулись на юг. Частенько представляю их, — Джош постучал длинным пальцем по лбу. — Тощие дикари с костлявыми рыжими женами и целыми выводками живучих, как тараканы, детей. Нищие, сначала они голодали дома, потом здесь. Места-то здесь суровые — одни скалы да солончаки. Так и вижу, как они бродили по побережью, ловили на мелководье моллюсков и крабов. Мы, ирландцы, моря побаиваемся. Впрочем, там, на скалистых грядах, — Джош показал через плечо, — поселились несколько рыбацких семей. Коннемара, например, ловкие, жилистые, как выдры, штормов не страшатся, умеют рыть каналы. Однажды во время отлива они заметили на скалах красный мох. В Ирландии он тоже растет, chondus crispus и его разновидность, gigartina mamillosa. Как у тебя с латынью, Квирк? В общем, это карраген, он же ирландский мох. В те времена его считали красным золотом и использовали везде — и в бланманже, и в типографской краске. Во время отлива Коннемара собирали мох граблями, грузили в свои плоскодонки, сушили и на телегах отправляли в Бостон. Лет через десять они стали миллионерами, самыми настоящими миллионерами. Один из них, Уильям Мартин Макконнелл из графства Мейо, он же Билли-Босс, построил этот дом. Билли-Босс и Мэнор-Мосс — вот тебе и рифма! Потом построили железную дорогую, в тысячу восемьсот семьдесят втором пошли поезда. В Норт-Скайтуэйт появились отели, в Иджипт-Бич и Сидар-Пойнт — богатые дома. Ирландские мещане, бизнесмены из Куинси и даже из Вустера — все сюда повалили, каждому хотелось оттяпать кусочек богатого побережья. У кардинала Керли в свое время был здесь дом… забыл, где именно. Эти места прозвали Ирландской Ривьерой, хотя, по-моему, и сейчас называют. Поля для гольфа и загородные клубы росли как грибы после дождя. Спортивно-развлекательный центр Хатерли-Бич, как звучит, а?! — Джош хмыкнул, и его большая, хрупкая на вид голова закачалась на тонкой жилистой шее. Кроуфорда забавляли истории о выползших из грязи ирландцах, об их невероятном успехе и скороспелой манерности. Вот что по-настоящему питало и поддерживало умирающего Джоша — амброзия из воспоминаний, невольного уважения и злорадства. — Квирк, бороться с ирландцами бесполезно. Мы, как крысы — в каждой щели, в каждом углу. — Джош закашлялся, несколько раз стукнул кулаком в грудь и обессиленно откинулся на спинку кресла. — Квирк, я вопрос тебе задал, — хрипло прошептал Джош. — Зачем ты сюда приехал? Только не говори, что из-за Фиби.

Квирк пожал плечами и сел поудобнее, чтобы расслабить больную ногу. Чугунная скамья быстро остывала.

— Я сбежал, — объявил он.

— От кого?

— От плохих людей, которые делают плохие вещи, — проговорил Квирк. Кроуфорд улыбнулся и отвел взгляд. — Джош, каким вашим делам я помешал?

Кроуфорд поднял голову и безучастно посмотрел на высокие стеклянные панели. «Сколько их здесь?» — подумал Квирк. Огромная галерея с искусственным микроклиматом могла существовать хоть под водой, хоть в космосе.

— Квирк, знаешь, кто я? Сеятель! Только обычно сеют семена, а я — человеческие души.

Роуз и Фиби остановились у глиняного горшка с розовым кустом без листьев. Стебли с шипами напоминали Фиби костлявые руки сказочной ведьмы.

— Эти розы названы в честь меня, — объявила Роуз. — Ерунда, правда? Джош заплатил кучу денег английскому селекционеру, и вот, пожалуйста, сорт «Роуз Кроуфорд». Цветы жутко-малиновые и совершенно не пахнут. — Роуз улыбнулась Фиби, которая из вежливости слушала и кивала в нужных местах. — Вижу, садоводство тебя не интересует. Ничего страшного, меня, если честно, тоже, но я притворяюсь ради Джоша. — Роуз коснулась рукава Фиби и повела ее обратно. — Ты ведь у нас поживешь?

— В Бостоне? — в голосе Фиби звучало недоумение и слабая тревога.

— Ну да, останься с нами, со мной. Джош очень на это надеется.

— Что мне здесь делать?

Что пожелаешь. Можно учиться — мы устроим тебя в Рэдклифф или в Бостонский университет. Можно бездельничать — осмотрись и просто живи, ты же наверняка умеешь.

Вообще-то Роуз чувствовала, что «просто жить» — один из навыков, и вероятно важнейший, которым Фиби еще не овладела. За глянцевым слоем лоска и прагматичности скрывалась милая девочка, неопытная, неуверенная в себе, мечтающая о взрослой жизни, но сомневающаяся, что к ней готова. Роуз могла бы открыть ей столько нового и интересного… Здорово, наверное, иметь юную протеже!

Они нырнули под переплетенными побегами какого-то тропического плюща — Фиби решила, что он похож на паучьи ноги — и увидели Квирка и Джоша Кроуфорда.

— Только посмотри на них! — остановившись, шепнула Роуз. — Они говорят о тебе.

— Обо мне? Откуда ты знаешь?

— Я знаю все. — Роуз снова коснулась рукава девушки. — Ты ведь подумаешь над моим предложением? Ну, остаться в Бостоне?

Фиби кивнула, растянув в улыбке плотно сомкнутые губы. Ее глаза сияли, голова кружилась от возбуждения. Примерно то же самое она чувствовала в детстве, когда папа качал ее на садовых качелях. «Выше, выше!» — просила она и порой думала, что сделает «солнце». В самой верхней точке качели на миг замирали, и маленькая Фиби окуналась в море пустоты, тишины и свеча. Сегодня волшебное ощущение вернулось и не на мгновение, а повторялось снова и снова. Фиби понимала, что джин выпила напрасно — это ведь в Бостоне десять вечера, а в Дублине глухая ночь — но особенно не переживала. В один момент она примерной малышкой сидела на качелях, а в следующий ее подтолкнула сильная рука, и она взмыла так высоко, как раньше и не мечтала.

Они с Роуз приблизились к мужчинам. Искалеченное лицо Квирка распухло от выпивки и усталости, бляшка под левым глазом стала мертвенно бледной.

— А вот и моя любимая внучка! — воскликнул Джош, широко улыбнувшись Фиби.