В первый раз...

Во вторник на утренней линейке Римма Михайловна устроила им всем грандиозную выволочку, ругала и позорила, а потом пригрозила мальчишкам, что отправит домой за такое безобразие. Те лишь пытались изо всех сил сдерживать улыбки и казаться серьезными. Но явно считали себя какими-то бравыми гусарами.

Ире же было неприятно до горечи. Она украдкой взглянула на Вадима – как и все, он старательно и фальшиво изображал раскаяние. Наверное, к той «белобрысой дылде» лазал. Вон и она стоит, вся из себя довольная.

К ним в палату мальчишки тоже пару раз совершали набеги. Один раз ещё на той неделе. И этой же ночью опять забрались и тоже через окно. Как будто пример первого отряда подстегнул их на подвиги. Девчонки зашипели на них, но те уверили – просто поболтать. Но потом начали хватать девчонок за ноги через одеяло, и в палате поднялся визг.

Иру не хватали. И Виту. И толстую Соню, хотя та всё равно визжала, как будто хватали и её. Видимо, мальчишкам не всех было интересно пугать. И конечно, их застукала Антонина Иннокентьевна, разбуженная шумом за стеной. Разогнала всех и отругала, но ни директору лагеря, ни Римме Михайловне докладывать, конечно же, не стала.

Когда всё стихло, девчонки принялись обсуждать ночной визит.

– Ну что у нас за пацаны?– хмыкнула Света. – Детский сад, ясельная группа. Вот в первом отряде пацаны целоваться лазили.

– Правда? – встрепенулись девчонки. – А ты откуда знаешь?

– Мне одна девочка из их отряда рассказала. Кстати, та, белобрысая дылда, которая с Вадиком на дискотеке крутилась. Её Региной зовут. Я с ней, можно сказать, подружилась. На театральном. Надо же было узнать, что там у неё с ним.

Девчонкам тоже захотелось узнать про дылду с Вадиком, а заодно и кто с кем целовался. Иру же точно скрутило в болезненном спазме. Даже вдохнуть больно. И немедленно на глаза навернулись слезы. И что с ней такое? Никогда ничего подобного не случалось, даже когда ей Витя Кудряшов из параллельного нравился. Хотя он, конечно, не лазил к девочкам целоваться. Но тут просто как болезнь. Помешательство. И кажется, чем твёрже себе Ира приказывала забыть, не видеть, не думать, тем острее терзало её это непонятное, мучительное чувство.

– Да ничего такого, как я поняла, – отмахнулась Света. – Он, вообще, то с одной, то с другой. Но ни с кем ничего серьёзного.

– А целовался с кем? – спросила Гуля.

– Да там все со всеми перецеловались, – усмехнулась Света.– Они в бутылочку играли. Вот это, я понимаю, развлечение. Регина говорит, Вадик очень классно целуется. По-взрослому. Хотя… с нашими пацанами целоваться… фи…

– Ага, – подхватила Лидка, – представляешь, попадётся тебе этот жиртрест Юра. Бр-р.

– Я его Соньке передам, они друг другу подходят, – засмеялась Света. – Кстати, Сонька, ты-то чего визжала? К тебе же никто даже не подходил!

– Она за компанию, – захохотали девчонки, но сразу смолкли – на пороге снова возникла сердитая Антонина Иннокентьевна. Пригрозила, что если сию секунду не настанет тишина, завтра вместо купания продлит им тихий час. Девчонки понемногу угомонились и затихли. А у Иры так и стучали в голове слова Светки: Вадик очень классно целуется... по-взрослому...

"Больше на него никогда не взгляну. Ни разу. Ни за что. Даже если вдруг подойдет и заговорит..." – клялась сама себе Ира.

15

Римма Михайловна размышляла: не напрасно ли она затеяла это соревнование на лучшего вожатого. Нет, идея встретила полное одобрение и персонала, и Пал Сергеича – директора лагеря, и особенно вдохновились сами вожатые. Все вместе разработали целый перечень критериев, по которым будут выбирать лучшего.

Прежде всего, это, конечно, показатели отряда. Здесь, во всяком случае, пока, вырвался вперёд Денис. Его ребята и первое место в смотре заняли, и за прошлую неделю флаг отхватили, и за эту, похоже, опять им достанется.

