Страница 4 из 5
А женщина по имени Клавка несла ему уже второе блюдо.
– Твои котлеты любимые с картофельным пюре. – поставила она перед ним тарелку.
Но Аскольд, однако с большим трудом съел и это блюдо, ведь подобная тяжёлая хоть и вкусная пища никогда ещё до сего момента не ложилась в его желудок. Докушав он направился к выходу из здания. И когда Аскольд вышел из этого здания то сразу же ему в нос ему ударила сразу свежесть раннего летнего утра, зелёной травы и терпкий запах озона перемешанный с запахом дорожного асфальта. Хотя он пока не понимал, что такое и асфальт, и запах бензина, как и многое другое. Но для него всё это было неважно. Сначала у него даже закружилась голова. Но потом
Аскольд уже стоял и поглощал эту новую для него жизнь полной грудью. Это действительно была новая жизнь… Странная, с совершенно непонятными для него новыми персонажами. Жизнь, которая открывалась для него сейчас. Он не понимал ещё всего того что случилось с ним. А может думал, что его сознание каким-то немыслимым образом под влиянием этой Дикой Пустоши раздвоилось и сейчас диктует ему свою реальность. Кто знал эту истину? И кто мог знать то что проживёт он в этом перевёрнутом мире много долгих лет …
Итак, Аскольд очутился в ином времени … Это был конец двадцатого столетия и начало двадцать первого. Это было прошлое той страны, а в его реальности совершенно измененного до неузнаваемости места Земли, в котором он родился.
Трасса, о которой пойдёт это повествование было самой настоящей трассой в прошлом. Живой, пульсирующей артерией, соединяющей её юг со столицей всей страны. Главной артерией она была потому что по ней из столицы шли фуры и автобусы до самых южных окраин этой гигантской страны, занимающей большую часть суши на земном шаре.
Но несмотря на то что она была самой первой трассой в стране, соединяющей её с югом, позже были построены ещё две. Тем не менее она была довольно неказиста и узка. Строить её стали ещё в середине двадцатого века и имела она в то время не простое, а больше стратегическое значение. Ведь когда-то её сначала хотели всю сделать из бетонных плит, чтобы в случае большой войны на неё могли сажать летательные аппараты, но не всё вышло так как хотели. Дорога получилась намного уже чем планировали и поэтому она забрала первые несколько жизней. Да тех, кто строили её – точнее планировали и руководили её строительством – их просто расстреляли как врагов государства. Это была первая кровь, которую пустила, Трасса. Решили, что они украли цемент или гравий. Точно никто не знал по сей день, что именно, но людей в любом случае расстреляли. Так на всякий случай… Такое было время.
Потом это время ушло, а трасса продолжала жить своей жизнью. Уже канули в прошлое времена, которые знаменовали собой, добрую советскую стабильность. Пришли времена так называемые, перестроечные, и наступили потом девяностые в которые и сумел угодить полной задницей как раз наш герой.
К этому времени, а это была уже середина девяностых, трасса представляла собой довольно жалкое зрелище. Такой какой она была по сути в самом начале такой она и осталась. Правда вместо бетонных плит, которые иногда проступали кое где, она была покрыта асфальтом, но продолжала быть всё такой же узкой. Увеличивался парк личных автомобилей у населения и поток их на трассе и скученность по ней была жуткая. Но из-за этого или нет на ней очень много было аварий со смертельным исходом пассажиров и автовладельцев.
В начале девяностых годов около небольшого городка, который носил название Меняйлов – града, близ этой трассы начала возникать стихийная торговля. Десятки людей, а это были в основном пожилые люди, старики с бабками стали выходить на трассу с баулами и сумками, с ещё дымящимися горячими домашними пирожками, котлетами, варёными курами и всякой другой снедью. И на эту снедь, заметя издалека сидящих вдоль пыльных дороги бабок в платках с большими сумками, останавливались как мухи на мёд измученные и голодные водители большегрузных фур и не только. Тогда же появились и первые братки, которые ездили на чёрных топорно сделанных машинах местного автопрома и обирали несчастных бабок, торгующих пирожками. А кроме них бабок обирали ещё и блюстители закона, так называемые менты, те кто должны были их в правильном разумеется обществе, охранять от братков. Бабок в итоге обирали все, кому не лень. Так и жила эта трасса. Одни обирали других, а те третьих…
О не каких кемпингах, мотелях и кафе в те года не было ещё и речи. Всё это станет появляться лишь через лет эдак пятнадцать. А пока стихийная торговля правила балом. Страна в которой жили все эти люди развалилась и они-то ли от безысходности то ли ещё от чего стали выходить на неё.