Хотя всё ещё может сто раз измениться. Вон на следующей неделе «Зарница», главное мероприятие смены. Там можно сразу кучу баллов заработать и за спортивные состязания, и за викторину, и за главное сражение. И, в итоге, всех обскакать.

К тому же кроме объективных цифр, они примут во внимание и личностные качества вожатого. Его находчивость, его авторитет среди детей и, конечно, его умение сплотить и создать душевную атмосферу в отряде. А тут уж бесспорный лидер Павлик.

И вообще, соревнование, по сути, получилось между ними двумя. Потому-то Римма Михайловна и терзалась сомнениями. Хорошо ли это? Не будут ли эти двое выгрызать победу друг у друга зубами? Уж слишком серьёзно оба к этому отнеслись.

Павлик хоть и старается не подать виду, но заметно уязвлён и расстроен. Ну а Денис... для него эта победа – словно цель и смысл всей жизни. И всё это явно портит и так непростые отношения между ними. Но что еще хуже – их отряды теперь воспринимают друг друга как врагов. Римма Михайловна сама слышала, как Виталик из отряда Дениса докладывал ему, мол, Ирка, которая рисует, уж слишком дружна с Павликом, а они ведь враги. И печальнее всего, что Денис никак его не поправил, не растолковал, что о вражде не может быть даже речи. И еще эта "Зарница" чертова на носу...

Римма Михайловна очень не любила «Зарницы». То есть против самой идеи она ничего не имела: воспитание патриотизма в детях – дело, конечно, нужное. Но для нее это была, прежде всего, огромная ответственность.

«Зарницы» проводились за территорией лагеря. Они, конечно, старались всё предусмотреть и свести возможные риски к минимуму, но всегда оставался страх – вдруг кто-нибудь заблудится в лесу или угодит в яму и сломает себе что-нибудь, или же попросту покалечат друг друга. Они ведь, мальчишки эти, настолько вживаются в роль и с таким остервенением рвутся в бой с условным врагом, начисто забывая, что этот враг – всего лишь такой же мальчик из другого отряда.

Именно поэтому решено было «Зарницу» разбить на несколько этапов. Для младших и средних – викторина, эстафета, полоса препятствий и минное поле. А на следующий день – движение по азимуту и боевая часть со всеми этими штабами-лазаретами-боями для первого и второго отрядов.

Пусть уж лучше только старшие воюют между собой. Во-первых, пятьдесят человек в лесу – это не триста, уследить всё же легче. А во-вторых, они как-никак взрослее, а значит, разумнее и не станут безумствовать. Наверное.

Сами дети, конечно, от «Зарницу» в восторге, и многие ребята из отрядов помладше ужасно расстроились из-за того, что им не доведётся побегать с самодельными автоматами по кустам. Даже плакали некоторые.

Что же до первого и второго отрядов – так там, по словам Павлика и Дениса, подготовка шла полным ходом. Их подопечные учились разбивать палатки и вязать узлы, строгали себе макеты оружия, девочки – те, которые пойдут в медсестры, – шили повязки. Физруку и Аркаше-поплавку поручили оборудовать в лесу два секретных штаба, где будут спрятаны знамёна отрядов, и один генштаб, где будет заседать комиссия и где было решено устроить походную кухню.

С утра ребятам выдадут маршрутные листы, по которым они должны будут пройти все контрольные точки. А уж там, на последнем пункте, вручат карты, каждому свою. На них будет отмечено местонахождение их штаба, где хранится знамя.

Сначала ребята должны будут найти по карте свой штаб и поставить там часовых охранять знамя, затем часть бойцов – разведчики – отправятся на поиски штаба противника.

Тот отряд, что первым найдёт и сумеет захватить чужое знамя, считается безоговорочным победителем боевой части «Зарницы», даже если набрал меньше очков по числу «убитых и раненых врагов».*

(* прим. автора: в "Зарнице убитым считает противник, у которого оторвали оба погона, раненым - тот, у кого оторвали только один погон).

Но всё просто лишь на словах. Дерутся-то они вполне себе по-настоящему, с ожесточением, а не только рвут друг у друга погоны. Могут захватывать в плен и «пытать». Такое тоже проходили. Конечно, до совсем уж явных истязаний не докатились, но бывали нехорошие моменты. Пленным мальчикам выкручивали до нестерпимой боли руки или стегали по голой спине крапивой. С пленными девочками и вовсе вели себя по-свински. Пытались раздеть или сунуть под одежду мышь, паука или ящерицу.