Была ли эта трасса какой-то особенной или нет не знал никто. Хотя про неё слагали легенды. Одно знали все – кто хоть раз попадал на неё тот на ней и оставался. До конца своих дней … Многие встретили в итоге здесь свою смерть. Трасса пожирала людей. Она глотала их и пережёвывала. Она словно гигантский змей протянулась на тысяча километров. Змей, который лежал и спал в послеобеденном забытье. Змей, который заглатывая одну за другой человеческие жертвы, продолжал жить.
А как было жить этим людям иначе. Оставшись один на один с суровой постперестроечной действительностью, брошенные в дикий мир рыночного выживания они боролись за своё существование. Кто-то погибал, кто-то выживал, а кто-то поднимался и шёл по жизни дальше.
Так выживали в те года все. И те, кто выходил на трассу с котомкой жареных пирожков и те, кто, покупая автомобиль на взятые в долг где-то деньги пытался найти ту золотую струю в новом рыночном мире, которая будет кормить его семью. Но большей частью эти люди загоняли себя в долги и работая как волы без отдыха просто умирали неожиданно от сердечного приступа или ещё от чего. Порой прямо за рулём своей машины.
Но над трассой тяготел рок … Кому-то она приносила удачу, поднимая его из низов до человека со статусом. Кого-то она поднимая снова кидала на самое дно новой жизни ¸ а кого-то просто сразу же убивала в зародыше. Кому-то удавалось, падая выкарабкиваться из ямы, подниматься вновь и вновь, возрождаться как феникс из пепла. Таким и был, вернее оказался в новом для себя мире Аскольд Милов. Но это он понял гораздо позднее…
К тому времени когда он попал в этот мир уже ушли в прошлое старенькие бабули с пирожками и начали появляться заведения уже больше похожие на мини кафе и магазины, в основном сделанные из железнодорожных вагонов и металлических контейнеров. А Аскольд Милов был, как он понял позже, один из первых предпринимателей, которому суждено было войти в историю этой трассы, кто построил на этом участке трассы первое современное кафе.
Позже он узнал, что в этом мире он родился в семье советских интеллигентов и родители у него были простыми учителями. Отец у него умер рано, а мама была жива. У него было два брата – средний добился к тому времени большой карьеры в столице, а младший был бичом их семьи и в городе его все звали по кличке, Тот Алик. Хотя на самом деле полное имя его было Альберт. Рассказ о его брате пойдёт позднее. Родители в силу своей интеллигентности дали такие странные имена своим детям, стараясь выделиться из общей массы. И это у них получилось.
Аскольд Милов построил кафе к концу середине девяностых годов на Трассе Не пуганных Странников прямо близ Меняйлов – града. Мы должны заметить, что в историю под этим роковым названием трасса войдёт позднее. А в те времена трасса проходило аккурат мимо этого городка. Позже через двадцать лет цивилизация начала создавать и красивые мотели, и оборудованные автозаправочные стации, и всякие комплексы. Но это всё будет позже. Сейчас это было первое кафе и вёл дело в нём по задумке тех сил, которые перекинули Аскольда в прошлое был никто иной как именно он.
А сейчас Аскольд Милов долго ещё стоял перед входом в своё кафе, задумчиво наблюдая за вечерним закатом летнего солнца. В своём мире он не видел такой. Люди заходили и выходили из кафе. Машины уезжали и останавливались, а он все стоял и стоял, пребывая в полном отупении. И одна мысль лишь сейчас владела им, где моя Лина? – Наконец грубый голос прервал его думы,